Продана в жены (СИ) - Устинова Мария
— Что мне сказать Руслану?
— Ничего…
— Хозяин? — в голосе Равиля появилось недоумение.
— Ничего не говори. Не допускай ко мне его рабов и пришли кого-то, кто приберет постель.
Равиль несколько секунд сверлил его взглядом, затем кивнул, и вышел за дверь.
— Лили… — он снова открыл красноватые глаза, и нашел мою руку. — Дай мне воды. Это приказ. Давай.
Помедлив, я встала и подошла к столику. Там стояла бутылочка минералки. Его приказы не оспаривались, даже такие странные, как не пускать чужих или отказ ехать в больницу. Неужели он думает, что умирать на задубевших от крови простынях — легче?
Я открутила крышку, вставила соломинку и поднесла к губам.
— Медленно… Вас может стошнить.
Зверь оказался не из тех, кто слушается. При первом же глотке поперхнулся и закашлялся. Пытался сдержаться, тревожно положив руку на напряженный живот, но все же на бинтах выступила кровь. Я же говорила!
— Черт… — пробормотала я, лихорадочно соображая, звать Равиля или нет, кажется, швы разошлись. — Вам в больницу нужно… Здесь вам нельзя…
Автоматически потянулась поправить повязку, но остановилась. Помогаю, по сути, тому, кому обещали право первой ночи со мной. Но этого Руслан хотел. Руслан говорил об этом, а не Зверь. Я уже спокойнее прикрыла живот медицинской пеленкой.
— На хрен больницу, — прохрипел он. — «Авалон» самое безопасное место в городе, малышка…
Забавно. В городе у клуба репутация — святых выноси. Но для него — самое безопасное место.
— Она меня убьет… — я представила реакцию Ирины и вспомнила железное «Не поить».
— Не убьет… Я же тебе приказал. Ты не виновата.
Зверь тяжело дышал, а я, исчерпав возможности помочь ему, обреченно опустилась на стул. В комнату вползал робкий, первый свет. В полумраке я взглянула на свои ногти — покрытые лаком и блестящие, таких красивых ногтей у меня никогда не было. Халат из настоящего шелка. Роскошная обстановка. И над этим — тяжелый дух крови. Как всегда в «Авалоне»…
— Паршиво… — неожиданно Зверь попытался встать.
— Не надо… — я вцепилась ему в плечо, но он стряхнул руку, и медленно поднялся, придерживая живот ладонью. — Не вставайте!
Я боялась, Кирилл размотает кишки по всей комнате. Он нетвердо держался на ногах, но прошелся, разминаясь. Как дикий зверь или неукротимый мужчина, словно хотел ощутить, что все еще на ногах, несмотря на тяжелую травму. Все еще не повержен. Я встревоженно следила за ним. Из кармана достал пачку окровавленных сигарет и прикурил одну. Затянулся не глубоко и тут же его повело.
— Твою ж ты мать… — он встряхнул головой с усмешкой, и легко восстановил равновесие.
— Сигареты вызывают спазм сосудов, — пробормотала я.
— Вот и прекрасно. Быстрее кровь свернется.
В дверь постучали, и в спальню вошла девушка-рабыня со стопкой свежих простыней. У нее были большие испуганные, как у олененка, глаза. Даже зрачки от страха расширены. Зверь даже не взглянул на нее.
— Ты новенькая? — я сама здесь недавно, кто бы подумал, что задам такой вопрос. — Нужно прибраться и сменить постель.
Я смотрела на Зверя, пока девушка суетилась между нами, убирая кровавые тряпки, в которые превратилось белье и чехол на матрасе, оказавшийся непромокаемым, застилала белоснежным постельным бельем.
Почему он сказал не пускать Руслана?
Не хотел показывать перед ним слабость, или подозревал, что убийц подослал он? Ну нет. Я слышала, как Руслан обсуждал брата со своим помощником. Так не говорят о тех, кого заказали и вот-вот завалят.
— Что случилось?.. — из коридора донесся женский голос, затем рычание Равиля.
Алайна.
Я узнала ее мелодичный страстный голосок. Взглянула исподлобья на Зверя, но тот не отреагировал, будто не его девушка убивается в коридоре, и хнычет, чтобы пропустили. Вообще ноль. Не слышит словно.
— Уходи… Велел не пускать, — Равиль пытался ее сплавить.
Если узнала Алайна, то и Руслан тоже.
Скоро придет.
При мысли об этом у меня тревожно вздрогнуло сердце. Из-за того, что раненый Зверь пришел именно на мою кровать истекать кровью, это вроде как и меня делало причастной к непонятному мне конфликту.
Зверь как будто думал о том же самом.
— Лили… Ты куришь?
— Н-нет, — пробормотала я.
Он затушил окурок в чайном блюдце. Все еще стоял в пол-оборота ко мне, лицо закрыли слипшиеся волосы.
— Принеси мне одежду, — грубовато продолжил он, только по интонации я поняла, что обращались не ко мне. — Сколько ты взаперти, Лили? Хочешь прогуляться?
Я, понимая, что дело не просто в прогулке, но действительно одуревшая в четырех стенах, кивнула.
— Да…
Самое страшное, что меня в нем пугало — сексуальность. Но не думаю, что с такой раной он повалит меня на пол или начнет приставать. Зверь дождался, пока девушка принесет ему чистый комплект одежды.
Разделся он прямо при мне.
Стоял спиной, кое-как расстегнул ширинку и сбросил джинсы. Под ними ничего не было, кроме крепких ягодиц и я отвернулась, вспыхнув. Перед глазами стояло его тело: мускулистая спина, ямочки на пояснице. Кожа была темнее волос. Светлый хвостик с красноватой от крови прядью, выделялся на шее. Господи… Я мужчину голого в первый раз видела, не говоря о таком… И его совершенно не смущало раздеваться при людях. Естественный и дикий.
Пытаясь не показать чувства, я схватила первое, что попалось в шкафу и скрылась в ванной. Оторопело взглянула в зеркало. Голое мужское тело стояло перед глазами, словно на глазах отпечаталась. Никогда я не была такой пунцовой, и так судорожно не дышала.
Ладно, он же совсем не намекал ни на что такое… Просто переодевался.
И мне надо.
Путаясь в одежде, я надела кожаные брюки — единственные брюки в моем гардеробе, и вязаный свитер. Как раз для осени. Он был сине-зеленым и безумно подходил к моей зимней внешности.
Я потянулась к ручке двери, стараясь избавиться от мысли: вдруг он пошутил, и сейчас никуда не поведет меня? Когда вышла в спальню, рабыня уже исчезла, а Зверь сидел на кровати, опустив голову. К счастью, полностью оделся. На нем были синие джинсы и футболка, на плечах легкая кожаная куртка. Перед кроватью валялись расшнурованные ботинки. Из-за раны он не мог их быстро надеть и, видно, пережидал болезненный момент.
— Я помогу, — я опустилась на колени и помогла зашнуровать сначала один ботинок, затем другой.
Зверь наблюдал за мной. Молчал, но я слышала одобрительное дыхание. Он мной доволен. Я крепко затянула кожаный шнурок, и подняла голову. Стою перед ним, как верный паж. Вроде бы, наоборот должно быть.
— Помоги встать…
Я поддержала его под локоть. Зверь был таким тяжелым, что это была скорее попытка, чем реальная помощь. Когда мы вышли, Равиль проводил нас встревоженным взглядом, но не вмешался.
Алайны я не увидела — к счастью.
— К лифту. На первый.
Я вызвала лифт, а когда мы вошли, нажала на кнопку первого этажа. Мне очень не хотелось, чтобы по дороге нам попались Алайна или Руслан. А когда вышли на задний двор, я забыла обо всем: вдохнула прекрасный свежий воздух.
Улица пахла осенью и дождем. Кострами. Головокружительной свободой.
В вольере запрыгали, заскулили пара черных доберманов. Собак я раньше не видела. Сверху их вольер был незаметен.
— Их спускают на ночь, — ответил Зверь на мой немой вопрос.
К моему ужасу он открыл вольер. Псы ткнулись ему в ладони носами, завизжали от радости, а затем заметили меня, и свирепо оскалились.
— Свои, — велел он. — Нельзя.
Мне они руки лизать не стали, но потеряли интерес.
— Пойдем, Лили, — он распахнул калитку. Сразу за клубом начиналось поле и холмы, поросшие пестрым осенним лесом.
Мне показалось, Зверь тоже хотел уйти прежде, чем вернется его брат.
Глава 8
Собаки бросились через поле.
Я шла позади, робко сжимая кулаки, и смотрела в широкую спину Кирилла. Лес меня нервировал. Я бы могла сбежать, Зверь меня не догонит, но догонят собаки. Может поэтому он и взял их с собой.