Рут Уокер - Клуб разбитых сердец
– Вы не ошиблись, именно о вас и шла речь, Морнинг Глори Брауни, – насмешливо ответила Шанель. – Нам кажется, что своим обаянием вы отчасти обязаны… ну, скажем, непосредственности. Ну и, разумеется, безупречной теперь фигуре.
Неожиданно у Глори затуманился взгляд.
– Да нет, когда надо, я и соврать могу. Мамаша, помню, оплеухи мне давала, когда думала, что я что-то скрываю. Ну а поскольку ученица я хорошая, то быстро сообразила, что говорить надо то, что мать хочет услышать, даже если для этого надо соврать. Правда, она и сама выдумщица была хорошая, очень любила выдавать желаемое за действительное.
Глори коротко хохотнула, но выражение ее лица Стефани явно не понравилось, она даже поморщилась.
– Например, весь этот бред, – продолжала Глори, будто ее старики были в свое время богачами. «Деду еще тридцати не исполнилось, а он уже деньгами сорил», – похвалялась она. Ну а ее очередной сожитель потягивал пиво да посмеивался. Между прочим, пиво она ему покупала на семейные талоны на еду. Хорошо еще, что ноги у меня были быстрые, и супермаркет слегка почистить ничего не стоило, иначе бы с голоду подохла.
– Да, детство у вас, смотрю, было нескучное, – вкрадчиво заметила Шанель.
– Ага. И у вас тоже. Черная икра с золотой тарелки платиновыми ложками и шампанское взамен молока.
– Все-то вы знаете. А вы, кстати, что пили? Крысиную мочу?
Стефани вся так и сжалась, ожидая взрыва, и была совершенно ошеломлена, услышав дружный смех. Видно было, что эти двое понимают друг друга с полуслова и ладят замечательно. Она и сама не прочь бы присоединиться к веселью, сказать что-нибудь смешное, да только с юмором у нее, по правде говоря, туго дело обстояло. Смеялись ее шуткам только мальчики, ну и еще Дэвид.
Слушая, как Шанель и Глори поддразнивают друг дружку, Стефани чувствовала себя чужой. Хоть постепенно и сблизилась она, правда, в разной степени, с другими участницами клуба, настоящей дружбы не получалось. Пожалуй, только с Ариэль что-то в этом роде наклевывалось, но после случившегося… Впрочем, сейчас об этом и думать не хочется.
– Как раз перед тем как вы пришли, Стефани рассказывала, что у нее появился новый поклонник, – сказала Шанель, и глаза у нее привычно расширились, отчего Стефани всегда становилось не по себе.
– Давно пора. – Глори бросила на нее оценивающий взгляд. – Нельзя же все оставшееся время жить монахиней.
– Может, расскажете о нем? Наверное, любитель побыть на природе, коль скоро вы познакомились на плотах, – сказала Шанель.
К собственному удивлению, Стефани пустилась в рассказ о Клее и истории их знакомства и даже насчет мальчиков разоткровенничалась:
– Знаете, Ронни вдруг снова начал мочиться в постель. – Стефани помолчала, вспоминая, как смотрел на нее сын, когда она обнаружила, почему он так часто меняет простыни и предпочитает сам заниматься стиркой. Ронни со слезами на глазах умолял ничего не говорить Чаку, и, видя, как ему стыдно, унизительно стыдно говорить об этом, Стефани тоже заплакала. – По-моему, это как-то связано с Клеем. Не понимаю, что мальчики против него имеют. Ведь во время всего путешествия они, как собачки, за ним бегали.
– Может, он к ним переменился?
– Да вроде нет. Он… разумеется, он не похож на Дэвида.
Дэвид обращается с ними как со взрослыми, то есть они могут спрашивать его обо всем, что придет в голову. А Клей не любит пространных разговоров. Мальчикам это, конечно, не нравится, но должна признать, мне-то так легче: не надо объяснять, что да почему.
– Либо одно, либо другое, – заявила Глори. – Либо они люди самостоятельные и имеют собственное мнение, либо такие воспитанные и вежливые, что просто врезать хочется. Ну и конечно, к новому человеку в доме привыкнуть нелегко. У мамаши сожители менялись так часто, что я имена их путала.
На это Стефани и не знала, что сказать. До поступления в колледж ей не приходилось встречаться с гуляками мужчинами, не говоря уж о распутных женщинах. Мать и отец составляли настоящую пару – крепкую, консервативную. Развод был для них делом немыслимым. Судя по письмам, мать до сих пор переживала их с Дэвидом разрыв и упорно намекала, что виновна в нем Стефани.
– С Ферн у меня таких проблем не возникало, – сказала Шанель. – Правда, родного отца она вообще не знала, но к Жаку относилась с симпатией. Они и сейчас иногда встречаются.
Стефани, только раз видевшая Ферн на том злосчастном Приеме в отеле «Святой Франциск», соображала, что бы сказать, но как раз в этот момент на пороге появилась Ариэль.
Стефани едва не ахнула, увидев, как она переменилась. Последний раз, когда они виделись – в ресторане на Сиклиффе, – Ариэль была бледная немочь. А эта женщина излучала энергию; кожа так и светится, глаза сверкают. И только улыбка, застенчивая, детская, осталась прежней. На Ариэль было летнее платье из бледно-голубого жоржета; длинные, просто причесанные волосы свободно падали на плечи.
Стефани поймала хищную улыбку Шанель и вся подобралась. Ну вот, начинается. Сейчас Шанель скажет что-нибудь ужасное. Лучше бы дома остаться, снова подумала она.
Встретившись с ответной улыбкой Ариэль, Шанель чуть зубами не скрипнула. «Ах ты, маленькая сучка, а ведь такая на вид невинная. Вроде щенка, демонстрирующего свой мягкий животик большой собаке, чтобы доказать свою покорность. Но это не поможет. Сейчас я из тебя форшмак сделаю, навек забудешь, как улыбаться».
– Всем привет, – весело сказала Ариэль и, положив руку на плечо Шанель, внезапно едва не расплакалась.
– Знаете, Шанель, я так счастлива сейчас, и все благодаря вам. Вы были совершенно правы: мы с Лэйрдом действительно одной породы.
Шанель собралась было ответить, но тут же закрыла рот.
Да, она на самом деле говорила нечто в этом роде, но совсем в другом смысле. Оно говорила, что они внешне похожи друг на друга – узкая кость, светлые волосы, острый нос и эти пронзительно-голубые глаза, только взгляд разный, у Лэйрда острый, у Ариэль, напротив, совершенно бесхитростный. Но конечно, Ариэль абсолютно права – они и впрямь одной породы.
– Поздравляю, – пробормотала она и, выговорив это слово, поняла, что портить ей жизнь она не будет. Может, даже на свадьбу пойдет, надев новое платье от Билла Бласса и натянув на лицо широкую фальшивую улыбку.
Ариэль оперлась о спинку стула. Приковылял за заказами Оскар. Начал он, как повелось, с Ариэль, и, воспользовавшись этим, Глори наклонилась и прошептала на ухо Шанель:
– Молодец.
– Да что там, просто выгодное дельце, – откликнулась та. – За Лэйрдом должок, и придет время – он за все заплатит.
Заказав, как обычно, салат с приправой, она обратилась к Ариэль:
