Юлия Колесникова - Разрешаю себя ненавидеть
Море бушевало, и явно начинало штормить, вскоре пришел холод, и мы поспешили домой, так толком и не побыв на берегу. А виной тому была наша легкая одежда.
Я продолжала с любопытством следить за поведением Ирвинга и Рашель. Я не сразу же поняла, что что-то изменилось. Но все так и было.
Не знаю, что случилось, но Ирвинг пошел домой, явно не собираясь провожать Рашель, хотя это было не обязательно, ведь ее машина стояла перед моим домом. То же самое было и с Вокс, она не осталась поговорить с ним. Рашель села в машину несколько недовольная, и все же радостно махнула мне рукой, когда уезжала. Вокс и Лендон прошли к своему дому, следующему от моего, и неожиданно я поняла, что мы стоим с Ирвингом одни и рассматриваем звезды. Я все вспоминала о своей ненависти, когда мы были не одни, но куда делась ненависть теперь? Когда мы молчали, пропасть не казалась мне такой большой. Может мы, когда-нибудь сможем стать друзьями? Такими как бывают двоюродные братья и сестры?
Ирвинг неожиданно повернулся ко мне вполоборота, так что я могла видеть его лицо. Что-то было не так. Не то что бы он был зол, или напряжен, но это было плохое выражения лица, которое вовсе не хочется видеть перед сном.
— Да… не ожидал от тебя… — выдохнул пораженно он, и я тут же насторожилась, не зная, к чему он ведет. Теперь он полностью развернулся ко мне, и задрав голову, я увидела, каким жестким и не проницаемым стало его лицо. Настоящее лицо несчастья, которое было у него, а вовсе не те фальшивые улыбки, которые он рассыпал направо и налево, как фантики от конфет.
— Не ожидал чего? — осторожно поинтересовалась я. Тон голоса Ирвинга не предвещал чего-то слишком уж хорошего, именно таким как теперь, я видела его чаще всего. С другими он был милым. Но явно не со мной.
— Такая тихоня, я еще думаю, что может связывать тебя с такой битой волчицей, как Рашель. Пока не увидел, как ты дуришь голову тому парню, нашему соседу, как я понимаю. Просто я от тебя такого не ожидал. Да ведь он же твой друг! По-моему это подло.
Я молчала, не зная, что сказать на такое абсурдное обвинение. Горло судорожно перехватило от неожиданной боли несправедливого обвинения.
Ирвинг прошел мимо меня в дом, а в голове стучала лишь одна мысль: НЕНАВИЖУ!
Я поплакала на ступеньках и пошла вскоре спать, пробираясь по темному тихому дому. Даже если Ирвинг и не спал, мне было все равно, что он подумает обо мне, что я вернулась позже него.
Когда ночью разразился настоящий шторм, к которым я уже давно привыкла, меня среди ночи разбудила Майя, и впустив ее к себе, я уже так и не могла заснуть. Обвинительные слова Ирвинга прожигали мои мозги, словно имели право там находиться.
Глава 4
Поступок
Ненависть, как и любовь, является безграничным поприщем.
Жак ЛаканК сентябрю мы с Ирвингом углубились в свою ненависть до такой степени, что иногда огрызались и на глазах родителей. Они просто не могли понять, что это происходит со мной, ведь я всегда была мирная не конфликтная девочка, иное дело Етни, которая кому угодно, могла сказать крепкое словцо, а если надо и подраться. Я и сама не могла понять, почему моя сдержанность так подводит меня в компании Ирвинга. Объяснения этому у меня не было. Я могла давать себе слово, что вот, все, сегодня я точно промолчу, если он скажет мне, хоть что-то насмешливо, саркастическое или грубое. Но так я могла лишь думать, на деле все выходило иначе. Просто стоило оказаться рядом с Ирвингом, он из доброжелательного парня, в момент превращался в грубого, измученного и опустошенного человека, с которым я не могла спокойно говорить. Я смотрела на него, видела насмешку, или злость, и не могла удержаться с ответом. Почему он реагировал на меня именно так, я не могла понять. Этому не было объяснения.
Подкупив Майкла, я все же отомстила Ирвингу за босоножек, брат поприкреплял стиплером носки Ирвинга к дну тумбочки. Моя душа пела и ликовала, когда я слышала, как он отдирает скобки. И замерла до конца лета, ожидая, что он сделает в ответ, но Ирвинг так сказать залег на дно. С его стороны не было ответной реакции на мою месть. Счет был 1:1. Но я точно знала, что он это так не оставит. Хотя он просто может выбрать нечто совершенно иное. Я уже нередко замечала, что вербальная месть ему нравиться больше, особенно это просто убивало меня. Я не всегда могла сказать ему какую-то гадость, так как не имела в этом практики ранее. Он же удачно меня подкалывал.
Майя сдружилась с Етни, и когда пришлось идти в новую школу, ни я, ни мама за нее не переживала. Однажды утром, когда никого не было в доме кроме меня и отца, который взял выходной чтобы поехать со мной на одно мероприятие по скалолазанию, а родные уже были там, мы сели на кухне, и я в том, в чем постоянно сплю, завалилась на кухню. До 3 часов утра, Ирвинг слушал музыку, достаточно громко, чтобы я не могла заснуть. Две мои просьбы, которые я прокричала ему сквозь двери, остались глухими к ответу. Так что я была совершенно не в форме, чтобы тренироваться сегодня. Голова гудела, руки позатекали. И все же от тренировки я не собиралась отказываться. Во-первых, потому что мой друг Лендон должен был участвовать в соревновании, во-вторых, это хорошее средство спустить пар, ну а в-третьих, я обещала Рашель быть ее партнером по подъему сегодня. Наш тренер считал, что только коллективное восхождение может приучить нас к тому, чтобы мы были осторожнее.
Настроенице у меня было еще то. Как раз после прослушивание музычки до 3 утра, потому я не собиралась быть аккуратной. Откусив какую-то печенюшку, вполне возможно брошенную в холодильник еще 2 недели назад Етни, я достала молоко. Папа несколько минут молча, разглядывал то, как я пью молоко прямо с пакета, а потом, прокашлявшись, отозвался.
— Флекс… — начал он, — я понимаю, ты привыкла так ходить по дому, но не могла бы ты, спускаясь вниз, одеваться более существенно. Теперь в доме живет парень, и я не думаю, что это будет правильно ходить только вот в таком.
Я оторвала пакет ото рта, чтобы что-то сказать, и молоко тут же выплеснулось мне на шею и потекло вниз. Повытерав что успела, я уставилась на отца.
— А то, что он в одном полотенце ходит по коридору это ничего?
— Ну, он парень, это более нормально, — смутился отец, — а ты девушка. Все же он тебе не брат, и мне бы, не хотелось, чтобы кто-то думал что-то плохое.
— Пап, по-моему, все в городе уже и так знаю, что мы с Ирвингом не очень ладим, — отозвалась я, хотя в это время сама задумалась о том, что Ирвинг уже намекал о моей оголенности. Урод!! Надоедливый придурок!!!
— Знают, не знают, но это будет более… культурно, что ли, — пожал плечами отец, и его тон сказал мне о том, что это не просьба, а его решение. Брови отца в странной для меня манере по-прежнему хмурились. Мой папа никогда не хмуриться! Надоедливый Ирвинг! Чертовы соседи, которые все видят. Шорты, в которых Ирвинг бегает с утра, и трусами назвать стыдно. Бабуля, что живет по другую сторону от нас, явно давно это отметила. Даже и не знаю, кто еще мог об этом намекнуть отцу. Мама Вокс вообще была из тех, кто никуда не сует свой нос, это точно не могла быть она. Хотя вполне мог быть Лендон, но он бы не осмелился о подобном говорить отцу. Хотя какая разница, мне не сложно.
