Ларри Макмертри - Город страсти
Чарлин засмеялась. Она трижды была замужем, и все три мужа умерли после их весьма непродолжительного использования.
– Мы становимся красивее, а вы безобразнее, – ответила она.
Чарлин знала, что говорила. Из девочки-подростка, толстой и небрежно одетой, она превратилась в красивую женщину.
– Мужчины к тому же большие зануды, – призналась Лавел Бейтс. Это была высокая брюнетка, одна из тех, про которых говорят – кожа да кости. Она первой из работающих в городском суде провела отпуск в «Клаб-Мэд», что создало вокруг нее ауру таинственности, но даже эта слабая аура отпугивала потенциальных женихов. «Клаб-Мэд» оказался не таким уж романтическим местом, хотя имел прекрасные условия для подводного плавания. После возвращения из отпуска она ничего не делала.
– Если женщина многого хочет, здесь ей ничего не светит, – проговорила она, в упор глядя на Бобби Ли, который последние несколько лет лениво флиртовал с ней.
Джанин попыталась изобразить на своем лице задумчивую сдержанность. Впервые после того, как начался их роман, она находилась вместе с Дуэйном в присутствии других людей – если, конечно, не считать их поездок за город. Для себя она сделала однозначный вывод – ей это приятно. От этого только выигрывало ее чувство собственного достоинства, а данный аспект они особенно тщательно прорабатывали с психологом. Мужчины, с которыми она была обручена, считали, что самоуважение у нее чересчур развито, а психолог утверждал прямо противоположное.
– По-моему, и мужчины и женщины в нем нуждаются одинаково. Ты так не считаешь, Дуэйн? – спросила она.
Нахождение рядом с Дуэйном в компании людей подняло ее чувство собственного достоинства на доселе неведомую высоту.
– Ни один мужчина не способен облить партнера грязью так, как это сделает женщина, – в сердцах бросил Эдди Белт.
– Какая муха его укусила? – не стерпела Джанин. – В своих гадостях он даже превзошел самого себя!
Джанин почувствовала, что владеет ситуацией. Это ощущение оказалось настолько сильным, что она положила руку на плечо Дуэйна, и это движение не ускользнуло от внимания всех присутствовавших в «Молочной королеве». Даже повар оторвался от приготовления маисовых лепешек, начиненных рубленым мясом, сыром и луком, и бобов, приправленных острой подливой, и уставился на них.
– Насколько я знаю, все мужчины трусишки, – подала свой голос Лавел.
– Мне кажется, что обычный мужчина может врать до бесконечности, – заметила Чарлин.
– Вы, женщины, уклоняетесь от сути вопроса, – сказал Дуэйн. – Вопрос поставлен прямо: хотите ли вы, девочки, этого больше, чем мы, мальчики.
– Во-первых, вы не мальчики, – заметила Лавел. – Для меня вы уже одной ногой стоите в могиле.
– Вот что значит возраст, – проговорил Сонни. – Приходится катиться под откос.
– Я – вне этого класса, и потом у меня надежно работают тормоза, – сухо произнес Бобби Ли, который был на пять лет моложе Сонни и Дуэйна и не хотел, чтобы его сваливали в одну с ними кучу. Впрочем, перспектива скатиться под откос его мало волновала.
– А что по этому поводу говорится в «Уолл-стрит джорнэл?» – спросил Дуэйн.
Сонни нравилось покупать мелкие акции. Каждое утро он часок-другой проводил в «Молочной королеве» за изучением курса акций, принадлежащих корпорации, которая обладала сетью кафе и закусочных. Его никак нельзя было отнести к богатым людям города, но и бедным тоже трудно было назвать того, кто владел прачечной, видеосалоном, пятью-шестью зданиями да недавно пущенной в эксплуатацию мойкой для машин.
– О нашей проблеме там ни слова, – ответил он.
– За что мы только платим налоги округу? Чтобы эти женщины могли сидеть здесь и говорить о таких вещах? – возмущенно заметил Эдди Белт.
– О каких вещах? – спросила Карла, внезапно материализовавшись за спиной Эдди.
ГЛАВА 8
Несмотря на то, что всех, сидевших за столом, обуял ужас, Дуэйн с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Он один заметил, что БМВ Карлы минутой раньше проехал мимо окна, через которое клиентов обслуживали прямо в машине. Карле не нравилась такая форма обслуживания – как, впрочем, и остальные, предлагаемые «Молочной королевой».
Обычно она ставила машину у черного входа, входила через заднюю дверь, перебрасывалась парой слов с поваром, нюхала острый соус «нахо», убеждалась, что он ей нравится, и наливала себе свежий кофе, оставаясь незамеченной для посетителей. Если не было никого, с кем ей хотелось бы посплетничать, она выходила через заднюю дверь и ехала туда, куда вело ее сердце.
Дуэйн решил предоставить Джанин полную свободу действий и посмотреть, сможет ли справиться с ней Карла. Он понимал, что поступает некрасиво по отношению к Джанин, но ничего не мог с собой поделать. Но и она хороша! Не удосуживаясь выяснить, собирается ли он разводиться с Карлой, Джанин заявила ему, чтобы он не затевал тяжбу из-за опеки, поскольку она не желает жить под одной крышей с его детьми.
– Жить с твоими отпрысками – не мой идеал приятного времяпрепровождения, – мило объяснила она ему.
– Это ни для кого не идеал, – возразил Дуэйн. – Но они мои дети. Я обязан заниматься их воспитанием.
– Тебе как отцу суд предоставит широкие возможности для свидания с ними, – заметила Джанин. – Может быть, Карла переедет в Руидосо, и ты сможешь там видеться с ними.
В своих мыслях Джанин часто переселяла соперницу в какое-нибудь модное, но далекое отсюда место, вроде Руидосо или Ваиля. Она настолько свыклась с этими мыслями, что, заметив Карлу, стоящую собственной персоной за спиной Эдди Белта, испытала настоящее потрясение. На Карле были солнцезащитные очки, поэтому невозможно было установить, что она думает, но Джанин мало интересовало, что может думать такой человек, как Карла.
Дуэйн, в которого время от времени вселялся бес, не собирался никому помогать, хотя мог бы спросить Карлу, чего ее сюда занесло. Однако он предпочел сидеть и ухмыляться.
Джанин грациозно убрала руку с плеча Дуэйна, убежденная, что, явись Карла в кафе с автопилой, ее рука уже валялась бы на полу.
– Привет, Джанин, – поздоровалась Карла. – Давно тебя не видела.
– Я почти не выхожу из офиса, – сказала Джанин. – Меня навещают только те, кто задолжал с уплатой налогов.
Карла, по-видимому, пребывала в прекрасном настроении.
– Почему ты красен как рак, Эдди Белт? – спросила она. – Вы говорили о сексе? Я заметила, что при всяком упоминании слова «секс» твое лицо краснеет.
– Тебе необязательно называть меня по имени и фамилии, – обиделся Эдди. – Мы знакомы всю жизнь.
Эдди с трудом удавалось скрыть тот факт, что он смертельно боится Карлы… боится больше, чем кобры. От кобры еще можно убежать, а куда бежать от Карлы, если к тому же ты работаешь у ее мужа?
