Измена. Осколки нашей любви (СИ) - Зорина Лада

Измена. Осколки нашей любви

Лада Зорина

Глава 1

— Нина Евгеньевна?.. — секретарша в приёмной моего мужа смотрит на меня круглыми глазами. — А… Егор Михайлович занят.

Волнуется. Нервничает. Глаза перебегают с меня на закрытые двери кабинета.

— У него посетители?

Мой голос спокоен, но сердце колотится после быстрой ходьбы по коридорам админкорпуса, а рука, сжимающая в кармане телефон, вспотела от напряжения.

— У него… да. Ну… в смысле у него рабочее совещание. Вроде как. С его ассистентом.

Я услышала всё, что следовало услышать.

Совещание. Рабочее. С ассистентом.

А я уже в курсе. Меня просветили.

— Спасибо, — киваю испуганной секретарше и толкаю дверь кабинета.

Я вроде бы должна быть готова к тому, что увижу.

Но кто-нибудь когда-нибудь бывает готов лицом к лицу встретить предательство? Да ещё и в такой вызывающей форме.

Ассистент — фигуристая блондинка — распластана на рабочем столе и крайне довольна тем, как проходит «рабочее совещание».

Мой супруг от неё не отстаёт, с энтузиазмом отдаваясь процессу.

Стою как истукан, в который хрястнула молния.

Но первая мысль — самая идиотская: поскорее закрыть дверь, чтобы снаружи никто ничего не услышал.

Будто секретарша не в курсе всего, что тут происходило.

Бум!

Я постаралась как можно громче захлопнуть дверь.

Парочка вздрогнула, но уже не от экстаза.

Егор вскинул голову и приоткрыл рот. Блондинка выгнула шею и, завидев меня попыталась прикрыться.

Какая скромняга.

— Что же вы… — сглатываю горькую слюну, — даже запереться не потрудились?

Видимо, слишком уж припекло.

— Нина… — Егор отцепился от блондинки, сдёрнул её со стола, запихнул себе за спину.

А та принялась лихорадочно распихивать по местам свои прелести.

— Вот, значит, как у тебя рабочие совещания… проходят.

Ноги подкашиваются. Но я упрямо стою. Назло всему, что увидела.

— Лера, — бросает через плечо. — Выходи. В приёмной закончишь.

Блондинка выныривает у него из-за спины, тенью мелькает мимо меня.

— Нина, я не ожидаю, что ты поймёшь, — муж заправляет рубашку в брюки, застёгивает ремень.

Он раздражён ситуацией. Но почти не взволнован.

— Спасибо, — шепчу. — За понимание…

— Ёрничать совершенно необязательно.

— Егор, я… это всё… я ничего не понимаю…

Муж бросает на меня сумрачный взгляд.

— Она сама ко мне полезла. Вообразила, что влюблена. Я объяснял, что женат.

Мои глаза полезли на лоб:

— И… это твоё объяснение?! Она, паршивка такая, тебя соблазнила? Почти изнасиловала!

Я начинала отходить от шока, внутри зрел ураган. Теперь мне было почти всё равно, слышит ли нас кто-нибудь там, за дверью.

— Нин, только давай истерику не закатывать.

— А ей лишь сегодня удалось тебя принудить? — мой голос безобразно дрожит, а ведь я пыталась строить из себя сильную. — Или она уже давно вот так подличает?

— Нин, это случайность, понятно? Под влиянием момента…

— Лжец! — выкрикнула я. — Лжец и потаскун!

— Я, может, и виноват, но следи, будь добра, за своими словами!

От такого неожиданного отпора я на миг потеряла дар речи.

Благо я что-то ещё соображала. Выдернула из кармана пиджака телефон, ткнула в экран. Когда с пустого аккаунта мне пришли эти фото, я от пережитого даже окно чата свернуть не удосужилась.

Поэтому искать ничего не пришлось, и я сунула мужу под нос фото с педантично указанными датами.

— Ты её уже несколько месяцев пользуешь, — продребезжала я. — Несколько. Месяцев!

— Откуда у тебя эти фото? — вот теперь на красивом лице Егора читается недоумение. — Кто их прислал?

Он попытался выхватить у меня телефон, но я отдёрнула руку.

— Ищи среди своих, — всхлипнула я, отирая щёки.

Меня трясло.

Непонятно ещё, как на ногах держалась.

— Найду, — сурово пообещал Егор. — Мне в моей клинике предатели не нужны.

