Лайза Браун - Взаимное притяжение
– Ничего, найдет другую, более подходящую. Сразу же, как только ты уедешь, – мрачно отрезал Сэм Пеннингтон.
И оказался прав.
К Билли Бобу она не испытывала ненависти. Разве что досаду и неприязнь, когда он становился совершенно невыносимым, как сегодня утром, например. Но изрядно потускневшие воспоминания о проведенном с ним времени вызывали приятное чувство пополам с грустью сожаления.
А вот Майкла она вряд ли станет вспоминать с сожалением. Ее снова пробрала дрожь, и она скорей пошла одеваться.
Несмотря на модный покрой, черное платье, которое она выбрала на сегодняшний вечер, должно было понравиться Сэму и сгладить неприятное впечатление от утреннего наряда.
Силоу повертелась перед зеркалом, распустила волосы и пригладила их щеткой.
На кухне чудесно пахло цыплятами, над которыми колдовала Лора. Запах раздразнил аппетит Силоу, она вспомнила, что с утра ничего не ела. На кухонном столе уже стояло блюдо с огромным тортом.
– Я умираю с голода, – сказала Силоу. – А почему торт? Сегодня какой-то праздник?
Лора избегала ее взгляда.
– Хочешь попробовать? – предложила она. – Салат из цветной капусты.
Силоу престала, есть и уставилась на Лору.
– Салат из… Что это, Лора? Зачем так много? Мы не съедим всего!
– У нас будут гости, – многозначительно подняла брови Лора.
– Какие гости? Я-то думала, отец будет снова уговаривать меня. Но не при гостях же? – удивилась Силоу.
– Ты бы лучше вышла их встречать, – сказала Лора, выставляя на стол жаркое из духовки, – а то ничего от салата не останется. Судья любит салат, – добавила она и выжидательно посмотрела на девушку.
– Что? Судья?
– Да, судья Сьюэлл сегодня ужинает вместе с нами.
В конце концов, нервы девушки не выдержали, изумление на ее лице сменилось гневом.
– Ну, как так можно? Мы же еще не договорились между собой, а он уже принимает решительные меры. Но сегодня – сегодня у него ничего не получится, Лора.
Экономка посмотрела на девушку, готовую заплакать, и сухо сказала:
– Скажи ему об этом сама – вот тебе мой совет.
С судьей пришла его жена, Лидия. Изящная и миниатюрная, модно одетая, она стояла рядом со Сьюэллом, высоким, массивным, в скромном темно-синем костюме.
Силоу, глядя на родителей Майкла, пыталась собраться с мыслями и с духом перед трудными испытаниями предстоящего вечера.
Она поймала взгляд отца, оторвавшегося на секунду от беседы с гостями.
– Добрый вечер, судья Сьюэлл, здравствуйте, миссис Сьюэлл, – ровным голосом поприветствовала пришедших она.
И вдруг краем глаза она заметила какое-то движение. У нее перехватило дыхание, когда она догадалась, кто именно поднимается по ступенькам, за секунду до его появления.
– Здравствуй, Силоу.
Он приветствовал ее спокойно, лицо его не выражало никаких эмоций. Он тоже был одет для званого вечера: хорошо сшитый темно-синий костюм, накрахмаленная белая рубашка, полосатый галстук. Что и говорить, красавец.
Ее душила ненависть. Она не могла говорить. Перед ее глазами вновь вставала дикая сцена на ковре, здесь, как раз там, где находится Майкл сейчас.
– Красивое платье. Очень тебе идет, – вежливо похвалил он.
Его голос прозвучал хрипло, и ей на мгновение показалось, что перед ней стоит Билли Боб Уокер, потому что взгляд Майкла горел тем же внутренним огнем.
Она, наконец, смогла вздохнуть. Воздух чуть не разорвал ей легкие.
– Приятно было встретиться. Но, к сожалению, мне пора. Я спешу на свидание.
– Силоу! – изумленно воскликнул Сэм Пеннингтон. – Я же просил тебя быть вечером дома. И ты обещала. Поэтому, Даже если у тебя появились другие планы, – тут он хмыкнул, показывая, что не верит ни единому ее слову, – все равно ты должна остаться.
– Видишь ли, насколько я понимаю, всем здесь присутствующим уже известно, что я расстроила нашу с Майклом помолвку. Таким образом, остаются только две возможности: либо он покинет этот дом, либо – я.
Возглас досады, сорвавшийся с губ Сэма, был немногим громче стона Лидии Сьюэлл.
– Я так и знала, – сказала она.
– Позвольте мне поговорить с ней, сэр, – попросил Майкл. – Она должна выслушать меня. Пусть она объяснит, почему…
– Нет, – отрезала она, испугавшись, что их оставят наедине. – И если ты не отстанешь от меня, я всем расскажу, что произошло.
Он умоляюще улыбнулся.
– Силоу, послушай. Ведь я люблю тебя.
– Дочь, ты будешь слушать его, пока я не разрешу тебе уйти, ясно?
– А ты не разрешишь, пока я не дам согласия выйти за него замуж, не так ли? Никто не может помешать мне уйти, если я того хочу! А я хочу уйти!
Еще вчера она не смогла бы даже вообразить себе, что когда-нибудь будет говорить с отцом подобным тоном. Она повернулась и направилась к выходу. За спиной послышались шаги. Не стоило долго гадать, чьи. Майкл взял Силоу за плечо, и страх, только что развязавший ей язык, окатил ее холодным душем.
Она отчаянно рванулась.
– Не смей прикасаться ко мне!
Глаза Майкла горели голубым огнем, но он молчал, потому что сзади донесся голос Сэма.
– Силоу! Ты никуда не пойдешь. Вы с Майклом должны сесть и обо всем договориться.
Силоу отвернулась и распахнула дверь.
– Черт побери!.. Да что с тобой, девочка? – воскликнул Сэм. – Дьявол в тебя вселился, что ли? Но даже если это так, я все равно не позволю тебе спокойно гонять на четырехколесном чудовище! Я напущу на тебя Томми! Он приведет тебя обратно, даже если для этого потребуется применить физическую силу;
– Пусть попробует сначала поймать, – крикнула она на ходу, через плечо и умчалась в темноту.
Глава 4
В маленькой церквушке, расположенной совсем рядом с тюрьмой, началась служба. Проповедник говорил громко, длинно и не сказать, чтобы плохо, – Билли Боб уже притерпелся. Он каждый вечер слушал эти проповеди, доносившиеся до него сквозь открытые окна старой церкви и еще более старой городской тюрьмы, неся спасение единственному подопечному – Томми.
Уже одиннадцать дней Билли Боб киснул от безделья. И оставалось еще девятнадцать, если ничего не случится. Если он не разобьет с тоски голову о стенку. Для иных ничего не делать – высший кайф.
Но только не для Билли Боба.
Конечно, он не виноват, что стечение обстоятельств привело его к Роберту Сьюэллу. К его отцу, к судье.
Билли Боб с трудом вынырнул из бездны отчаяния, готовой поглотить его. Нет, он не позволит себе утонуть. Эта трясина засасывает, лишает воли к жизни.
Не надо сваливать вину на другого, это недостойно. Он сам виноват, что очутился здесь. И он не даст судье повода думать, что тот сломал его.
Билли Боб вскочил, так что расстегнутая рубашка широко распахнулась, и прошлепал босыми ногами к окну.