Джулия Уайльд - Счастье Роуз Эбби
– Ты одна из тех секс-машин, которые говорят ровно столько, сколько требуется, чтобы женщина затрепетала от восторга и упала на спину.
Джейку искренне показалось, что он ослышался.
– Возможно. Но сейчас меня не слишком интересуют глубокие взаимоотношения, мисс Робертс…
– Эбби.
Помолчав, он сказал:
– Мисс Робертс, но вы слишком мало меня знаете, чтобы выступать с таким идиотским заявлением.
– Ладно. – Эбби слегка пожала плечами. Докажи, что я не права.
Джейк пригладил ладонью волосы и вздохнул.
– Снова не понял.
– Я прошу рассказать, что случилось в доме на пляже, Джейк. Это-то, по крайней мере, ты можешь сделать, раз уж я тут практически пленница.
– По крайней мере? Женщина, да за четыре дня с того момента, как я явился с этим чертовым поручением Майлза, я умудрился потерять подружку, спасти тебя из горящего дома, выловить из воды и заработать обвинение в похищении! – Ему хотелось ее хорошенько встряхнуть. – А, последние двенадцать часов я нянчился с тобой, потому что у тебя поднялась температура. – В голосе звучала угроза. – И знаешь что? Я слишком зол, чтобы рассказывать тебе о том, что произошло в доме, ясно?
– Мистер Уэствей… – Эбби помолчала. – Мне кажется, у нас проблема.
– Расскажи-ка.
– Мы тут вдвоем, на этой яхте.
– Я сделаю что-нибудь по этому поводу, как только смогу.
– Но пока?
– А пока, мисс Робертс, держитесь от меня подальше.
Эбби вздохнула. Она проиграла сражение, но сдаваться не хотелось.
– После всего, что вы для меня сделали, мистер Уэствей, было бы неплохо, если бы мы ужились. – Заметив удивление во взгляде Джейка, она предположила: – Лучше всего для начала перейти на ты.
Джейк ушам своим не поверил.
– Что вы задумали? Предлагаете попытаться ужиться, после того как обвинили меня в похищении?
Но в данный момент его больше всего беспокоило, что простыню, прикрывающую наготу Эбби, распахнул ветер, представив ему на обозрение красивое бедро.
– Вы специально выставляете себя напоказ?
Эта напраслина обидела Эбби.
– Нет, разумеется нет. – Она обижалась, пока до нее не дошло, что это беспокоит Джейка, и тогда она ощутила теплую волну женской власти. – Меня учили, что, раздевшись, по этому поводу лучше не суетиться. Но если, мистер Уэствей, вам это неприятно, вы, возможно, одолжите мне что-нибудь из одежды.
– Перестань называть меня мистером Уэствеем.
– С радостью, если ты будешь звать меня Эбби.
Джейк вцепился в поручень.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты совершенно невозможна?
– Нет, – с большим апломбом соврала она. – Ты выглядишь усталым, Джейк. Почему бы тебе не прилечь?
Он закрыл глаза и сосчитал до ста, потом еще до тридцати. При всем его опыте ему с такими женщинами сталкиваться не приходилось.
– Как Майлз с тобой справляется?
– Ну, обычно, знаешь ли, – заметила она, запахивая простыню, – он говорит мне то, что я хочу услышать, так что никаких трений.
Джейк глубоко вздохнул, стараясь избавиться от напряжения, но тут ровно стучавший водяной насос внезапно загудел и смолк. Эбби вскрикнула, и когда он на нее взглянул, то увидел то, чего не хотел бы видеть, – жуткий страх в глазах и уязвимость.
– Ну, что опять? – Он говорил нарочито сердито, чтобы прикрыть внезапно возникшую жалость. – Чем тебе водяной насос не угодил?
– Да, я знаю. – Она опустилась на скамейку. – Только этот гул… Он точно такой же, какой был перед тем, как погас свет.
– Когда погас свет? На твоей выставке?
Она кивнула.
– Вдруг все вернулось, я хочу сказать, тот ужас. – И добавила уже совсем хриплым голосом: – Я не могу контролировать страх, Джейк, он меня порабощает.
Остатки его гнева мгновенно улетучились. Он сел рядом с ней и сжал ее руку.
– Эй, твой голос вернулся, уже неплохо для начала.
– Если бы не ты, не вернулся бы.
– Может, так, а может, и нет. – Он не хотел считать это своей заслугой. Хотя, кого он обманывает, конечно же хотел. – Здесь единственное место, куда он не сможет проникнуть, Эбби. – Когда она молча кивнула, он сделал еще одну попытку. – Через пару дней ты перестанешь обращать внимание на этот насос.
– Я понимаю, что ты прав. – Она подняла на него влажные глаза. – Здесь, – она поднесла изящную руку к груди, – у меня все в узел завязано. Мне кажется, что когда-нибудь этот узел меня задушит. – Она поморщилась. – Не рассказывай Майлзу, какой я была жалкой, ладно?
– Мне кажется, он поймет, в чем дело, когда узнает, через что ты прошла. – Хотя в душе Джейк в этом сильно сомневался. Все женщины Майлза неизменно напоминали холодные манекены без всяких признаков эмоций.
– Ты не хочешь рассказать о том, что случилось на выставке? – Ветерок поднял прядь волос Эбби, и она зацепилась за щетину на подбородке Джейка. Он встал и протянул ей руку. – Впрочем, здесь в одной простыне тебе будет холодно. Пошли, – он улыбнулся, – поищем что-нибудь потеплее.
Эбби совсем утонула в замечательно теплой рубашке Джейка и спортивных штанах с пузырями на коленях. Она подобрала под себя ноги и поставила на одно колено кружку с горячим кофе.
– Ты не рассердишься, если я тебе все расскажу? Все, что случилось?
Он натянул футболку, пригладил волосы.
– Нет, не рассержусь, мисс Робертс.
Она хихикнула при этом напоминании об их недавней стычке и на мгновение задержала взгляд на мужской фигуре, сидящей напротив. Все было так обычно, будто они собрались поговорить о погоде.
– Самое страшное, что все наверняка было спланировано до малейшей детали.
– Продолжай.
– Меня в детстве похитили. Раздался этот громкий гул, потом рука зажала мне рот, я не могла дышать. – Она замолчала, потом продолжила. – Это было во время вечеринки, которую устроили мои родители. Мне надо было быть в постели, но кругом звучала музыка, слышался смех…
– И тебе было семь лет?
– Да. – Кружка затряслась в ее руках. – Тогда, ребенком, я похоронила все воспоминания. Подробности до вчерашнего вечера не всплывали.
– Если человек с чем-то не может справиться, – заметил Джейк, – срабатывает какой-то клапан, который все перекрывает.
– Ты прав. – Эбби повела плечами и вновь порадовалась теплу рубашки Джейка. – И еще, мне думается, я хотела уберечь от этих подробностей родителей. – Она вздохнула. – Чем больше мне вспоминается, Джейк, тем яснее становится, что я бы не справилась, если бы все помнила.
– А сейчас ты помнишь все? – мягко спросил Джейк.
– Нет, – покачала головой Эбби. – В основном унижение, беспомощность, растерянность.
Ей захотелось снова, как в доме на пляже, почувствовать тепло рук Джейка. Она пересела на другую койку и прислонилась к его плечу.
