Нора Робертс - Моя любимая ошибка
Джон Барроу умирал у меня на руках, до последней минуты стараясь меня защитить. За меня он отдал свою жизнь. Он приказал мне бежать. Если бы не это, я бы тоже погибла во время взрыва.
Эбигейл встала, подошла к открытому чемодану и вынула заклеенный пакет.
— Вот свитер и ночная сорочка, что подарила мне в тот вечер на день рождения Тереза Нортон. Я поднялась к себе, чтобы примерить подарки, и тут приехали Косгроув с Киганом. Этот свитер был на мне, когда у меня на руках умирал истекающий кровью Джон. Смотрите, здесь его кровь. Кровь Джона.
Голос Эбигейл оборвался, и она передала пакет агенту Гаррисон.
— Джон и Терри заслужили, чтобы свершился справедливый суд, а их семьи узнали правду. Мне потребовалось много лет, чтобы набраться мужества и рассказать все, как было.
— До сих пор не доказано, кто открыл стрельбу, но есть предположение, что у юной девушки случился нервный срыв и она убила своих защитников, чтобы потом сбежать и таким образом найти выход из тяжелой ситуации.
Эбигейл снова села, сложив руки на коленях.
— Вы же сами в это не верите. Не верите, что я могла напасть на двух опытных федеральных маршалов и убить их, ранить третьего и взорвать дом, а потом сбежать. Теоретически это возможно, но противоречит логике.
— Джон Барроу научил вас обращаться с оружием, — заметила Гаррисон.
— Да, он был хороший учитель, учитывая, как мало времени имелось в нашем распоряжении. И я действительно попросила пять тысяч долларов наличными из трастового фонда, — добавила Эбигейл, заметив, что Гаррисон собирается возразить. — Мне хотелось обезопасить себя и создать иллюзию независимости. Я знаю, что во время взрыва уничтожены важные улики, но многое можно было восстановить. И тогда бы стало известно, что Терри погибла на кухне, а Джон — на втором этаже. Вы бы также выяснили из их отчетов и отчетов представителей Службы защиты детей, что я не проявляла никаких признаков нервозности или неуравновешенности.
После короткой паузы Эбигейл продолжила:
— И если бы вы потрудились изучить мою прошлую жизнь, условия, в которых я росла до того злополучного июньского дня, то наверняка бы поняли, что никогда прежде я не чувствовала себя так спокойно и уверенно.
— Если Косгроув и Киган виновны в смерти федеральных маршалов Нортон и Барроу, они предстанут перед судом. Ваши свидетельские показания по убийствам Алексея Гуревича, Джули Мастерс, а также маршалов Барроу и Нортон имеют исключительное значение для следствия. Нам необходимо взять вас под стражу для обеспечения безопасности и доставить в Чикаго.
— Нет.
— Мисс Фитч, вы одновременно и свидетель, и подозреваемая.
— Что касается подозреваемой, вы не хуже меня знаете, что это сказка для легковерных. Взять меня под стражу с целью защиты — означает убить. Волковы доберутся до меня, как бы вы ни старались и какие бы меры безопасности ни предпринимали.
— Элизабет, Лиз, — обратилась к ней Гаррисон, наклоняясь вперед. — Вы доверили мне информацию, благодаря которой произведены аресты и вынесены приговоры. Доверьтесь мне и сейчас. Я буду лично отвечать за вашу безопасность.
— А я не хочу нести ответственность за вашу гибель и за слезы ваших родителей. И клянусь, если мне суждено жить дальше, я снова убегу и не стану давать свидетельских показаний. Я умею скрываться, а вы не получите меня в качестве свидетеля.
— Поверьте, мы обеспечим вам надежную защиту, и ничего плохого не случится.
— Не верю. Кому еще вы доверите мою жизнь? Агенту Пикто?
— А что с Пикто? — Гаррисон в удивлении откинулась на спинку кресла.
— Специальный агент Энтони Пикто, тридцать восемь лет, служит в чикагском отделении ФБР. Разведен, детей нет. Испытывает слабость к женскому полу, особенно если женщина оказывает сопротивление. Сливал информацию по следственным процессам в обмен на доступ к женщинам, которых Волковы привозят из России и потом заставляют заниматься проституцией. Волковы ему хорошо платят. Но главное не это. Он ищет контактное лицо в ФБР, которому поступают сведения о Волковых. Копает под вас, агент Гаррисон, и подбирается все ближе. Если он узнает, кто получает информацию, вызвавшую столько арестов и обвинительных приговоров, вас тут же схватят, подвергнут пыткам и насилию. Станут шантажировать, угрожать смертью близких и, вполне вероятно, убьют одного из них, чтобы продемонстрировать всю серьезность своих намерений. А когда вы станете им не нужны, Волковы убьют и вас. Агент Пикто приходит с докладами лично к вам, господин заместитель начальника управления.
— Верно, — подтвердил Кэбот. — Вы выдвигаете очень серьезные обвинения против действующего агента.
— Не обвинения, а факты. Именно по этой причине я не доверю вам свою жизнь. Я помогу уничтожить этих людей и группировку Волковых, но не раскрою места, где скрываюсь. В этом случае вы не сможете назвать его под пытками бандитам. — Эбигейл вынула из кармана «флэшку». — Проверьте информацию, которую я собрала по агенту Пикто, а потом задайте себе один вопрос: если бы вы не прочли этих сведений, доверили ли бы вы мою жизнь, жизнь агентов и федеральных маршалов этому человеку?
Вы бы никогда меня не нашли, но я пришла сама и дам все, что вам нужно для работы. И у меня лишь одна просьба: дайте мне возможность жить. Подарите Элизабет Фитч жизнь, чтобы она помогла восстановить справедливость в отношении Джули, Терри и Джона. А когда она исполнит свой долг, пусть умрет.
— Я не могу выполнить вашу просьбу, так как должен отчитываться перед вышестоящим начальством.
— Неужели думаете, что я пришла бы к вам, если бы не знала точно, что в вашей власти сделать так, как я прошу? — Эбигейл чувствовала, что начинает терять терпение. — У вас достаточно полномочий и всевозможных рычагов. Если сделаете по-моему, с Волковыми будет покончено в Нью-Йорке, Чикаго, Нью-Джерси и Майами. И вы выявите и уничтожите агентов и других представителей правопорядка, которые работали на эту семью, добровольно или по принуждению.
Эбигейл больше не имела сил сдерживаться и стремительно вскочила с места.
— Мне было шестнадцать лет, и я во многом не разбиралась и проявляла непростительную беспечность. Однажды вечером я преступила закон, но смерти за это не заслуживаю, так же как и Джули. Если вы заберете меня насильно, сведения просочатся в прессу. И поднимется шумиха вокруг девушки, которая скрывалась двенадцать лет, а потом, рискуя жизнью, предложила помощь.
— Это угроза?
— Да, угроза. Ваше начальство вряд ли обрадуется дурной огласке, в то время когда разрабатываются планы по уничтожению волковской банды. Особенно когда выяснится, что к ней имеет непосредственное отношение всеми уважаемый агент Энтони Пикто. Если вы объясните все это лицам, к которым ходите с докладами, возможно, у вас появятся новые рычаги.
