Реши это (ЛП) - Калмз Мэри

Я, конечно, увернулся, и мы оба услышали всплеск и треск, когда его телефон отскочил от цемента и упал в воду.

– Наверное, это не поможет, – предположил я, стараясь выглядеть торжественно.

Вернувшись на кухню, я позвонил Оуэну, чтобы заказать ему новый телефон.

– Надеюсь, завтра во время пробежки тебя собьет машина, – крикнул он, отчего Марисоль в ужасе перевела дыхание.

– Он ведь не всерьез, правда, Ники?

– Я блядь тебя ненавижу!

– Почему бы тебе не сжечь свою ненависть, плавая круги? – предложил я, пытаясь быть полезным. – Может, ты сможешь нырнуть и достать свой телефон. Мы можем посмотреть, спасет ли его то, что мы положим его в рис.

Он протопал в спальню, но через несколько минут вернулся в плавках. И хотя я его сильно разозлил, он, как выяснилось, все-таки решил сжечь это в бассейне.

– Ты играешь с огнем, – предупредила меня Марисоль. – Я боюсь, что он придет за тобой посреди ночи со сковородкой или лопатой.

– Как будто он знает, где лежит лопата, – подколол я ее. – А я могу защититься от человека со сковородкой.

Она покачала головой.

– Он ведь плавает, не так ли? И после этого он устанет, и ты даже сможешь впихнуть в него еще немного еды, прежде чем он примет душ и ляжет спать.

Она пожала плечами.

– Вы двое много кричите.

– Это изменится.

Она не выглядела оптимистично, но, несмотря на то что это было жестокое перетягивание каната, небольшие изменения все же произошли, и первое из них заключалось в том, что после этого Ник всегда заканчивал свой день кругами в бассейне, затем поздно вечером перекусывал, потом читал, а потом спал. Утро было совсем другим испытанием.

– Доброе утро, – бодро приветствовал я его, когда будил каждое утро в семь, включая субботу и воскресенье, и сбрасывал с него одеяло, прежде чем открыть все окна.

– Зачем ты так шумишь? – рычал он на меня, сидя в постели в маске для сна, которая ничуть не пугала.

– Чтобы убедиться, что ты действительно встал, – сообщал я ему. – Тебе нужно встать и выпить свой коктейль, чтобы мы могли прогуляться перед завтраком. У тебя есть пять минут.

Первую неделю я наблюдал за тем, как вещи бесцельно летают по комнате, поскольку он не мог прицелиться, пока носил маску для сна. Признаюсь, что мой гогот ничему не способствовал, но я был прежде всего ослом, и никто из моих знакомых не ожидал от меня меньшего.

В конце концов, однажды ночью я переставил его тумбочку, чтобы у него не было ничего под рукой, чтобы кинуть в меня на следующее утро. К сожалению, когда я разбудил его, он потянулся, чтобы найти что-нибудь, что можно было бы подать, и так растянулся, что упал прямо с кровати.

– Что за хрень, – прохрипел он, надвигая маску на лоб и глядя на меня с пола.

– Ты не ребенок, так что можешь прекратить закатывать истерики, а также хватать все, что попадется под руку, – предупредил я, указывая на его стол в другом конце комнаты, где стоял новенький «Эко». – Я заключу с тобой сделку: если ты будешь на кухне, чтобы поесть к семи пятнадцати, я больше не буду сюда приходить.

– То есть мне не придется смотреть на тебя каждое утро?

– Именно так, – сказал я, ухмыляясь.

– Мне обязательно гулять с тобой?

– Нет, если ты не хочешь. Вместо этого ты можешь гулять с Кэлли.

– О, слава Богу, – резко объявил он.

– О, теперь ты меня обижаешь.

Он кипел, он был так зол.

– Так... мы договорились?

– Договорились? Да, черт возьми, договорились! Я сделаю все, что угодно, лишь бы не начинать свой день, глядя на твою самодовольную рожу! – шипел он на меня, яд в его голосе впечатлял, ведь он проснулся всего несколько минут назад.

На следующее утро я сидел за столом и читал газету, когда к нам вышел Ник в своих «вайфарерах» ^[5] - он постоянно их носит - и, не присоединяясь ко мне, сел за стойку, опустив голову на сложенные руки.

