Барбара Делински - Над бездной
Пейдж постаралась представить себе возвращение в стерильно чистый, пустой и тихий дом. Ужасно. Ну, а если наоборот? С этим тоже не все ясно. Сможет ли она приходить в дом, наполненный людьми, и не чувствовать при этом вину за то, что не приготовила обед? Сможет она вот так взять и уехать среди ночи, когда ее неожиданно вызовут к больному? Сможет она просто взять и захлопнуть дверь перед носом у домочадцев, когда ей захочется побыть одной?
Она вздрогнула, когда нечто пушистое и живое стало тереться о ее ноги.
– Пейдж, – воскликнула Нонни, – входи, входи, здесь вот сидит одна маленькая девочка, которая очень по тебе соскучилась.
Пейдж наклонилась, чтобы почесать у котенка за ухом. Китти росла прямо на глазах. Потом направилась к Сами, которая задрала головку и улыбнулась ей измазанным кашей ротиком. – Привет, крошка! Как поживает наша малютка? – сказала Пейдж, у которой горло перехватило от нежности. Сами ей не принадлежит. У нее будут другие родители. Должно быть, сейчас они уже оформляют документы на удочерение.
– Ну-ка скажи мамочке, что ты сегодня делала, – легонько подтолкнула Нонни малышку. – Давай, говори, не тяни.
– И что же ты сделала? – смогла выдавить из себя вопрос Пейдж.
– Она сделала первый шажок, – гордо сообщила Нонни, – всего только один, а потом упала, но, если вспомнить, что всего три месяца назад она едва могла сидеть, это просто поразительно.
– Сделала шажок? – спросила Пейдж Сами. – Давай-ка посмотрим. Она подождала, пока Нонни обтерла остатки пищи с личика девочки, а потом извлекла ее из высокого стульчика, отнесла Сами в гостиную, поставила на широкую тахту и отодвинулась.
Она раскинула руки и обратилась к Сами:
– Иди сюда, малышка, иди к мамочке.
Сами плюхнулась попкой на диван.
Пейдж снова установила ее на поверхности дивана и опять отодвинулась.
– Я хочу посмотреть, как ты это делаешь, – сколько всего хорошего я пропускаю, когда нахожусь на работе. Ну, давай, покажи мне, малышка.
Сами снова плюхнулась на попку, но, прежде чем Пейдж смогла снова поставить ее на ноги, она быстро доползла до нее, вскарабкалась ей на колени и обняла своими крохотными ручонками. Пейдж взяла ее на руки, чувствуя на своей шее прикосновение детских ручек.
– О, маленькая, – только и смогла прошептать она, чувствуя, что сию минуту расплачется. – Я тебя очень, очень люблю. Но быть матерью так ответственно!
Зазвонил телефон. Пейдж продолжала обнимать Сами, но телефон упорно звонил, и она неохотно сняла трубку.
– У нас возникла проблема, – сообщил Ноа без лишних слов, сразу приступая к делу. – Настоящая проблема.
– Еще одна? Уж и не знаю, в состоянии ли я это перенести.
– Отец Джули в ярости. Завтра утром он вылетает к нам в сопровождении своего адвоката. Он сказал, что собирается подать на школу в суд.
Пейдж быстро обдумала сказанное.
– У него ничего не выйдет. За Джули тянется длинный список всевозможных нарушений правил Маунт-Корта. У нее масса дисциплинарных проступков. Это доказывает, что ты не пустил все на самотек, а пытался воздействовать на девушку всевозможными средствами. А к тому же она совершеннолетняя.
– Ты права. У него ничего не выйдет, но он может учинить скандал с далеко идущими последствиями. Я лично в состоянии принять такой удар, но не уверен, выдержит ли его школа. Но это еще не все, Пейдж. Неожиданно Джули заявила, что отец ее ребенка Питер Грейс.
– Питер? – вскрикнула Пейдж. – Но это абсолютная чушь!
– Но она это утверждает.
– Значит, она лжет. – Пейдж сказала и тут же вспомнила о письме Джули, которое та написала Питеру. Она вспомнила и о фотографиях, которые сделал Питер с Джули, по его же собственным словам. Она вспомнила также и о других фотографиях, которые сделал Питер когда-то. Правда, это были снимки не Джули, а другой девушки, но в свое время они очень опечалили Мару.
– Она утверждает, – продолжал Ноа, – что он принудил ее к этому силой.
– Естественно. Она просто должна была сказать именно это. Для нее это естественный способ переложить вину на другого. Только это ложь, – настаивала Пейдж и молила Бога, чтобы ее уверенность оказалась правдой.
Ноа вздохнул прямо в трубку и понизил голос.
– Я хотел съездить к тебе и по обыкновению залезть в окно спальни, но теперь я надеюсь встретиться с тобой у парадного входа и вместе с тобой нанести Питеру Грейсу официальный визит. Мне необходимо выяснить, что он думает по поводу данного факта, и как можно быстрее. Маунт-Корт под угрозой. Кроме того, существует и потенциальная угроза для вашей практики.
Пейдж отчетливо себе представила это, как только Ноа высказал свою мысль. Она подумала, что практика и в самом деле может рухнуть, учитывая предполагающийся отъезд Энджи и происшествие с Питером.
– Что происходит, Ноа? – спросила она дрожащим голосом. – Весь мой мир разваливается на части.
– Еще нет, детка. Пока еще нет. Ты можешь собраться за пятнадцать минут?
– Да, то есть нет. – Она лихорадочно думала, как следует вести себя с Питером. – Позволь мне поехать к нему одной. Видишь ли, Питер иногда может быть агрессивным.
– Если он невиновен…
– Неважно. Такой у него характер. Услышав про обвинение, он может разозлиться и просто замолчать или уйти, не сказав ни слова. Я поеду одна, поговорю с ним, а потом перезвоню тебе.
Ноа согласился, хотя и не сразу. Пейдж повесила трубку и еще некоторое время посидела с Сами, которая принялась играть серебряной подвеской, висевшей у нее на шее. – Тебе нравится эта штучка? – ласково спросила Пейдж.
– Ма-ма-ма!
– Моя мать прислала мне ее из Лос-Анджелеса несколько лет назад. Она говорила тогда, что лично знает ювелира. Думаешь, на самом деле знает?
– Фоооооооо.
– Мне она тоже нравится. У Хлои настоящий дар делать подарки. Она неважная мать, зато подарки делать умеет. Ей следовало быть моей богатой тетушкой.
– Если бы такое случилось, – сказала Нонни, появляясь в дверях комнаты, – у меня не было бы внучки, и я бы прожила куда менее наполненную жизнь.
– Зато ты была бы свободной, как птица. Нонни отрицательно мотнула головой.
– Я люблю делать то, что приносит настоящую пользу. С тех пор как я поселилась у тебя, я чувствую себя моложе, чем за все прошедшие годы.
– Ты просто настоящий ангел, выполняешь за меня мои же обязанности. Уж и не знаю, как тебя благодарить.
– Ты разве не слышала, что я недавно говорила, Пейдж? Не благодари меня. Мне не нужны твои благодарности. Я просто хочу делать то, что я делала раньше. Если мне придется вернуться к себе домой, то я через неделю умру.
– Т-с-с-с! Не смей произносить такие слова!