— Знаешь, — я почти задыхалась, — мне в моей жизни — тоже.

— Нина, стой!

Но я отпрыгиваю от его рабочего стола. Краем глаза вижу, что он хочет броситься наперерез.

Едва цепляюсь вниманием за неожиданный стук в дверь кабинета.

Но среагировать не успеваю.

Хватаюсь за ручку, распахиваю и… всем телом впечатываюсь в кого-то очень высокого.

Будто в камень.

За плечо меня не иначе клещами хватают.

Вскидываю мутный от слёз взгляд.

О боже, а я-то думала хуже уже не будет.

— И-извините, — бормочу и выдёргиваю руку из железной хватки Алекса, старшего брата Егора. — Дайте пройти.

Меня без лишних слов отпускают.

— Я сказал тебе, стой! Немедленно! — орёт мне вдогонку Егор.

Старший что-то ему говорит. Наверняка что-нибудь нелицеприятное, он же на дух меня не переносит.

Но мне уже всё равно. Ничего не слышу.

Мчусь из этого ада. Хоть и знаю, что далеко убежать не смогу.

Я прикована к своему мужу слишком тяжёлыми обстоятельствами.

Глава 2

— А вы куда? Ой, Нина Евгеньевна! Не признала, — медсестра, дежурившая в отделении, вскакивает и берётся меня сопровождать.

Я невольно бросаю взгляд на часы в своём телефоне — ещё не опаздываю.

Обещала Лёшке, что приеду пораньше, и почти не соврала.

Что же знал, что по пути к нему в клинику я успею не только узнать об измене своего мужа, но и удостовериться в ней — увидеть своими глазами.

Пока бежала по крытому переходу из административного корпуса в отделения, кое-как привела в порядок лицо и затолкала поглубже переживания.

Ради сына я бы и не такое в себе придушила.

Мы и так из-за его состояния виделись не слишком уж часто. Когда позволял график лечения и предписания Егора.

— Они недавно обедали. Вы тут подождите. Сейчас загляну и вам сообщу.

Я кивнула, остановилась у раздвижных дверей коридора, ведшего в частные палаты.

Алёшке, конечно, выделили самую комфортабельную. Как сыну владельца клиники и по совместительству его лечащего врача. Егор сам курировал процесс лечения моего Лёшки, никому его не доверял.

Господи, во что же всё это теперь выльется…

— Входите, — медсестра приоткрыла дверь палаты.

Я поблагодарила её и помчалась на долгожданную встречу с сыном.

— Мама! — Лёшка кинулся ко мне, я опустилась на корточки, и мы вцепились друг в друга.

Я гладила сына по волосам и спине, зарываясь лицом в его шею. Судорожно вдыхала его такой родной запах и старалась забыть обо всём, кроме того, что вот он, со мной, и с ним всё хорошо.

— Дай на тебя посмотрю, — пробормотала, отстраняя его от себя и пытливо вглядываясь в зарозовевшее личико. — Лёшк, а выглядишь-то хорошо.

Придерживаю его за плечо одной рукой, другой размазываю по лицу новые слёзы.

— А я и чувствую себя хорошо. Ма. Правда.

В голос хочу разрыдаться. Но держусь. Нельзя. Ни в коем случае.

— Отец что говорит?

Я ведь его не спросила. Я сегодня о другом его спрашивала.

— Егор Михайлович вчера заходил, — сын поджимает губы, будто ждёт, что я его пожурю.

Он упрямо отказывается звать Егора своим отцом. Я не настаиваю. Я всё это время терпеливо надеялась, что рано или поздно это случиться. Сейчас уже и не жду.

— Хорошо. И что говорил?

Я взяла сына за руку и подвела к диванчику у окна, присела рядом.

— Говорил, что я молодец. И это…

— Что? — встрепенулась я.

Лёшка морщил лоб, пытаясь припомнить:

— Сказал, у меня реакция, ну, хорошая.

— На новый препарат?

— Ага.

Я не сдержалась и снова его обняла.

Значит, лечение всё-таки давало свои результаты. Эти странные аллергические реакции на всё подряд наконец-то пошли на спад.

И тут я должна была за всё благодарить Егора и его экспериментальные методики. Благодаря успешному лечению Алёшкиного крайне редкого случая мужа пригласили на столичную всероссийской конференцию по инновационной медицине. Мероприятие — в декабре, через пару недель.