Кристина Лорен - Прекрасный игрок
Нагнувшись, она взяла в рот трубочку и потянула. Ее серые глаза смотрели прямо на меня. Под этим долгим, соблазнительным взглядом мой член слегка напрягся. Выпустив трубочку, Зигги шепнула:
– Тебе, Уилл. И сможешь ли ты осознать, какой это подарок? Какая жертва?
В ее глазах забегали чертики, а в следующую секунду она откинула голову и оглушительно расхохоталась. Срань господня, мне нравилась эта девушка. Очень нравилась.
Я поставил локти на стол и подался вперед, прочистив горло.
– Зигги, выслушай меня внимательно, поскольку это важно. Я готов поделиться с тобой мудростью.
Она села прямее, заговорщицки прищурив глаза.
– Мы уже прошли правило номер один: никогда не звонить никому до рассвета.
Ее губы изогнулись в легкой виноватой улыбке.
– Верно. Это я усвоила.
– И правило номер два, – сказал я, медленно покачав головой. – Никогда не обсуждай восстановление девственной плевы за обедом. А лучше вообще никогда.
Зигги захихикала, а потом отодвинулась в сторону, когда официантка принесла ее заказ.
– Не спеши насмехаться. Это идея на миллиард долларов, финансовый воротила. Если в скором времени она ляжет тебе на стол, сможешь поблагодарить меня за своевременное предупреждение.
Она занялась салатом, сразу отправив в рот огромную порцию. Я старался не пялиться на нее. Зигги так отличалась от всех знакомых мне девушек. Она была хорошенькой – и даже красивой, – но не притворялась и не сдерживалась. Она была глупенькой, самоуверенной и такой оригинальной, что на ее фоне весь остальной мир выглядел серым. Не знаю, насколько серьезно она относилась к себе, но уж точно не ожидала серьезного отношения от меня.
– Какая у тебя любимая книга? – спросил я, не понимая, откуда выскочил этот вопрос.
Она втянула в рот нижнюю губу, и мне пришлось срочно переключиться на сэндвич. Потупив глаза, я принялся объедать маленькие кусочки поджаристого мяса с краю.
– Боюсь, это прозвучит слишком банально.
– Сильно в этом сомневаюсь, но давай, удиви меня.
Наклонившись вперед, Зигги прошептала:
– «Краткая история времени».
– Хокинг?
– Разумеется, – ответила она почти с оскорбленным видом.
– Это не банально. Банальностью было бы, если бы ты сказала «Грозовой перевал» или «Маленькие женщины».
– Потому что я женщина? А если бы я спросила тебя и ты назвал Хокинга, это было бы банально?
Я поразмыслил над этим. Представил, как говорю, что это моя любимая книга, и слышу в ответ от своих друзей по университету: «Чувак, ну кто бы сомневался».
– Возможно.
– Ага, значит, для тебя это банальность, а для меня нет – и только потому, что у меня есть вагина? Что за чушь! Но в любом случае, – сказала она, пожимая плечами и закидывая в рот листик салата, – я прочла ее, когда мне было двенадцать, и…
– Двенадцать?
– Да, и от нее у меня просто крышу снесло. Меня поразило не столько то, о чем говорил Хокинг, – думаю, тогда я поняла далеко не все, – сколько то, как он думал. То, что на свете существовали люди, посвятившие всю жизнь таким исследованиям. Это открыло мне целый новый мир.
Зигги неожиданно зажмурилась, глубоко вздохнула и затем вновь открыла глаза, чуть виновато улыбаясь.
– От моей болтовни у тебя уже, наверное, уши вянут.
– Да, но в последнее время это происходит регулярно.
Слегка подмигнув, она наклонилась вперед и прошептала:
– Но, может, тебе это даже нравится?
В голову мне непроизвольно хлынули фантазии: ее шея напряжена, рот открыт в хриплой мольбе, пока я провожу языком от ямочки на ее шее до подбородка. Я представил, как ее ногти впиваются в мои плечи, и меня пронзает острая боль… моргнув, я вскочил так поспешно, что отлетевший стул ударился о стул позади. Я попросил прощения у сидевшего на нем мужчины, извинился перед Зигги и почти галопом понесся в туалет.
Заперев за собой дверь, я крутанулся на месте и уставился на свое отражение в зеркале.
– Что за хрень это была, Самнер?
Нагнувшись, я плеснул пригоршню холодной воды в лицо. Затем, вцепившись пальцами в край раковины, я снова встретился взглядом со своим отражением в зеркале.
– Это была просто картинка. Ничего особенного. Она милая девочка. Хорошенькая. Но пункт первый: она сестра Дженсена. Пункт второй: она сестра Лив, которую ты практически целиком облапал в сарае, когда ей было всего семнадцать. Думаю, ты уже обналичил свою единственную карту на Интрижку-с-Сестрицей-Бергстрем…
Наклонив голову, я глубоко вздохнул и продолжил:
– И пункт третий: ты слишком часто оказываешься рядом с ней в трениках, чтобы у нее остались какие-то иллюзии насчет твоих сексуальных фантазий. Прикрути кран. Отправляйся домой, позвони Китти или Кристи, пусть они тебе отсосут – и хватит на сегодня.
Когда я вернулся к столику, Зигги уже почти расправилась со своим салатом и глазела на прохожих, шагающих по тротуару. Но стоило мне усесться, как она перевела на меня озабоченный взгляд.
– Проблемы с желудком?
– Что? Нет, нет. Мне надо было сделать срочный звонок.
Черт. Прозвучало это на редкость тупо. Передернувшись, я вздохнул.
– Вообще-то мне пора идти, Зиггс. Я уже просидел тут пару часов, а на сегодняшний день у меня еще есть планы.
Проклятье. Это прозвучало еще тупее.
Зигги вытащила кошелек из сумочки и положила на стол несколько пятидолларовых купюр.
– Конечно. Боже, у меня тоже куча дел. Большое спасибо, что посидел со мной. И большое спасибо за то, что познакомил с Хлоей и Сарой.
Еще раз улыбнувшись мне, она встала, перекинула сумку через плечо, собрала пакеты с покупками и направилась к двери.
Ее рыжеватые волосы блестели и спадали почти до талии. Осанка была прямой, походка уверенной. А задница в этих джинсах выглядела просто потрясающе.
Матерь божья, Уилл. Ну ты и влип.
3
Если говорить о ситуации с пробежками, то легче не становилось.
– Станет легче, – настаивал Уилл, глядя на меня сверху вниз, когда я хныкающей тушкой плюхнулась на землю. – Потерпи.
Я выдрала пару стеблей побуревшей травы, покрытой налетом инея, и пробормотала под нос точные указания, куда Уилл может засунуть свое терпение. Было еще очень рано – небо оставалось серым и тусклым, и даже птицы не решались высовываться на холод. Последние полторы недели мы бегали вместе почти каждое утро, и у меня болели такие места, о существовании которых я до сих пор и не подозревала.
– И хватит тут нюнить, – добавил он.
