Сара Болл - Девять месяцев
Ее подруга улыбнулась и поддержала ее:
— А со мной было еще хуже, я проплакала четыре месяца подряд и паниковала до самых родов. — Наклонившись, она погладила непослушные волосы своего малыша, закутанного в сорок слоев пеленок, и гордо улыбнулась: — А теперь я не променяю его ни на кого на свете!
— Я тоже, — сказала первая женщина, обнимая своего уже рыдающего ребенка. — В любом случае, удачи вам. — И они направились дальше, счастливо улыбаясь, с коляской и напуганным мальчиком, а я провожала их взглядом.
— Мне надо на свежий воздух, — прошептала я и пошла к ближайшему выходу.
На улице я прислонилась к стене, тяжело дыша и стараясь успокоиться. Мэгги вышла следом за мной.
— Вот ты где, а я принесла тебе кое-что, — сказала она и протянула мне пакет. Внутри была та самая Поночка. — Пойдем, купим что-нибудь попить.
Мы сидели у окна и пили капуччино. Мимо проходили люди, нагруженные купленными в последнюю минуту подарками в красивых упаковках.
— Спасибо тебе, Мэгги, — сказала я после долгой паузы.
— За что?
— За то, что пытаешься помочь.
Она покачала головой:
— Мой план не совсем удался. Ты только еще больше напугалась и теперь, боюсь, станешь закоренелой детоненавистницей.
— Я пнула ребенка случайно, я метила в тебя! В любом случае, мне это на пользу. Я понимаю, что ты хочешь сделать, и ты кое в чем права. Проблема не только во мне и в наших отношениях с Томом, тут еще замешан ребенок. И все вовсе не ужасно. Просто я немного не так собиралась заводить детей, — вздохнула я, помешивая кофе и глядя на всплывающие и исчезающие пузырьки. — Но это ребенок, и мне нужно о многом подумать, потому что он будет уже навсегда. Мне нужно разобраться с самой собой, пока он не родился. Я воображаю себе всевозможные ужасные развязки, — призналась я с грустной улыбкой. — Например, что Том испугается и навсегда останется за границей. Или, еще хуже, подумает, что я специально подстроила это, чтобы загнать его в ловушку. Что, если он бросит меня одну? Я буду матерью-одиночкой. Ведь материнство — это столько забот, это как мозоль на заднице. Ни один мужчина и близко ко мне не подойдет. У меня больше никогда не будет секса!.. Но ты права. Я должна в конце концов признать то, что со мной происходит. — Я улыбнулась и посмотрела в окно на пару, катящую через дорогу коляску. — Я все надеялась, что это какая-то ошибка, что я случайно проглотила тыквенное семечко, пока готовила суп для Дня Всех Святых. Как будто это семечко застряло в кишечнике, пустило корни и заставило меня раздуваться во все стороны. И это вызвало такой химический дисбаланс, что даже обмануло тест на беременность. Я до последнего надеялась, что во время моего первого УЗИ медсестра скажет мне: «Мне очень жаль, дорогая, но, похоже, ты вовсе и не беременна. Просто внутри тебя растет тыква».
Мэгги поставила чашку с кофе и звонко рассмеялась:
— Холли, правду говорят, что у беременных разжижаются мозги. Думаю, нам надо купить тебе книгу. Заполни свою голову полезными фактами, а не этой овощной ахинеей.
Мы надели пальто и отправились в ближайший книжный магазин на углу.
Глава седьмая
В сочельник я проснулась с таким чувством, будто кто-то подкрался ко мне ночью и через ухо залил в голову цемент. Я просто не могла оторвать ее от подушки.
Я слишком поздно легла вчера спать. Элис, Мэг и Шелли зашли ко мне выпить по стаканчику перед Рождеством. Я приготовила себе глинтвейн, но образы недоразвитых детей замелькали перед глазами, и я отказалась от вина в пользу сока. Мы засиделись допоздна, разговаривая в основном о детях. Мы изучали удивительные факты, касающиеся беременности, из моей новой книги и брошюр из женской консультации.
Я была поражена, заметив, что подруги завидуют моему положению. Особенно Мэгги, которая даже разыскала линейку, чтобы точно представлять себе один дюйм (размер стопы ребенка на восьмой неделе, согласно доктору Мириам). Они размахивали ею перед моим носом и восклицали: «Боже, разве такое бывает?!» В воздухе слышалось тиканье их биологических часов. Шелли зачитывала вслух симптомы, которые проявляются в этот период беременности, и интересовалась, какие из них у меня уже есть.
— Вот это да! — воскликнула она, вычитывая очередной факт: — «У некоторых беременных женщин сильно обостряется обоняние. Предполагается, что эта способность восходит к временам наших предков, когда восприятие запахов играло ключевую роль в определении опасности или испорченной пищи, что помогало матерям защитить своих детей во время вынашивания».
— Да, это про меня, — заметила я, радуясь, что всем моим неприятным ощущениям нашлось разумное объяснение. — Теперь понятно, почему мне кажется, что руки все время пахнут луком.
Девочки сморщили носы, но мне понравилась идея, что у меня проявились инстинкты диких животных. Как единение с матерью-природой. Интересно, развилась ли у меня способность видеть в темноте или предсказывать погоду по расположению волосинок на руке.
После их ухода, лежа в постели с открытыми глазами, я ощутила гордость от своего необычного состояния. В конце концов, материнство — это основное женское предназначение. Символ женственности и признак того, что все механизмы работают исправно.
Мне удалось сползти с постели и, опираясь на тумбочку, подняться на ноги. Я доковыляла до своей искусственной рождественской елки и уселась на пол рядом с подарками, которые накануне принесли мои друзья. Было немного странно открывать их в одиночестве. Но, с другой стороны, я могла позволить себе не изображать притворную улыбку и как попало разрывать оберточную бумагу. Можно было даже скривить недовольную мину или громко сказать: «Фу, какая пошлость!» Хотя, может, следовало взять подарки с собой к маме и открыть там.
Мысль о маме напомнила мне о рождественском ужине. Цветная капуста, как ты мне нужна! У меня потекли слюнки. Но потом мне представилось нечто еще более желанное: фруктовый пудинг. Вот чего мне хотелось больше всего на свете! Даже слезы навернулись на глаза. Где, черт возьми, я достану фруктовый пудинг посреди зимы, да еще и в сочельник! Недалеко по улице находился небольшой индийский магазинчик, который никогда не закрывался на Рождество. Я схватила пальто и кошелек и пулей вылетела на улицу.
Увидев горящие в магазине огни, я устремилась вперед, как бегун на длинные дистанции бросается к финишной ленте.
Продавец вытянул шею из-за двери склада.
— Фруктовый пудинг?
Я безнадежно кивнула.
Он улыбнулся сам себе.
— Вы имеете в виду рождественский пудинг мисс Пайпер? Рядом с виноградом на верхней полке, — сказал он, указывая куда-то мне за спину.
