Татьяна Королева - Все могут короли
Макс распахнул заднюю дверцу, извлек спящую девушку, прислонил ее к сверкающим хромом дверям подъезда и полез за бумажником. Но хрупкая фигурка тут же заскользила вниз. Макс едва успел подхватить бедняжку!
Водитель раздраженно постучал ногтем по циферблату часов:
— Долго еще возиться будем?
Макс улыбнулся, к нему без всякой видимой причины вернулось хорошее настроение — может быть просто потому, что рядом была такая славная девушка!
Он подхватил свою спутницу, легко перебросил через плечо, отдал таксисту деньги и направился в подъезд.
Водитель посмотрел вслед экстравагантной паре и насупился:
— В мои годы было наоборот! И было правильно, — вздохнул и тронул автомобиль с места.
Макс плечом толкнул входную дверь и сразу попал под огонь бдительных глаз консьержки. Почтенная матрона за отгороженной стеклом стойкой смотрела на репортера с нескрываемым осуждением.
Интересно почему? Он, наверное, забыл поздороваться…
— Добрый день, Таисия Григорьевна! — тут же исправил оплошность Макс, поудобнее перехватил переброшенное через плечо девичье тело и прошел к лифту.
А Таисия Григорьева, приподнявшись за стойкой и поспешно надев очки в роговой оправе, с немым укором наблюдала, как за спиной Макса безвольно колышутся две бледные руки и растрепанные густые волосы.
Санкт-Петербург. Квартира светского хроникера. Глубокая ночьВ просторной студии, холостяцком жилище Макса, царил благородный творческий беспорядок, которому основательно способствовал перманентный ремонт. Журналист ловко обогнул погребенный под глянцевыми журналами, газетными вырезками, фотографиями и распечатанными текстами кофейный столик, переступая через живописные островки разбросанной по ковру одежды, добрался до широченной двуспальной кровати и бережно опустил на нее свою ношу. Гостья, судя по всему, осталась довольна и что-то пробормотала сквозь сон. Если бы хозяин жилища владел французским, то понял бы, что слова не имеют к нему ни малейшего отношения:
— Я очень счастлива, ваше превосходительство… — бормотала принцесса, даже во сне сохраняя верность монаршему долгу.
Макс сдержанно улыбнулся, приняв слова за выражение благодарности, снял с девушки туфли, аккуратно поставил их у кровати и огляделся в поисках пледа. Пушистое клетчатое полотнище обнаружилось на вращающемся кожаном стуле рядом с рабочим столом.
Стоило Максу потянуть плед, как на пол с грохотом скатилась пустая пивная банка, за ней последовали несколько визитных карточек, зажигалка, которую он с прошлой недели считал безвозвратно утраченной, а из полупустого пакета посыпались соленые орешки.
Репортер стоически выдохнул — жизнь холостяка имеет свои минусы! Встряхнул плед и попытался осторожно накрыть девушку. Но гостья вдруг встрепенулась, резко села на кровати, выпрямила спину, посмотрела на Макса и строго приказала по-русски:
— Распорядитесь приготовить хвойную ванну и подать свежую пижаму! Мне пора нанести визит герцогине… Разрешаю вам удалиться!
Макс просто обалдел от этого наглого требования и переспросил:
— Что? Что ты сказала?
Но веки девушки тут же бессильно опустились, она снова упала на подушки и размеренно засопела.
— Да-а, глюки у тебя, подруга, капитальные, — сочувственно покачал головой Макс, укутывая девушку пледом. — Ну и где ж ты так накурились?
Незнакомка сладко потянулась и снова принялась лепетать не по-русски:
— В век глобализации народы должны объединятся, бороться за сохранение окружающей среды… Образование и высокие технологии… залог процветания любого народа… Политические инициативы… в условиях кризиса…
Макс не понимал ни слова, он просто стоял у кровати и прислушивался к мелодичным звукам голоса девушки, любуясь темными длинными прядями, которые спускались с низкой кровати на пол. Ему вдруг невыносимо захотелось закурить… А еще лучше выпить. Чашку крепкого кофе… Или просто напиться…
Он вяло побрел в сторону кухни, через каждые несколько шагов оглядываясь на свою загадочную гостью…
Початая бутылка виски обнаружилась только после продолжительных поисков, поэтому Макс не стал тратить время на еще одно «розыскное мероприятие», налил прямо в чайную чашку, сделал глоток и опустился на высокий табурет около барной стойки. На душе — если этот атавистический орган сохраняется у журналистов светской хроники — было скверно. Без всякой объективной причины. Табурет показался ему слишком высоким и жестким, а сама комната с проплешинами голой кирпичной кладки из стильной вдруг превратилась в холодную и чужую!
Макс допил виски залпом и оглянулся на кровать. Девушка ворочалась во сне, натягивая на голову плед.
Репортер хмыкнул, потянулся за электрогитарой, подключил усилитель и стал наигрывать блюзовую мелодию, пытаясь примерить к ней слова известной колыбельной песенки:
Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю,
Придет серенький волчок
И ухватит за бочок…
Он зевал после каждого куплета и мечтал о том дне, когда сможет, наконец, основательно выспаться.
6
Особняк для высоких гостей погрузился в тревожную суету.
В просторном, облицованном серым мрамором холле в полном составе была выстроена служба безопасности. Вдоль шеренги охранников вышагивал мэтр Ромболь. Его лицо было бледным и неподвижным, как лица статуи античных героев, украшавших парадную лестницу. Живыми оставались только глаза.
Ромболь пристально оглядывал каждого подчиненного, и под его холодным пронзительным взглядом тушевались даже опытные секьюрити. Детектив остановился перед охранником, дежурившим этой ночью у дверей апартаментов принцессы:
— Вы утверждаете, что за время вашего дежурства никто из спальни не выходил?
— Из охраняемого помещения никто не выходил! Других происшествий не отмечено, — отрапортовал мужчина, щелкнув каблуками.
— Охрана может приступать к своим обязанностям, — отчеканил Ромболь и кивнул в сторону спальни: — А вас попрошу проследовать за мной!
Подходя к дверям апартаментов, детектив мельком заглянул в зимний сад, где среди экзотических растений бродили удрученные царедворцы. Старенький генерал то и дело неловко спотыкался, заплаканные фрейлины выглядели несчастными, и только доктор Барашкевич пытался сохранять присутствие духа…
Ромболь оглянулся на охранника и уточнил:
