Рут Уокер - Клуб разбитых сердец
Впрочем, по словам Глори, позвонившей узнать, как прошла экскурсия на плотах, никаких «сторон» тут и не было. С ее точки зрения, и Ариэль, и Шанель совершили одну и ту же ошибку, доверившись этому человеку. То, что Ариэль, судя по открыткам, совершенно вне себя от восторга, не меняет одного: Лэйрд, не появившись на собственном приеме, поставил Шанель в очень сложное, унизительное положение.
– Она женщина умная и твердая, – говорила Глори, – даже глазом не моргнула. Но можно представить себе, каково ей было. Только Ариэль здесь ни при чем. Шанель особа скрытная, откуда же Ариэль было знать о ее романе с Лэйрдом, а тем более о помолвке.
Словом, обед обещал быть вполне безрадостным, так что Стефани даже всерьез подумывала о том, чтобы под каким-нибудь предлогом остаться дома. Видит Бог, у нее и своих проблем хватает…
При мысли о возникших недавно – и совершенно неожиданных – трениях с мальчиками Стефани замедлила шаг. Клей приезжал из Орегона при первой же возможности, и чего Стефани хотелось меньше всего, так это чтобы мальчики переменились к нему. И тем не менее так оно и произошло, и в этом Стефани винила Дэвида, хотя, конечно, полной уверенности в том, что он настраивает сыновей против Клея, не было.
Обнаружив, что, насколько раньше мальчики обожали его, настолько теперь дичатся, Клей только рассмеялся и сказал, что нужно время и терпение.
– После развода они заполучили тебя в полную свою собственность и, конечно, разбаловались. Теперь я отнимаю у них частичку тебя, и это им, естественно, не нравится. К тому же они рассчитывают, что в конце концов в семью вернется Твой бывший. А когда выяснится, что между их отцом и тобой действительно все кончено, они примирятся с новыми положением. Так что не обращай внимания.
Но она не могла не обращать внимания. Начать хоть с того, что Стефани ощущала ужасную неловкость, когда мальчики при появлении Клея находили всяческие предлоги, чтобы удалиться к себе в комнату. А когда Чак, всегда говоривший от имени обоих, заявил ей, что в последнее время они совсем не видятся – чудовищное преувеличение, ибо Клей появлялся только в промежутках между экскурсиями, – Стефани наконец потеряла терпение.
– Это из-за вас нам с Клеем приходится ужинать в ресторанах Когда научитесь вести себя прилично, дайте знать, и я приглашу Клея поужинать домой. А до тех пор чтобы я не слышала никаких разговоров, будто на вас не обращают внимания.
– Да что ты, мам, просто он нам не нравится. Он все время командует, говорит, что делать, будто он нам отец.
А еще, – Чак искоса посмотрел на мать, – мы же видим, что тебе хочется одной с ним остаться. Нам с Ронни даже страшно вниз спуститься, а вдруг вы там целуетесь перед камином.
Стефани почувствовала, что краснеет, но грозно посмотрела на сына.
– Это еще что за разговоры? Чтобы я больше такого не слышала!
– Вот видишь, мам, ты и говоришь теперь, как он, – вмешался молчавший до той поры Ронни. – Он любит эту фразу повторять. Папа говорит… – Ронни смущенно осекся.
– Так что сказал твой отец?
– Не помню.
– Прекрасно помнишь. Давай-давай, хотелось бы послушать, что вы там с ним обо мне говорите.
– Это несправедливо! Ты говоришь о нем куда больше, чем он о тебе, – взорвался Чак. – «Ну как там ваша мама?» – вот и все, что от него услышишь.
– Так откуда же он знает про Клея?
– Просто речь зашла. Я проговорился как-то, что теперь у нас болтается один малый, папа спросил, кто это, ну мы и сказали, что ты познакомилась с Клеем на экскурсии. Папа ухмыльнулся и сказал, что мы должны тебе довериться и надо дать этому малому шанс.
– Ах, вот как? Ну так передайте ему… Ладно, не важно.
Не нужна ей поддержка Дэвида, ведь ясно, что эти слова для ее ушей предназначены. Дэвид знает своих сыновей, они наверняка повторят, что он сказал. Что же, отныне всегда так будет? Всякий раз придется со страхом ждать очередного свидания отца с сыновьями?
А может, продать дом и переехать, скажем, в Орегон?
Тогда Дэвид, хочешь не хочешь, будет реже видеться с мальчиками. А если захочет побыть с ними подольше, пускай сам отправляется на экскурсию. В конце концов в бракоразводном соглашении нет ничего, что запрещало бы отцу проводить с сыновьями выходные или летние каникулы, может, потому, что Дэвиду и в голову не приходило, что в один прекрасный день она способна взять мальчиков и вообще уехать из Калифорнии?
А почему именно Орегон? Потому что она провела там детство на ферме? Или потому что там живет Клей? Тогда она явно торопит события. Верно, они любовники, но Клей и словом не обмолвился о женитьбе. Правда, и знакомы-то они всего несколько недель.
Все еще погруженная в свои мысли, Стефани дошла до солярия, где ее вернул к действительности мелодичный голос Шанель:
– Вы, похоже, где-то в облаках витаете. А загар откуда?
– Я ходила на плотах. Но загар, к сожалению, быстро сходит.
В летнем костюме из светлого шелка и, по контрасту, эбеновых сережках, Шанель, как всегда, была ослепительна. Усаживаясь в соломенное кресло, Шанель пристально взглянула на Стефани:
– Прекрасно выглядите, дорогая, и дело тут, похоже, не только в загаре. Либо у вас появился мужчина, либо взяли большой куш в лотерее.
– Честно говоря, мужчина, – призналась Стефани. – Я познакомилась с ним на экскурсии.
– Стало быть, любовник теперь есть? Ну и прекрасно.
– Почему обязательно любовник? – огрызнулась Стефани.
– Да бросьте вы. Развод еще не означает отказа от секса, особенно когда привычка есть. Так что повторяю: это прекрасно. Только глядите в оба. Стоит разорвать неудачный брак, и сразу могут появиться иллюзии Ждешь от новой связи гораздо большего, чем она может дать.
– Надеюсь, когда возникнет что-нибудь серьезное, я и сама разберусь, – поджала губы Стефани – О Господи, я и забыла, какая у нас нежная кожа. А я стала прямо как Глори, говорю все, что в голову придет. Уж не знаю, хорошо это или плохо – Это хорошо, – смягчилась Стефани. – Я и сама стараюсь в последнее время быть более откровенной…
– Ну и слава Богу. Конечно, Глори – это нечто уникальное…
– По-моему, тут обо мне говорят? – появилась Глори.
На ней были светлые лосины и белая шелковая блуза, перехваченная в талии ярко-красным поясом. Она плюхнулась в кресло, вытянула длинные ноги и с улыбкой посмотрела на Шанель и Стефани.
– Вы не ошиблись, именно о вас и шла речь, Морнинг Глори Брауни, – насмешливо ответила Шанель. – Нам кажется, что своим обаянием вы отчасти обязаны… ну, скажем, непосредственности. Ну и, разумеется, безупречной теперь фигуре.
Неожиданно у Глори затуманился взгляд.
– Да нет, когда надо, я и соврать могу. Мамаша, помню, оплеухи мне давала, когда думала, что я что-то скрываю. Ну а поскольку ученица я хорошая, то быстро сообразила, что говорить надо то, что мать хочет услышать, даже если для этого надо соврать. Правда, она и сама выдумщица была хорошая, очень любила выдавать желаемое за действительное.
