Лайза Браун - Взаимное притяжение
– Я тебе не «дорогая».
Билли Боб подошел вплотную к решетке, разделявшей их, и тихо спросил:
– Значит, ты разбила машину просто потому, что любишь быстро ездить?
– А ты жалеешь, что я не разбилась, да? – спросила она с вызовом, не отводя от него взгляда. – Не беспокойся, я куплю себе новую машину.
– Нисколько не сомневаюсь. Но мне интересно, куда ты так торопилась?
– Тебя это совершенно не касается, – сказала Силоу, сбросив туфли и забираясь с ногами на койку. – Если ты хочешь играть в вопросы-ответы, то теперь моя очередь. За что тебя посадили?
– Ни за что.
Она насмешливо фыркнула.
– Я не вру. Получил две недели тюрьмы и три тысячи долларов штрафу за участие в драке. А судье не понравилась моя манера отвечать на вопросы. Поэтому он вкатил мне еще две недели или штраф пятьсот долларов за неуважение к суду, а так как денег у меня нет… – Билли огляделся вокруг и развел руками, – придется просидеть здесь целый месяц.
– Вот это да! Чем ты так разгневал судью? Порвал ему мантию?
– Я сказал, что мне не нравится его фамилия, – спокойно ответил Билли Боб. – Кстати, ты скоро будешь носить ту же фамилию… Сьюэлл.
Она не смогла сдержать дрожь и, чтобы скрыть замешательство, стала оглядываться вокруг.
– Подвальчик не ахти.
– Я знавал и похуже, – ровным голосом ответил он. Силоу невольно улыбнулась, на левой щеке появилась крохотная ямочка.
– Например, «У дяди Джона», да?
Она тут же спохватилась и недовольно сжала губы, досадуя на себя, что первой напомнила ему то старое доброе время, когда они были вместе.
Билли Боб удивленно вскинул голову и тоже вспомнил тот день, который старался навсегда вычеркнуть из памяти. Злость вспыхнула в нем. И минуты не прошло, как они оказались рядом, а она уже вторгается в его душу.
– Ну а что было потом, помнишь? – довольно резко спросил он. – Как мы подъехали к Семи Холмам? Помнишь, как было тихо? А сердце у тебя билось…
Силоу сжалась, втянула голову в плечи и заткнула уши ладонями, а он, довольный ее реакцией, продолжал, повысив голос:
– Сердце билось, как у испуганного кролика.
– Не надо, Билли.
– А-а-а! То же самое ты сказала в ту ночь, помнишь? Наверное, только это и помнишь. – Но он знал – воспоминания, которые он пробудил, как живые, теснились перед ними нестройной толпой.
Он тогда сумел оторваться от нее, наперекор их обоюдному стремлению и властным велениям инстинкта.
Кроме того, она сказала «не надо», и он сумел сдержать себя.
Но она первой бросилась к нему, целуя его лицо и губы, а руками шаря по его рубашке. Он помнил, как трудно было дышать, как его душили страсть и страх. Как он в последний момент понял, что, несмотря на неистовое желание, она была напугана до смерти.
Ему самому пришлось сказать «нет», крепко обхватить ее, успокоить, уговорить подождать: ведь ей всего восемнадцать лет. Что лишний раз доказывает, как сам он был наивен в свои двадцать три. Эта девчонка через две недели бросила его.
У Силоу воспоминания о той ночи были еще живее. У нее в ушах до сих пор стояли сердитые слова, которые она бросила в лицо Билли Бобу перед тем, как выпрыгнуть из его грузовика.
Может, действительно, она сама не знает, чего хочет, и в ней сидит бес противоречия, как сказал Майкл? И она сердилась на Билли Боба только за то, что он сказал «нет»?
Она легла на кровать и отвернулась к стенке. Усталость навалилась на нее. Сколько ей пришлось пережить за сегодняшний день! У нее совсем расстроились нервы, вот почему события четырехлетней давности так растревожили ее.
Билли Боб смотрел на хрупкую, съежившуюся на тюремной койке девушку и ругал себя за несдержанность.
Кто его тянул за язык? Давно пора обо всем забыть, а не воскрешать в памяти ночь, когда она пришла к нему.
Дверь в служебное помещение отворилась, и вошел Томми. Один, без полицейского, неловкий и смущенный. Билли смотрел на шерифа, готовый в любую минуту сорваться. Не надо забирать Силоу! Им еще столько надо сказать друг другу! – Вы меня отпускаете? – спросила Силоу с надеждой.
– Увы, – сказал шериф с сожалением. – Просто я подумал, что, может быть, тебе надо… э-э-э… руки помыть, например, или еще что…
Он слегка покраснел. И она тоже, когда поняла, на что он намекает.
– Пойдем, я отведу тебя куда надо. А ты, Билли Боб, будь добр, сделай свои дела до того, как девочка вернется. У тебя будет достаточно времени, мне нужно еще кое-что сказать ей наедине.
– Ла-а-адно, – лениво протянул Билли Боб. – Так и быть, руки я быстро помою.
Он едва сдерживал радость, рвущуюся наружу: она вернется!
– Шутник ты, парень, – сказал Томми без тени улыбки и тут же словно забыл о его существовании. – Силоу, как ты могла? Только что звонил Рэнди; он говорит, что машина не подлежит ремонту. Разбита вдребезги.
– Я не хотела, Томми, – сказала Силоу. – Я испугалась до смерти. Зачем он повис у меня на хвосте? Если бы он…
Захлопнувшаяся дверь не позволила Билли узнать подробности погони.
Он выполнил распоряжение Томми и лег на кровать, с нетерпением ожидая возвращения Силоу. А пока было время, он размышлял.
Она стала совсем другая. До сих пор ему казалось, что она стала еще более замкнутой, непроницаемой, недоступной – особенно на людях. Восемнадцатилетняя Силоу была застенчивой, редко сердилась, но часто краснела. И какая она была ласковая, Господи! Билли Боб перевернулся на спину. Да, ласку забыть труднее всего. Теперь она стала колючей. Научилась не доверять, скрывать свои чувства. Сменила джинсы и шорты на вечерние платья, обрезала длинные волосы, раньше достававшие ей до талии.
Когда через пятнадцать минут Томми вел свою пленницу назад в камеру, он кудахтал над ней, как курица над яйцом, но уже по другому поводу.
– … без ужина? Как ты могла? Сколько уже ты не ела?
– Не помню, – равнодушно отвечала Силоу, садясь на койку со вздохом облегчения. – Я устала. Не хочу есть.
Томми терпеливо вздохнул.
– Я принесу тебе кока-колы. И еще, по-моему, у меня где-то осталось миндальное пирожное.
– Ненавижу миндальные пирожные! Но съем, – поторопилась добавить она, прежде чем Томми успел сказать что-нибудь еще.
Он принес ей нехитрое угощение и пронаблюдал, чтобы Силоу все съела. После чего он удовлетворенно кивнул и ушел, а Билли Боб и Силоу долго сидели в молчании. Было тихо. Мимо окон проехала машина, на секунду осветив фарами стену. Где-то далеко приглушенно зазвонил телефон, наверное, в здании тюрьмы. В конце концов Силоу не выдержала и поставила пустую бутылку на пол.
– Интересно, сколько сейчас времени? – спросила она и вздрогнула от неожиданно громкого ответа:
