Элизабет Эштон - Любовь в наследство
— Все очень колоритно, очень по-провански, — с воодушевлением закончил Ги. — Я обязательно возьму альбом — там всегда есть то, что стоит увековечить.
Джулия все еще сомневалась, будет ли это интересно и для нее, но шли дни, и она стала ждать поездку с нетерпением. Ее обычный распорядок дня не был особенно волнующим: утренние уроки верховой езды с Арманом в ледяной атмосфере, дневные прогулки с Ги или позирование для портрета, который он писал с нее, а по вечерам игра в карты с дедом.
Позировала она художнику в гостиной — ей так и не удалось до сих пор побывать в студии Кордэ, находившейся в доме под самой крышей. Дениза заявила, что там страшный беспорядок и им стыдно водить туда гостей, а Ги, ухмыляясь, заметил, что сестра просто не хочет, чтобы Джулия увидела картину, над которой она сейчас так усердно работает.
— Она ее увидит, когда я закончу, — пообещала Дениза. — Если все получится, как я задумала, Джулия сможет многое понять.
Джулия заинтересовалась, что задумала художница, но не стала проявлять особого любопытства.
Наконец настал день праздника в Арле, и Джулия со своими кузенами отправилась на машине в город. Она села впереди с Ги, а Дениза, выглядевшая совсем маленькой в огромном автомобиле, устроилась на заднем сиденье.
Арль сохранил свое древнее очарование: окаймленные деревьями речные берега, узкие улочки и старинные дома. Этот город был когда-то второй столицей Римской империи, возведенной при императоре Константине.
Ги припарковал машину, и они направились вверх по склону холма к арене, чтобы посмотреть на торжественный выезд gardiens из церковных ворот. И вот они появились: красивые и веселые мужчины в широкополых шляпах, узких, расклешенных внизу брюках и коротких куртках везли на своих белых лошадях позади себя девушек. Это были арлезианки, одетые в старинные костюмы, состоящие из облегающего корсажа и длинной, до лодыжек, широкой юбки. На плечи каждой была наброшена шаль: у одних из кружева, у других из настоящего кашемира. Головы покрывали чепцы в форме фригийского колпака. Четко очерченные греческие профили, как на древних камеях, и миндалевидные глаза придавали девушкам особый шарм.
Арман, присоединившийся к рядам всадников, выглядел выше и стройнее, чем остальные мужчины-южане, которые в большинстве своем казались довольно коренастыми. Стиль одежды был ему к лицу, а красный кушак, выделявший его из общей массы, придавал ему вид испанского идальго. Джулия, немного оробев, вспомнила, что дед хотел заставить Армана взять ее с собой и как тот отказался, вызвав у нее досаду. Она даже не могла предположить, что он окажется звездой этого пышного парада, и уж тем более что рядом с ним будет девушка. Та, что сидела позади Армана на лошади, обхватив его руками за талию, была и впрямь прекрасна, с великолепными темными глазами и чеканным профилем, как на старинных монетах.
Дениза возмущенно засопела.
— Цыганка Женевьева Пату, — прошептала она. — Я должна была догадаться!
— Она и будет выбрана королевой праздника, — предсказал Ги. — Можете быть уверены, что первая красавица достанется Арману.
Дениза с горечью сказала:
— Теперь понятно, почему он пренебрег мной, когда я попросила его взять меня с собой.
Дениза откровенно завидовала и ревновала к прекрасной арлезианке, и, к своему ужасу, Джулия внезапно задохнулась от тех же самых чувств, что мучили француженку. Можно ли себе представить что-нибудь более нелепое? Она сразу же постаралась скрыть это, да и желания нестись по городу на крупе лошади Армана у нее совсем не было. Но ее взволновало открытие, что у хмурого ковбоя есть личная жизнь за пределами Мас.
— Здесь в округе много цыган? — спросила она.
— Не больше, чем в других местах, — ответил Ги. — На празднество святых Марий они прибывают со всех концов света, но всегда уезжают обратно. С них можно сделать интересные наброски. Посмотри, какая головка у Женевьевы — просто статуя Нефертити, египетской царицы!
— Конечно, ведь цыгане пришли из Древнего Египта! — уверенно заявила Дениза. — Они принадлежат к древнейшей расе в мире, гордые, таинственные, — ее глаза засверкали, — настоящие потомки фараонов.
— Я понял, о чем ты думаешь, но это только полет твоей фантазии, — язвительно заметил Ги. — Арман — настоящий провансалец, и, если ты в этом усомнишься, он сдерет с тебя шкуру. Надо же, потомок фараона!
Всадники ускакали, и брат с сестрой провели Джулию короткой дорогой, по каким-то боковым улочкам, на городскую площадь, где все уже ждали результатов выборов королевы. Это был большой, празднично украшенный сквер между порталом церкви Святого Трофима и ратушей, с балкона которой должны были объявить королеву.
Все кандидатки на это звание собрались в ратуше, а gardiens выстроились полукругом возле дверей. На балконе появился мэр и назвал имена королевы и ее фрейлин, назначенных из претенденток, занявших второе и последующие места. Женевьева Пату, гордая и надменная, вышла на балкон. Именно она была избрана королевой праздника.
— А сейчас идем на ленч, — заявил Кордэ и повел девушек в кафе по своему выбору.
Пообедав, они отправились занимать места в тенистом секторе трибун, которые, хоть и были кое-где разрушены временем, неплохо сохранились и вполне могли бы вместить все население Арля и Камарга, и еще остались бы свободные места. Королева в окружении свиты во всем своем великолепии уже восседала на самом почетном месте.
Представление началось танцем маленьких девочек и мальчиков под звуки свирелей. Затем настало время course libre. Из огромных ворот на арену выскочил черный бык, и группа молодых мужчин в белом бросилась ему навстречу. Между широкими рогами животного были закреплены красная кокарда с эмблемой gardiens и гребень. Игра заключалась в том, чтобы сорвать эти украшения.
На острые рога зверя были надеты специальные футляры из металла. Бык знал правила игры так же хорошо, как и его противники. Он бросился на одного из них, но другой метнулся ему наперерез, отвлекая внимание. Зверь прыгал, как лошадь на скачках с препятствиями. Преследуя своего особо дерзкого противника, он перепрыгнул через барьер и попытался прижать юношу к деревянному забору. Но тому удалось вскочить на ограждение всего в нескольких дюймах от ужасных рогов и, ухватившись за верхнюю перекладину, благополучно избежать нападения, к удовольствию публики. Бык несколько раз повторил свои маневры, зрители вопили от восторга и ликовали каждый раз, когда очередной храбрец спасался от его рогов, но ни одному из участников этого боя не удалось завладеть кокардой. Наконец один из них, самый высокий, схватил сначала кокарду, затем гребень и, в свою очередь, благополучно избежал мести оскорбленного быка, перепрыгнув через барьер.
