Юрий Каменецкий - Мелочи жизни
— А в-третьих? В-четвертых? — взвился модельер, поначалу не желавший конфликта. — Это все будет?!
— Будет! — пообещала Ползунова решительно. — Может быть, вы не знаете, что я хочу за вас замуж?!
— Боюсь, что я для вас слишком стар.
— Не бойтесь.
— Нет, — Шведов хмыкнул — слишком прозрачен был намек Ползуновой. — Я не в этом смысле. Просто в мои времена принято было, чтобы мужчина делал предложение женщине...
— Милый Игорь Андреевич, ваши времена кончились! — с интонацией большевика Антонова-Овсеенко, который руководил арестом Временного правительства, объявила дочка влиятельного лица. — Сейчас наши времена! И если вы не хотите от них отстать... Вы даже не представляете, какой я припасла для вас свадебный подарок!
— Вы меня покупаете?..
Но тут Леночка неожиданно изменила тактику.
— Боже мой, Боже мой... — вдруг энергично приблизившись к Шведову, Ползунова положила руки ему на грудь. — Неужели вы не понимаете, чего мне стоили все эти современные признания? Неужели вы не понимаете, что я люблю вас!..
Тут Ползунова полезла целоваться, но Игорь Андреевич, как опытный боксер, вовремя улизнул из сектора атаки.
— Значит, богатая и здоровая для вас хуже, чем бедная и больная! — констатировала Ползунова зло.
Шведов поднял на Ползунову глаза.
— Я разговаривала с Машиным лечащим врачом. Можете оставить свои надежды на ребенка! У нее больше никогда!.. Никогда не будет детей!
— Я не желаю разговаривать с вами на эту тему, — сказал Шведов как можно резче.
— Пройдет очень немного времени, и вы будете мечтать поговорить со мной. На любую тему! — Леночка повернулась и быстро вышла из кабинета.
Игорь Андреевич подумал о том, как это все-таки несправедливо, что женщин бить нельзя. Ведь иногда так хочется...
Отчаявшись дождаться неизвестно куда запропастившуюся Костикову, Юля принялась сама разводить детское питание. Самое время было кормить маленького.
Биг-Мак сидел напротив.
— Я не понимаю, куда она делась?! Может, в милицию позвонить? — нервничала Юля.
— Не надо в милицию. — Биг-Мак вздрагивал лишь от одного этого слова.
— Почему?
— Ну мало ли! Может, она у мужика у своего... Как его... Ну как его, я забыл...
— Ты с ума сошел! Какие мужики! У нее ребенок!
— Все бывает...
— Да звонила я ему! Он понятия не имеет!
— Ну к маме, может, зашла...
— Ага. И заговорилась! И на всю ночь!
— А что ты им скажешь? — спросил Биг-Мак осторожно.
— Кому?
— Ну милиции... Ты же в милицию собралась звонить?!
— Слушай, а что ты так беспокоишься? — насторожилась Юля.
— Я беспокоюсь?
— Ты! Ты!
— Да я что! Мне вообще на твою Костикову!..
— А может, ты что-нибудь знаешь?
— Что я могу знать?! Что я могу про нее знать?! Больше мне интересоваться нечем!
— Я же понимаю, почему ты так испугался! — продолжала экзекуцию Юля. — Боишься, что они начнут меня расспрашивать. Не было ли чего подозрительного у нас. Не угрожал ли кто... А я тут про ваши дела с Мадлен и выложу!
— Идиотка! — выкрикнул Максим в сердцах.
— Струсил?! — обрадованно уличила Биг-Мака Юля. — Ну конечно! Можешь не волноваться! Ничего я им не расскажу! Мы с Настей лучше придумали!
— Еще лучше? — В голосе Максима звучал сарказм.
— Мы все Анри Тигранычу рассказали!
— Это мужику ее?! Вы что! Рехнулись, что ли?! Я же просил тебя! Чтобы никому! И, главное, зачем?! Что он может?!
— Он много что может! Например, написать статью. Ведь он музыкальный критик!
Биг-Мак вдруг буквально потерял дар речи. Совершенно оторопело молча уставился на Юлю.
— Ты чего?
— Анри Т-тигранович, — Биг-Мак даже заикнулся. — Это тот? Из «Независимой»?!
— Он много где печатается! — заявила Юля гордо. — И в «Независимой» тоже.
Биг-Мак молча опустил глаза. Казалось, он неожиданно потерял ко всей этой истории интерес.
Юля восприняла происходящее как победу и потому посмотрела на Максима снисходительно.
— Вот так-то! И нечего расстраиваться! Твой Иннокентий в жизни не узнает, что это мы все рассказали. А когда пару статей напечатают, ему вообще никуда не деться! И будет он не шоу-бизнесом заниматься, а пивом в коммерческом ларьке торговать! Между прочим, и тебе грозить перестанет! — Юля сняла телефонную трубку.
— Ты куда? — дернулся Биг-Мак.
— На кудыкину гору воровать помидоры! Думаешь, мне хочется им звонить? Я их сама боюсь. По определению! — Юля собралась уже было набрать две заветные цифры, но Биг-Мак вдруг молча положил руку на рычажки.
— Не надо туда звонить!
— Убери руку! — Юля попыталась убрать руку Биг-Мака, но он не дал.
— Не надо туда звонить... — проговорил он устало и тихо. — Я понял, где Костикова!
— Что?
— Как ты обнаружила, что ее нет дома?!
— А чего тут обнаруживать... Ну я вышла минут на десять, а когда вернулась... Ее уже не было... Только ребенок кричал...
— Ты куда ходила?
— Наверх. К соседке. Обогреватель отдать. Мы у нее для детской комнаты...
— То есть на улицу ты не выходила, — перебил Биг-
Мак.
— Естественно...
— А перед тем, как ты вышла, тебе звонили. Да?!
— Никто мне не звонил.
— Вроде как не туда попали?..
— А... Да... — Юля вспомнила. — Действительно. Звонили. Попросили Юлю, а потом выяснилось, что нужна Юля, но другая.
В комнате громко заплакал младенец.
— Господи! Только этого не хватало! — вздохнула Юля. Биг-Мак вдруг бросился к окну.
— Ты чего?! — испугалась Юля.
— Как пить дать из того автомата звонили, — Максим вернулся на место.
— Да кто звонил! Ты объяснишь что-нибудь толком?! — не выдержала Юля.
— А толком я ничего не знаю! — закричал Биг-Мак в ответ. — Я думаю, что Иннокентию все надоело, — добавил он очень тихо.
— Что — все?
— Да идиотизм твой! — Максим снова повысил голос. — Тоже мне! Заступника нашли! Ты знаешь, на что живет ваш Анруша?! Ты думаешь, на эти жалкие газетные гонорарчики? Он же у Иннокентия на содержании!
Пока Юля и Биг-Мак выясняли отношения, Иннокентий «снимал» показания с Крюка в одной из комнат своего просторного офиса.
— Понимаете, Иннокентий Михайлович, я на лестнице остался, страховал, — оправдывался Крюк. — Да и нечего там двоим делать-то было. Девчушка маленькая, дохленькая, Рембо с ней одной рукой справился... Откуда я знал, что у них там гнездо!
— А девицы что? Похожие?! — продюсер с трудом сдерживал бешенство.
— Да ничего общего. Но Рембо-то ее в лицо не знает! Ему сказали — девица... А кто думал, что там еще одна живет?!.. Главное, мы еще, перед тем как идти, позвонили. Там автомат прямо напротив подъезда...