– Доброе утро, – поприветствовала его Кэлли, поставив перед ним коктейль. – Как спалось, Ник?

– Еще рано говорить об этом, – заверил он ее.

– Ну что ж, тебе стоит выпить свой коктейль, чтобы мы могли отправиться на прогулку, а потом, когда вернемся, у нас будет вкусный завтрак.

– Звучит отлично, – сказал он ей, совершенно не обращая внимания на меня и на то, что это был точно такой же график, как и на предыдущей неделе.

Он думал, что меня беспокоит то, что он без боя согласился с Кэлли, но на самом деле мне было все равно, что заставит его ходить и есть по обычному графику. Я просто хотел, чтобы это было сделано. Если наградой ему будет отсутствие необходимости общаться со мной, пусть так и будет. Я считал, что за ту сумму, которую мне платили, мистер Кокс получал неполное вознаграждение.

Я доложил боссу, что мое присутствие здесь - пустая трата моего времени, ресурсов Torus и, конечно, банковского счета мистера Кокса. Нику Мэдисону действительно нужен был тренер по жизни с громким свистком в спортзале.

– Нет, – сказал мне Джаред по телефону. – Мистер Кокс говорит, что никогда не видел мистера Мэдисона таким разъяренным, а также полным решимости показать ему, насколько ты не нужен.

– Что это вообще значит?

– Это значит, что ты - катализатор перемен, Лок. Наконец-то в его жизни появился кто-то, кого он не может купить, подкупить или обойти.

– Любой, у кого хватило бы духу сказать ему нет, а потом заставить это сделать, – настаивал я.

– Но каждый, кто когда-либо был в твоей роли, поддавался искушению того или иного рода.

Очевидно, у Ника была своя программа действий.

Он начинал с подкупа, разбрасывая людям огромные суммы денег и дорогие подарки, такие как машины и драгоценности, что, неудивительно, чаще всего приводило к успеху. Он уже испробовал это на мне, оставляя iPad по всему дому открытым для заставки, призванной соблазнить меня, журналы с измазанными страницами, рекламирующие различные предметы роскоши, или телевизор, настроенный на канал Travel Channel. Впечатляло то, что, несмотря на его филантропию, включающую музыкальные стипендии, приют для бездомных детей ЛГБТКИА+, конный приют для стареющих чистокровных лошадей и кампанию «Очистим побережье», направленную на очистку океана от мусора, у него все еще были деньги, которые он сжигал. Я увлекся просмотром шоу, в котором люди покупают дома в других странах, и когда он проходил мимо и прокомментировал это, я напомнил ему, что именно он смотрел это шоу в первую очередь.

– Ты действительно хочешь купить дом в Макао?

В ответ он зарычал на меня.

После этого он перешел к запугиванию. Ник со своей бешеной и преданной фанатской группой, прозвавшей себя «Мэдди», мог использовать Twitter, чтобы уничтожить человека при одном лишь шепоте о неподобающем поведении. С ними нельзя было шутить, и если вы работали в сфере развлечений, если ваши средства к существованию хоть как-то зависели от общественного мнения, Ник Мэдисон мог нанести непоправимый ущерб вашей репутации. Он попытался это сделать, но попытка преследовать меня в социальных сетях была ошибкой. Это была цифровая технология, а если она была цифровой, то служила Оуэну, своему нечестивому хозяину, а не наоборот.

Твиты, которые он пытался отправить, были мертвы еще до того, как их кто-то увидел. Когда он пытался набрать мое имя, получалось то Эд Ширан, то Шон Мендес, то Дуэйн Джонсон. В конце концов он так разозлился, что швырнул новый телефон, который я ему только что подарил, через двор. К сожалению, в то утро стригли траву, и на этом все закончилось. На следующий день, как только Оуэн активировал третий новый телефон, он начал заваливать его уведомлениями. Там были комментарии к его сообщениям о кроликах на заднем дворе, о том, как его угнетает содержание сахара в жевательных витаминах, которые он принимает от выпадения волос, и о том, что ему следует надеть на следующий прием - Atelier Versace или Prada. Поскольку все это были «проблемы первого мира» ^[6], он выглядел, по словам его приятеля с другой стороны пруда Бена Тремонта, настоящим болваном.