Юрий Каменецкий - Мелочи жизни
— Мне казалось, что у вас с Региной очень теплые отношения, — заметил Игорь Андреевич почти виновато.
— Были, — кивнула Леночка. — Пока я не сделала глупость. Идиотка. Я позволила себе поиронизировать над тем, что она всю жизнь мечтает вас на себе женить.
— Вы хотите сказать, что она вас оклеветала? — спросил напрямик модельер.
Ползунова посмотрела на Шведова молча и с укоризной.
— Просто... — Игорь Андреевич уже оправдывался, — я доверяю Регине больше чем себе...
— Наивный! Доверять женщине — это все равно что играть в русскую рулетку, — сформулировала Леночка хлестко. — Регина всегда считала, что Машенька вам не пара. Она мне сама говорила, что жене Игоря Шведова мало быть милой, мало быть хорошей хозяйкой, она должна быть — леди!
— Н-да! — проговорил Игорь Андреевич смущенно. — Идиотская ситуация.
— Мойте руки, — вздохнула «великодушно» Леночка, как бы давая понять, что принимает извинения. — Сейчас будем обедать.
— О нет! Спасибо! — замахал руками модельер. — Я забежал-то, собственно, на секунду. Мне кое-какие бумаги надо было взять. И вообще, у меня сегодня встреча в ресторане...
— Значит, я зря готовила? — сказала Леночка с неподдельной грустью.
— Ну что вы, Леночка... — Игорь Андреевич по-прежнему чувствовал себя виноватым.
— Вы еще помните, как меня зовут? Обычно меня запоминают по фамилии. По папиной фамилии.
— Ну не обижайтесь. Завтра я обязательно съем ваш... — Шведов замялся. — Нет. Завтра не съем.
— Опять деловая встреча?
— Презентация, — развел руками кутюрье. — Но послезавтра — обязательно.
— Послезавтра я не посоветую это есть даже Регине, — улыбнулась Леночка.
— У меня отличный холодильник, я вас уверяю! Я и не такое в нем...
— Послезавтра я приготовлю новый обед, — не дала договорить Шведову Леночка. — Я обещала Маше навещать вас через день!
Мадлен и Иннокентий, как всегда, встретились на скамейке в парке недалеко от дома Мадлен. За их спиной верным оруженосцем замер Крюк.
К скамейке подошли Биг-Мак и Юля.
— Здрасьте... — поздоровалась Юля смущенно.
Биг-Мак старался казаться безмятежным.
— О! Какие люди! Крюк! Если ты все равно здесь толчешься, мог сам продукты купить! — Максим поставил битком набитые пакеты на скамейку.
— Не рассыпис-си-и... — процедил Крюк, внимательно разглядывая Юлю.
— Здравствуйте, красавица! Вы кто ж будете? — поинтересовался Иннокентий у Юли, лучезарно улыбаясь.
— Это Юля! — представил Юлю Биг-Мак. — А это Иннокентий Михайлович. Мой друг и учитель.
— А мы уже виделись. — Юля протянула Иннокентию РУКУ— Виделись?.. — Продюсер машинально ответил на предложенное рукопожатие.
— Ну да! «Останкино». Концертная студия.
— Ах, ну конечно! Конечно! — разумеется, не помня Юлю ни одной секунды, воскликнул Иннокентий. — Я чувствую, знакомое лицо.
— А это... — Биг-Мак повернулся к Мадлен.
— Маша. Наша любимица, — сказал за Биг-Мака Иннокентий.
Мадлен протянула Юле руку.
— Ой, мою маму так зовут, — улыбнулась Мадлен Юля и, пожав в ответ руку, представилась: — Юля. Очень приятно познакомиться.
— И мне. — Мадлен и бровью не повела. Иннокентий и Биг-Мак не отрываясь наблюдали за сценой знакомства. Биг-Мак, с трудом скрывая напряжение, Иннокентий иронично-добродушно.
— У вас такой замечательный загар, — сделала комплимент Юле Мадлен. — Как я вам завидую.
— Да. Я только вчера из Ялты. Почти месяц на солнышке грелась. — Юля показывала себя неплохой ученицей Биг-Мака.
Мадлен совершенно искренне вздохнула.
— Ну, нам пора! — решил поскорее ретироваться Биг-Мак.
— Спасибо, Максимка! — поблагодарила Мадлен.
— Иннокентию Михайловичу спасибо! — отозвался Биг-Мак.
— Это наш долг, — пробасил продюсер. Биг-Мак подхватил Юлю под руку.
— Ну, мы пошли! — и быстро потащил Юлю за собой.
— Милые ребята, правда?.. — заметил Мадлен Иннокентий, глядя им вслед.
Мадлен ничего не ответила. Зато Крюк как-то неопределенно хмыкнул.
Регина долго звонила в дверь семендяевской квартиры. Наконец защелкали замки и заплаканная Лена открыла.
— Ну что? — бросила с порога Регина. — Крах? Возвращаться не хочет?
Семендяева молча кивнула.
— Не волнуйся, — сказала Регина уверенно. — Я тебе помогу...
— ...Ну это ж дураку видно, что они сговорились! — негодовал Крюк. Расставшись с Мадлен, они ехали по делам на телевидение. За рулем роскошного «БМВ» был сам продюсер.
— А что ты дергаешься? Боишься, я тебе не поверю? — лукаво осведомился Иннокентий.
— Да я ж их своими глазами видел! — все не мог успокоиться Крюк.
— Ну глаза у тебя, положим, все в наркоте, — заметил продюсер вполне добродушно. — Мог и ошибиться...
— Да я...
— Хватит! — неожиданно оборвал его Иннокентий. — Естественно, и девчонка, и Биг-Мак врут! Но не из-за них я этот спектакль устраивал. Меня интересовало, как Мадлен себя поведет.
— И чего теперь делать?...
— Ничего. Взять на заметку и наблюдать.
— А если эта девчонка болтать начнет?
Иннокентий бросил на Крюка такой взгляд, что тот поежился.
— И Биг-Мака тоже?.. — спросил слабым голосом, поняв, естественно, на что намекает босс.
— Время покажет, — ответил Иннокентий. И вдруг расплылся в обаятельной, широкой и добродушной улыбке, от которой Крюку стало еще больше не по себе...
Глава тридцать первая. ПРОДАЖНЫЙ АНРУША
Катя отправилась в больницу навестить Машу в полной уверенности, что карантин уже отменили. Однако не тут-то было. У Кати не взяли даже передачу — фрукты, за которыми она специально ездила на рынок.
Проклиная себя за лень — все-таки нужно было позвонить и справиться, прежде чем нестись сломя голову, — Катя отправилась звонить. Нужно было предупредить маму, что она немножко опоздает. Но автомат немилосердно «сожрал» единственную Катину монету. Катя еще на всякий случай порылась в сумочке и, убедившись в тщетности поисков, решила монетку у кого-нибудь позаимствовать. Пошла по вестибюлю и тут, в самом конце его, увидела Шведова.
Игорь Андреевич о чем-то беседовал с пожилой женщиной в белом халате. Надо понимать — нянечкой. Передал ей довольно объемный пакет и какие-то бумаги. Потом ловко сунул в карман белого халата деньги.
Нянечка смущенно, но очень довольно улыбнулась и пошла по своим делам.
Тут Катя к Шведову и обратилась:
— Здравствуйте, родственник.
— Добрый день. — Игорь Андреевич конечно же не сразу узнал ее. — Вы...
