Сюзанна Маккарти - Магия чувств
— Нет у меня никакого похмелья, — бросила она, подумав, что сам он тоже вряд ли когда-нибудь его испытывал.
— Тогда тебе крупно повезло.
Уж не улыбка ли мелькнула у него на лице?
— Прошу прощения за прошлую ночь, — с трудом выдавила она, слегка покраснев. — Я много всего перепакостила?
— Ничего такого, чего нельзя было бы отмыть.
— Спасибо за сок. — Она протянула руку из-под одеяла и взяла стакан. Сок был свежеприготовленным, в меру сладким и прохладным; с каждым глотком к ней возвращались силы. — Ммм… как вкусно! — выдохнула она, подавая ему пустой стакан.
— Обычно по субботам на ланч я предпочитаю что-нибудь холодное. Не желаешь присоединиться ко мне?
— С-спасибо. — И почему он к ней так добр? Она подозрительно на него посмотрела. Ведь прошлой ночью ничего не произошло. Или да? Нет… Иначе она бы знала…
— Если тебя интересует, что стало с твоей одеждой, которая была на тебе вчера, то я ее выкинул. Ее вряд ли можно было спасти.
— Спасибо. — От смущения она залилась краской и инстинктивно прибегла к привычной браваде:
— Было немного странно проснуться и обнаружить на себе одни подштанники. Уж не пропустила ли я чего-нибудь интересного?
Глаза его иронически блеснули.
— Поверь мне, будь что-нибудь интересное, ты бы этого ни за что не пропустила, — заверил он ее приглушенным голосом.
Ей захотелось сбежать, спрятаться… Но куда? Опять же в постель? Снова он оставил ее в дураках. А он, снисходительно улыбаясь, предложил:
— Я, пожалуй, выйду, а ты одевайся, — сказал он. — Ланч будет ждать тебя.
К ее облегчению, он удалился, и она осталась одна. Мигом соскочив с кровати, она стала рыться в своих вещах в поисках чего-нибудь такого, что могло бы ему понравиться. Однако выбирать особенно было не из чего. В основном джинсы, несколько пестрых юбок, футболок и хлопчатобумажных курточек. Все не то, что могло бы прийтись ему по вкусу.
А вот сама она ему очень даже по вкусу, и неважно, признает он это или нет. Как нежно он о ней заботился прошлой ночью, когда ей было плохо и ему пришлось взять ее на руки! Человек, умеющий проявлять такое терпение и такую снисходительность, чего-то стоит.
Она присела на край кровати, и вдруг ее осенило. Она его любит. Он та надежная скала, которую ее сердце долго искало в бурном океане жизни.
Нет, это смешно, рассуждала она, отчаянно призывая себя к благоразумию. Совершенно невозможно, чтобы она в него влюбилась. Она всегда недолюбливала этих нудных типов в костюмах и галстуках, которых не волнует ничего, кроме бизнеса и ответственности.
Но Пит вовсе не нудный, напомнила себе она, откинувшись назад в кровати и закрыв глаза. При одной только мысли о нем внутри у нее все переворачивается. Есть что-то особенное в его взгляде, в его редкой улыбке, от которой в уголках рта образовывались маленькие морщинки. В его широкоплечей мускулистой фигуре и потрясающем мужском запахе…
Она резко поднялась, изумленная своим разыгравшимся воображением. Не иначе как она и впрямь влюбилась. Подобные мысли о мужчине прежде ей вовсе не приходили в голову. Но как выудить у него признание в тех же чувствах к ней? Это еще вопрос.
Вскочив с кровати, она рванулась в ванную, чтобы быстренько принять душ. После этого натянула на себя полувыцветшие, потертые и тесно облегающие джинсы, а вслед за ними футболку, которая красочно извещала о ее приверженности к кампании по спасению джунглей. Она расчесала волосы, обмотав непокорные вьющиеся пряди узкой ленточкой в несколько оборотов, и, взглянув в зеркало, осталась вполне довольна своим видом. Ну, теперь этому хладнокровному автомату в соседней комнате придется быть начеку — она пробьет его броню.
Квартиру наполнил аромат свежесваренного кофе, и у Чарли разыгрался аппетит. На кухне Пит намазывал пышные булочки джемом. Когда она вошла, он на мгновение оторвался от своего занятия и с интересом посмотрел на нее. Она облокотилась о стойку и насмешливо произнесла:
— С ума сойти можно. Он еще и стряпать умеет!
Он сдержанно улыбнулся.
— По крайней мере намазать булочки мне всегда удается, — сухо уведомил ее он.
— И приготовить отменный кофе. Перед таким запахом не устоишь.
Она с восхищением оглядела кухню.
— Ммм… Образцовый порядок. А вы не боитесь нажать не ту кнопку и улететь в открытый космос? «Говорит капитан, космические координаты четыре-один-семь-девять-восемь и две десятых, — отчеканила она, играя глазками. — Нас атакует вражеский консервный нож в районе галактики Новая Центурия. Перехожу на прием».
А он и впрямь умеет смеяться, хоть и не хотел этого, судя по выражению его глаз. Но даже его железная воля не устояла. От смеха его лицо совершенно преобразилось. Она придвинулась к нему словно завороженная.
— Знаете, вам надо чаще смеяться, — сказала она, проведя пальцем по тонкой морщинке, отходившей от уголка его рта.
В глазах у него плясали насмешливые искорки. Он протянул ей булочку, держа ее между ними, как щит.
— Ешь, — сказал он, решительно отвергая ее заигрывания.
Она надула губки, но булочку взяла, после чего, подпрыгнув, уселась на кухонную стойку, болтая босыми ногами. В ней проснулся бесенок и стал ее подзадоривать. Она, нарочито выгнувшись, отвела рукой назад волосы, при этом под футболкой четко обозначились выпуклости ее маленьких грудей.
Серо-голубые глаза следили за ней, не выражая ни одобрения, ни осуждения.
— Ты всегда ходишь без лифчика? — спокойно осведомился он.
— Почти. — Значит, не такой уж он непробиваемый, каким хочет казаться. Но свои соображения она решила пока оставить при себе. На сегодня хватит. Одно дело — слегка подразнить его, а другое — пробудить в нем зверя.
— Кофе? — спросил он.
— Да, пожалуйста.
— Со сливками и сахаром?
— Только немного сливок.
Он приблизился к ней с кофейником, и мурашки побежали у нее по коже, но он тут же отошел от нее подальше, на безопасное расстояние.
— Ты еще мне не рассказала, где была прошлой ночью.
Она скорчила гневную гримасу. Уж не собирается ли он контролировать ее действия?
— А что? — дерзко бросила она. — Вы мне, кажется, не отец.
— Кто спорит? Конечно, я тебе не отец, — признал он с ухмылкой на лице. — И чрезвычайно рад этому обстоятельству. Тем не менее не забывай, что, пока ты находишься под следствием, за тебя отвечаю я.
Она безразлично пожала худеньким плечиком.
— Я не делала ничего такого, чего бы вы не одобрили.
Он сдержанно засмеялся.
— Откуда тебе знать, чего я не одобрил бы?
— Ну, например, вы не одобрите, если я приведу сюда друзей, — нехотя отвечала она: продолжать разговор в этом направлении было опасно.
