Жаклин Брискин - Все и побыстрее
— Здесь может быть простое совпадение.
— Ничего подобного. Курт был уверен, что за всем этим стоит Александр.
— Да, я знаю, но в последнее время Курт очень нервничал и был совершенно измотан. Возможно, ему все это показалось. Какой дурак будет организовывать подобные слушания, понимая, что в любой момент все может обернуться против него самого. Компания «Талботт» вовсе не такая безгрешная, как это пытался представить Александр. Так что мне непонятна твоя теория судьбы-Немезиды.
— Я часто думала, почему Кристал сказала Александру, кто его отец, и пришла к выводу, что это было сделано неспроста. Она открыла тайну, и колесо судьбы завертелось…
Гонора замолчала. В комнату вошел невысокого роста, похожий на подростка человек, снял с крючка в телефонной будке красный пиджак и, бросив беглый взгляд на сестер, исчез.
Джоселин попыталась продолжить разговор, но Гонора молча указала ей на табло: «Не шуметь. Никаких посетителей с 12 ночи до 7 утра».
Джоселин провела ночь, растянувшись на жесткой кушетке в приемной, размышляя над теорией Гоноры, которая так и не сомкнула глаз, сидя в неудобном больничном кресле.
В начале восьмого, когда за окном забрезжил серый рассвет, в приемную вошла сестра и пригласила Гонору пройти к мужу.
Курт лежал на кровати в сплетении проводов и пластиковых трубочек, многочисленные бутылочки были укреплены над его головой. Грудь Курта была туго забинтована, в рот и ноздри вставлены тонкие трубочки. Легкий румянец был похож скорее на слой румян, нанесенный на лицо мертвеца.
— Он еще не пришел в себя после наркоза, — сказала сестра и потрясла Курта за плечо.
— Не беспокойте его, — попросила Гонора, но сестра продолжала трясти Курта за плечо, слегка похлопывая его по щекам.
— Курт, очнитесь. Здесь ваша жена.
Гонора нагнулась и поцеловала мужа в лоб.
— Дорогой, — прошептала она.
Курт захлопал ресницами, его взгляд постепенно становился осмысленным. Гонора взяла его руку, мягкую и вялую.
— Не более четырех минут, миссис Айвари, — сказала сестра, кивнув в сторону висящих на стене часов. — Постарайтесь не утомлять его разговорами. — Сестра вышла из палаты.
Губы Курта зашевелились.
— Операция… — расслышала Гонора.
— Операция прошла успешно, — ответила она. — Врачам удалось извлечь пулю из твоего сердца.
— Пить, — прошептал Курт.
— Сейчас я позову сестру, — ответила Гонора.
— Нет, не уходи…
Сдерживая слезы, Гонора стояла у постели Курта и нежно гладила его руку.
Глава 71
Выйдя из палаты Курта, Гонора увидела Гида и Джоселин. Они стояли у окна и тихо разговаривали. Общаться не хотелось, и Гонора, стараясь остаться незамеченной, быстро прошла по коридору и уже взялась за ручку двери, когда Джоселин окликнула ее. Пришлось вернуться.
— Как Курт? — спросила Джоселин.
— Он узнал меня. — Гонора не могла сдержать слез. — Простите, — она достала носовой платок и вытерла глаза.
— Гид, как себя чувствует Энни? Она уже родила?
— Вот уже двадцать девять минут, как мы стали родителями. У нас сын. Такой же крепкий, как и я. Энни чувствует себя хорошо.
Гонора вытерла слезы.
— Тетя Гонора, — Гид тронул ее за плечо. — Здесь сказано, — Гид кивнул на светящееся табло, — что вы можете посещать мистера Айвари только пять минут в час.
Гонора взглянула на табло.
«Посещение разрешается только близким родственникам, не более двух человек одновременно, по пять минут каждый час».
— Я понимаю, — продолжал Гид, — что вам сейчас очень тяжело, но очень прошу вас поехать к маме. Это займет не более часа.
— Сейчас? — Гонора не могла понять, как можно просить ее о чем-то, когда рядом в палате умирает самый дорогой ей человек.
— Это невозможно, — ответила за нее Джоселин.
— Наш дом находится в пяти минутах езды отсюда, — настаивал Гид.
— Неужели вы не понимаете, что это невозможно? — Джоселин начала злиться.
— Прошу вас, тетя Гонора.
— Нет, Гид, я не могу. — Гонора посмотрела на несчастное лицо Гида и добавила: — Может быть, завтра…
— Тетя Гонора, ей так плохо. Я ничем не могу ей помочь. Она просто не желает меня видеть. Похоже, я раздражаю ее. Ведь когда-то вы были очень близки, и только вы можете помочь ей сейчас.
— Мы не видели ее целую вечность, — опять встряла Джоселин.
— Последний раз мы виделись с ней позавчера, — поправила Гонора, — но до этого — никогда.
— Я бы не просил вас, но мама бьется головой о стену. Мы очень боимся за нее.
«Кристал, такая красивая, такая твердая и мужественная, бьется головой о стену? — с жалостью подумала Гонора. — Это невозможно представить». Но жалость тотчас же уступила место злости: как ее смеют просить помочь Кристал сейчас, когда каждая клеточка ее существа, каждая молекула живет только Куртом.
— Гид, неужели тебе не жалко тетю Гонору? Ты что, решил окончательно доконать ее? — спросила Джоселин.
Гид густо покраснел, но продолжал умолять:
— Клянусь вам, что все это не займет больше часа. Ну, если хотите, даже меньше.
— Гонора, скажи ему, чтобы он оставил тебя в покое, — потребовала Джоселин.
— Гид, неужели ты не понимаешь, что он может… — Гонора замолчала, не в силах произнести слово «умереть».
Гид опустился на стул рядом с Гонорой.
— Я все понимаю и знаю, что вы сейчас чувствуете, но поймите: в Александре была вся ее жизнь.
Гонора посмотрела на большие ладони Гида, беспомощно лежащие на крепких коленях, вздохнула и встала.
— Давайте найдем выход, где нас не будут поджидать репортеры.
У ворот дома, в тени деревьев, стояли крепкие мужчины и пили кофе из бумажных стаканчиков с торговой эмблемой «Макдональдса».
— Наши новые друзья, — пояснил Гид.
— Охрана?
— Да, группа быстрого реагирования. — Гид указал на спрятанные в кустах мотоциклы. — Без этого сейчас не обойдешься.
Гид свернул на аллею, проехал через маленький садик и подрулил к дому. Дверь тотчас же открылась, и на пороге появился похожий на мертвеца человек.
— Слава Богу, вы вернулись, — сказал он.
— Ей стало хуже? — волнуясь, спросил Гид.
— Анина слышала, как она спустила воду в туалете. До этого из комнаты доносились только ее рыдания и звон бьющегося стекла. Мы к ней стучимся, но она не открывает. Я сообщил ей о рождении внука, но она никак не прореагировала. Мы просто не знаем, что делать.
Гид и Гонора вошли в дом, поднялись по лестнице, и Гид осторожно постучал в дверь.
