Юрий Каменецкий - Мелочи жизни
— Я бы сказал — сокрушительная. Но прежде всего для самого носителя, — молвил модельер с угрозой.
— Вы что, с ума сошли? — не выдержала наконец Маша. Хотя, как и всякой женщине, сцена эта, несомненно, доставляла ей удовольствие. — Еще подеритесь здесь!
— Чего же вы ждете? — спросил Шведова Сергей. — Вам ясно дали понять — уходите.
— Только после вас.
— Оба — и немедленно! — выкрикнула вдруг Маша. — Вон отсюда! Видеть вас не могу!!!
Чисто автоматически переглянувшись, мужчины молча встали и вышли из палаты.
Сергей оставил свой букет на стуле.
Как только дверь за ними закрылась, Маша горько зарыдала, уткнувшись лицом в подушку.
А Шведов с Сергеем не преминули снова сцепиться в коридоре.
— Не был рад вас видеть. И... не буду рад в следующий раз, так что до свидания говорить не хочу, — заявил модельер.
— А я бы не торопился попрощаться, — сказал Сергей. — Игорь, у меня к вам есть серьезный разговор.
— Это не нам с вами решать, — догадываясь, о чем собирается говорить Сергей, решительно оборвал Шведов. — Маша сделала свой выбор, и давайте не будем об этом.
— Действительно, — согласился Сергей, — Маша выбрала. Но я не об этом. Саша не мог сам принять решение. И сейчас он живет у вас без матери. И без отца. Это мой сын, я имею право... Да нет, я обязан заботиться о нем. Я хочу забрать Сашу домой.
— Сашин дом там, где дом его матери, — не желал идти на уступки Шведов.
— Маша уже дольше в больнице, чем была у вас. Что же ему, теперь сюда перебираться?
— Слушай, мастер, я же не уточняю, где ты ночуешь! Или ты думаешь, из Семендяевой мачеха лучше, чем из меня отчим? — осведомился модельер довольно агрессивно.
— Действительно гадюшник, — имея в виду дом моделей, хмыкнул Сергей.
— Не волнуйся, — сказал Шведов, — Маше я ничего не сказал. Не за чем. Ну что, вопрос исчерпан?
— Нет. Это не вопрос. Это живой и очень непростой мальчик. Я хочу с ним поговорить.
— Телефон знаешь?
— Скажите ему, пусть мне позвонит.
— Ну уж нет! Хватит. До сих пор я действительно иногда напоминал ему. Но теперь... Ты же говоришь, он взрослый, вот пусть сам и решает, с кем он хочет разговаривать, а с кем нет.
— Зря вы так, — заметил Сергей беззлобно. Шведов отмолчался.
Юля без труда отыскала Мадлен на скамейке.
— Ты? — Мадлен как-то не очень удивилась.
— Здрасьте.
— Я почему-то была уверена, что ты рано или поздно придешь.
Юля подозрительно огляделась по сторонам, ища глазами «сторожа» Мадлен.
— Думаю, что минуты три у тебя есть, — улыбнулась певица. — Сегодняшний караульный эстет. Его кустики не устраивают... Но вообще, они теперь совсем с меня глаз не спускают. Так что ты, конечно, зря пришла. Засекут.
— Мне это и надо, — сказала Юля, присаживаясь рядом.
— У богатых свои причуды. — Мадлен закурила. Юле почему-то не предложила.
— Я знаю, кто ты на самом деле! — проговорила Юля тихо.
— Торжество разума над силами природы! — Мадлен отнеслась к этой информации очень спокойно.
— Почему ты меня не выдала? Тогда, на очной ставке? — Юля задавала вопросы, как в плохом фильме про разведчиков.
— А зачем?
— Ну... Не знаю...
— И я не знаю.
Юля рассмеялась, но Мадлен не поддержала ее.
— Ты наверное подумала, что я к тебе как-то особенно расположена... Что ты мне так понравилась... Да?! — Мадлен на Юлю даже не смотрела.
— Ну в общем.. ;
— Не обольщайся! Я ко всем отношусь одинаково. Просто мне не было смысла тебя закладывать. Это не входит в наш с Иннокентием контракт. — Мадлен улыбнулась недобро. — А я выполняю только то, что в контракте.
— А разве вы не договаривались, что ты не будешь ни с кем откровенничать?
Мадлен не ответила.
— Раньше ты говорила об Иннокентии чуть ли не как о самом дорогом тебе человеке! — уличила Юля Мадлен.
— А теперь так, как он того стоит. Мы лучше узнали друг друга!.. Тебя засекли.
Юля обернулась и увидела невдалеке молодого человека, входящего в телефонную будку.
— Звонит Иннокентию, — сказала Юля уверенно. — Значит, у меня осталось минут десять?
— Что ты задумала? — спросила певица.
— Почему ты хочешь казаться хуже, чем есть на самом деле? — Юле следовало бы, наверное, стать учительницей. Как мама.
— Мне вообще плевать, какой я кажусь.
— Так не бывает!
— Зачем ты сюда пришла? — спросила Мадлен с откровенной враждебностью.
— Мне нужен Иннокентий!
— Если ты думаешь, что он мне тоща поверил, то ты сильно ошибаешься.
— Они не должны наживаться на чужом несчастье! Я этого не допущу! — заявила Юля с пафосом.
— Ах вот в чем дело?! А ты меня спросила?! Разоблачительница! Ты со мной посоветовалась?!
— И все-таки мы могли бы друг другу помочь. — На такую реакцию Мадлен Юля явно не рассчитывала.
— Друг другу? Спасибо. А можно как-нибудь без меня?!
— Ты же не такая! Ну зачем ты так?! — Юле почему-то казалось, что она знает, какая Мадлен на самом деле.
— Ты знаешь, что такое терять друзей?! Терять близких?! Не хочу! Хватит! Как-нибудь сама!
— Что — сама?! Что — сама?! Тебя же не существует! Есть только твой голос! Твои мысли и чувства! А тебя нет! Они же купили тебя!
— А ты бы хотела, чтобы во имя торжества справедливости я прозябала где-нибудь в инвалидном доме?! Чтобы мне платили пенсию, которой хватало бы только на хлеб и воду?! Чтобы от меня воняло так, что даже собаки... предпочитали бы обходить меня стороной?! — Мадлен смотрела на Юлю с ненавистью. — Не надо делать человека счастливым. Это невозможно. Счастливым он должен стать сам.
Юля не знала, что сказать.
— Уходи, — велела Мадлен. — Уходи, это все может плохо кончиться.
— Они увезли мою подругу...
— Я не хочу ни о чем знать! Понимаешь?! Не хочу!
— Но так же нельзя!
— Нельзя?! А что можно?! С чего ты взяла, что у тебя есть право решать, как другим жить?! Да будь ты трижды умней других! Трижды добрее и лучше! Почему все должны жить по-твоему?! Добродетельная барышня! — Мадлен почти кричала. — В конце концов, и у добродетели должны быть пределы!
Не помня себя и глотая на ходу слезы, Юля бросилась прочь...
У выхода из больницы Сергея перехватила Ползунова.
— Здравствуйте, очень рада, что встретила вас здесь, а то уже собралась звонить вам домой.
— Здравствуйте, простите...
— Меня зовут Лена Ползунова, я подруга вашей Маши. Вы же Сергей, правильно?
— Правильно, но...
— Она мне о вас столько рассказывала, что я вас сразу узнала. Она становится удивительно красноречивой, когда речь заходит о вас! — Леночка знала, каким мощным орудием является лесть.
