Кэндес Бушнелл - Пятая авеню, дом один
Пробы начинались в два часа дня, у Лолы еще было время купить новую одежду и подготовиться. Завернувшись в полотенце, она достала изпод кровати обувную коробку и пересчитала деньги. Целых два дня она приходила в себя после нападения Инид в газете, зато теперь полностью оправилась и заявила Марки, что приобрела настоящую известность и требует от него больше денег. Она запросила у него пять тысяч долларов, он закатил истерику, но всетаки согласился поднять ее гонорар с одной тысячи долларов за статью до двух. У Лолы уже собралось восемь тысяч своих денег, еще восемь тысяч она получила от Филиппа, и по две тысячи в месяц поступало от Джеймса Гуча. Джеймс оплачивал аренду и содержание ее квартиры, поэтому ей удалось скопить еще двенадцать тысяч. Сейчас она взяла из коробки три тысячи стодолларовыми купюрами, чтобы прикупить чтонибудь броское от Alexander McQueen.
В бутике на Четырнадцатой улице ее взгляд сразу привлекли высокие, до бедра, замшевые сапоги с пряжками по бокам. Пока Лола их примеряла, продавщица ворковала насчет того, что эта модель буквально для нее создана, и это определило выбор. Лола отвалила за сапоги две тысячи долларов и понесла их домой в огромной коробке. Дома она натянула сапоги и застегнула на них молнию, потом надела приобретенное пару недель назад марлевое платьице. Эффект получился сногсшибательный.
— Обалдеть! — произнесла она вслух.
В превосходном настроении она прикатила на пробы в такси, хотя преодолеть надо было всегото семь кварталов — все происходило в офисе крупного кастингового агентства. В лифт вместе с Лолой набилось еще восемь девиц, определенно направлявшихся туда же. Лола, оценив конкуренток, решила, что ни одна ей не чета и что ей не о чем тревожиться. Лифт остановился на пятнадцатом этаже, где волновалась целая толпа молоденьких женщин всех ростов и комплекций.
Лола решила, что произошла ошибка. Очередь змеилась до двери и продолжалась в маленькой приемной. Оттуда появилась особа с перекидным блокнотом. Лола остановила ее.
— Извините, я Лола Фэбрикан. Мне назначен просмотр в два часа.
— Простите, — ответили ей, — это открытый просмотр. Вам придется постоять в очереди.
— Я не стою в очередях, — сказала Лола. — Я автор сексколонки. Продюсеры пригласили меня лично.
— Не встанете в очередь — не пройдете просмотр.
Лола, возмущенно пыхтя, была вынуждена встать в хвост очереди.
Ожидание растянулось на два часа. Наконец, когда она отстояла в коридоре и в приемной, наступил ее черед. Она вошла в просмотровый зал, где за длинным столом сидело четверо человек.
— Имя? — спросил один из них.
— Лола Фэбрикан! — отчеканила она, задрав подбородок.
— У вас есть фотография и резюме?
— Мне это ни к чему. — Лола усмехнулась, удивленная, что они не знают, кто перед ними стоит. — У меня собственная колонка в Интернете. Моя фотография появляется в ней каждую неделю.
Ее попросили присесть в маленькое кресло. Оператор направил на нее видеокамеру, продюсеры начали задавать вопросы:
— Зачем вы приехали в НьюЙорк?
— Я… — Лола разинула рот и застыла.
— Давайте еще разок. Так зачем вы приехали в НьюЙорк?
— Чтобы… — Лола хотела продолжать, но количество возможных объяснений затрудняло выбор. Рассказать про ВиндзорПайнс, о том, что она всегда стремилась к лучшему, на самый верх? Или это слишком дерзко? Начать с Филиппа? С того, что она всегда воображала себя действующим лицом «Секса в большом городе»? Хотя это будет не совсем правдиво: героини сериала старые, а она молодая.
— Лола? — окликнул ее ктото.
— Да?
— Ты можешь ответить на вопрос?
Лола покраснела.
— Я приехала в НьюЙорк… — начала она сдавленно и осеклась: в голове не нашлось ни одной мысли.
— Спасибо, — бросил один из продюсеров.
— Что?.. — вздрогнула она.
— Ты можешь идти.
— Это все?
— Да.
Лола встала.
— Так, значит?..
— Да, Лола. Ты не то, что мы ищем. Спасибо, что пришла.
— Но…
— Спасибо.
Открывая дверь, она услышала голос:
— Следующая!
Лола в растерянности вошла в лифт. Что это было? Она потерпела неудачу? Бредя по Девятой авеню к своей квартире, она сначала находилась в странном оцепенении, потом пришла в ярость и загрустила, словно умер ктото родной. Поднимаясь по обшарпанным ступенькам к своей двери, она подумала, что умерла, судя по всему, она сама.
Она свалилась на неубранную кровать и уставилась на большое пятно с бурым ободом на потолке — след протечки. Она поставила все свое будущее на этот просмотр, на получение этой роли. Прошло два часа — и все кончено. Как ей дальше жить? Она перевернулась на спину и проверила электронную почту. Одно письмо было от матери — та желала ей удачных проб, другое от Джеймса. «Джеймс!» — промелькнула у нее мысль. Всетаки у нее оставался Джеймс. «Позвони мне», — написал он.
Она торопливо набрала его номер. Было около пяти часов, для звонка поздновато: его жена часто возвращалась домой раньше времени. Но Лоле было все равно.
— Алло, — прозвучал сценический шепот Джеймса.
— Это я, Лола.
— Можно, я тебе перезвоню?
— Валяй, — позволила она.
Она швырнула телефон на кровать. Потом принялась расхаживать по комнате, перед дешевым зеркалом в полный рост, которое она поставила у голой стены. Вид у нее — пальчики оближешь, чего еще надо этим продюсерам? Почему они не разглядели, кто к ним пожаловал? Она закрыла глаза и затрясла головой, стараясь не расплакаться. НьюЙорк несправедлив. Несправедлив, и все тут! Она провела в НьюЙорке целый год, и все здесь выходит у нее не так: взять хоть Филиппа, хоть ее «карьеру», даже Тайера Кора…
Зазвонил телефон — Джеймс.
— Что? — спросила она раздраженно, но тут же вспомнила: Джеймс — ее последняя надежда, и смягчила тон: — Ты хочешь ко мне заглянуть?
Джеймс прогуливался по переулку со Скиппи — он не осмелился позвонить ей из дому.
— Мне надо с тобой поговорить, — услышала она его сдавленный голос.
— Ну так приходи!
— Не могу, — прошипел он в ответ, на всякий случай озираясь — вдруг его подслушивают? — Моя жена пронюхала… про нас.
— Что?! — взвизгнула Лола.
— Спокойно! Минди нашла твою сексколонку. Судя по всему, она ее прочитала.
— Как она теперь поступит? — спросила с интересом Лола. Развод Минди и Джеймса открывал перед ней новые перспективы.
— Не знаю, — ответил Джеймс. — Она еще ничего не говорила. Но обязательно скажет.
— Но чтото она все же сказала? — спросила Лола с растущим раздражением.
