Измена. Ты меня не узнаешь, любимый (СИ) - Измайлова Полина

Звучит очередной шквал аплодисментов, и мы спускаемся вниз со сцены. Выдыхаю. Переволновалась ужасно. Не привыкла к тому, что на меня все смотрят. Да еще и с восхищением. К тому же Дмитрий сказал такие проникновенные слова.

Что за женщина, которая его вдохновляла? Неужели это на самом деле я? Как такое возможно? Нет, я помню, как Дмитрий смотрел на меня в самом начале знакомства, и потом, позже, когда я уже встречалась с Олегом. У Димы всегда был такой взгляд, словно я… словно я королева, перед которой он готов преклоняться, для которой готов стать королем.

Олег отвлекает меня от раздумий, спеша к нам, голос его звучит неприятно, резко, на фоне общих поздравлений.

— Что, Димон, урвал награду у меня? Обязательно было уесть? И должность тебе, и награду, не слишком ли много тебе одному? Ты кому дал на лапу, чтобы ее получить?

— Олег, кто тебе мешал работать на работе? Делать свое дело, а не заниматься… — Дмитрий замолкает, усмехаясь, видя, как Олега буквально плющит от ненависти.

— Ты… просто… Просто подхалим и выскочка!

— Олежа, не позорься! — Лариса тут как тут. — Дмитрий, поздравляю, — тянет игриво, хлопая его по лацкану пиджака, кокетливо улыбается. — Награда заслуженная! Я всегда за тобой следила. Просто грандиозный взлет карьеры! Познакомишь нас со своей спутницей, которой ты посвятил награду? Не знала, что ты занят. Приятно познакомиться! — протягивает мне руку.

Которую я не хочу брать и намеренно игнорирую, вскидывая подбородок.

Скользкая змея уже положила глаз на Дмитрия?

— Да, я занят, — подтверждает Дмитрий и притягивает меня к себе. — А теперь мы идем танцевать.

Он оставляет последнее слово за собой и тянет меня на танцпол. Так и чувствую, как Олег провожает нас взглядом, и слышу, как Лариса что-то возмущенно бубнит.

И это всё… почему-то наполняет меня смехом, так что, когда я поворачиваюсь к Дмитрию и гляжу в его глаза, предлагаю такое, на что никогда бы не решилась прежде:

— Давай сбежим отсюда?

Вижу, что он согласен, смотрит так, будто сожрать готов, мне от его внимания и близости кружит голову, внутри столько куража и адреналина, что хочется… Мне всего хочется! Я будто ожила и выбралась из-под стеклянного купола. На свободу. И я готова шагнуть навстречу новой жизни, без Олега…

Только… Только напоследок мне хочется совсем уж опустить моего гадкого муженька.

Пожалуй, стоит устроить прощальное шоу. Интересно, как отреагирует он и его вобла финансистка, если я прилюдно сниму маску?

Глава 15

Глава 15

Олег

— Черт побери! — от души матерюсь, сжимая кулаки.

Злюсь на себя, на Димона, на весь белый свет! С какого-то момента всё пошло не так и нырнуло под откос, катится, катится, а я и остановить не могу! Награда уплыла! Красивую бабу из-под носа увели! А мне досталась тощая, ворчащая Ларка, которая зудит и зудит, как надоедливый комар.

— Награда должна была быть твоей, и премия! Я ее уже потратила!

— Что ты там бурчишь? — поворачиваюсь к ней, а сам краем глаза кошусь на парочку, которая сплелась в танце.

От ревности всё зудит внутри. И чем Димон, курва, взял эту конфетку сладкую? Я ж не хуже. А даже лучше. Я во всем лучше этого проныры Димона.

— Говорю, награду тебе должны были дать. А премию я мысленно потратила. Хотя…

Тут она привлекает мое внимание своим этим “хотя”. Неприятно как-то, что за непонятные намеки?

— Лариса, что ты хочешь мне сказать? Давай прямо!

— А то, Олежа, что ты плохо старался! На работе надо было работать!

Вот стерва! Я, выходит, виноват! Додумалась, на кого свалить!

— Работать? Как совести хватает тыкать в меня, что я плохо работал? И это ты мне говоришь? Та, кто сама в штаны залезла? — смотрю на нее с прищуром. Просто киплю весь, уже не задумываясь о последствиях, будь, что будет!

— Но-но, Олег Павлович, не забывайтесь, — задирает нос Лара, важная вся становится, финансистка хренова! — Как-то другие умеют совмещать любовь и работу.

Оскорбленный до глубины души, понимая, что она явно на Димасика намекает, совершаю стратегическую ошибку.

— Любовь? Ну, ты насмешила, Ларка!

Говорю это, нахально посмеиваясь, а потом замираю, отдупляя, что ляпнул. Вот же… Ёшкин дрын! Желаю в этот момент, чтобы можно было стирать сказанное сгоряча, так же как случайно отправленное сообщение, но, увы и ах, Лара прекрасно слышала каждое слово.

Она прищуривается, ловит ртом воздух и явно дико возмущена, того и гляди, вцепится мне в лицо и расцарапает его своими длинными когтищами.

— Идиот! — шипит она. — Я просто поверить не могу, какой ты мерзавец и идиот!

Оскорбил, понимаю. И даже могу признать, что не прав, но не могу подобрать слов.

Уж слишком красноречиво показал отношение к нашему роману. Какая же это любовь? Далеко не любовь. Да и вообще, есть ли она, любовь эта…

— Лар, ну не надо, — пытаюсь угомонить взбешенную фурию, — на нас уже смотрят.

— А мне дела нет, Олежа! Конечно, они смотрят, и видят идиота и бездарность!

Шипит, змея, и я тоже начинаю заводиться. Если до этого волновался, что ляпнул лишку, то сейчас цепляет.

— Значит, я еще и бездарность? Ну уж это перебор, Лариса Максимовна! Понимаю, что ты обижена, и я не то сказанул, ты меня извини, но уж про бездарность не надо. Ты мне другое говорила, если помнишь. Говорила, что гордишься мной, что я далеко пойду и меня ждет успех.

— Да, говорила, — отрезает она, — думала, что это тебя хоть как-то подтолкнет! Мотивирует! А ты! Идиота кусок! Вместо этого ты только ленился и шастал ко мне на свидания! Говорил, что ночами работаешь, а вместо этого что делал? Отчет так за полгода до ума и не довел!

Меня срывает, потому что называть себя идиотом я никому не позволю! И отчет этот сраный совсем меня задолбал!

— Да дался тебе этот отчет? Я вообще с тобой из-за него и замутил, поняла? Да! Из-за отчета и из-за карьеры. Думал, что ты мне поможешь. А ты… Цаца хренова! Неужели было сложно помочь? Сейчас бы не ругались, а награду в руках держали!

Вижу, как вытягивается ее лицо, глаза кровью наливаются, но мне уже плевать, помирать, так с музыкой!

— Ах, вот как, Олежек! Вот как ты заговорил! Значит, ты меня обманывал? Пользовался мною? Идиот конченый! — визжит она.

— А ты вобла сушеная! — не сдержавшись, отвечаю. — Надоела вопить на всю Ивановскую! Хватит меня позорить! Достала, Лара!

— Это я достала? Я тебя позорю? Да это ты из-за меня из грязи в князи! Кем бы ты был без меня?

— Димон вон прекрасно без тебя справился. И женщина рядом с ним — огонь! Вот пойду и отобью! — говорю в сердцах, желаю побольнее уколоть Ларису.

В голове шумит, лицо всё горит. Понимаю, дурак, что облажался по-крупному, но сливать себя в унитаз никому не позволю, даже главной финансистке компании!

Поэтому решительно шагаю в сторону сладкой парочки.

Лариса бежит за мной следом, цокает каблуками. Вот привязалась! Бывают же такие прилипчивые бабенки! Ты их дверь, а они в окно. Ну ничего, сейчас увидит, как я с другой танцую, ей назло, и свалит.

Вобла… Я ведь всегда любил попышнее, послаще, чтобы взять и…

Вот как эту пышечку. Смотрю на нее, и сразу в штанах командир, как по заказу, по стойке смирно.

И ведь Алёнка моя такой же была. Жаль, обабилась, подурнела, осела дома. Но жена как раз такая и нужна. Никакая. Чтобы другие кобели не зарились. А муж… Муж может и налево сходить. Хороший левак — укрепляет брак!

Танец как раз заканчивается, и наступает пауза, а потом снова звучит медляк.

Это я вовремя подошел!

На гусарский манер вытираю несуществующие усы, смотрю прямо на пышечку:

— Барышня, так мы с вами потанцуем, или вы заставите пылающее сердце погаснуть навсегда? — бред несу, но знаю, что это работает.

Ух, вот это я поэт! Очень уж пышечка вдохновляет!

— Олег, я же сказал… — Димон заслоняет красивую булочку.

— А я разве с тобой, Дим, разговариваю? Ты вон иди, награду пополируй, — усмехаюсь.