Жаклин Брискин - Все и побыстрее
Кристал потянула к себе сына. Страх парализовал ее. Как завороженная смотрела она на смуглого человека. Он медленно сунул руку под пиджак, быстрым движением выхватил оттуда пистолет. «Как в кино, — подумала Кристал. — К чему вся эта охрана и детекторы. Боже, он целится в Александра! Он хочет убить Александра!»
Позже, гораздо позже Кристал будет ломать голову над вопросом, почему, предвидя ход событий, она не закричала, не защитила сына.
Чье-то тело метнулось закрыть Александра. Кристал не сразу сообразила, что это Курт. Прозвучал выстрел, запахло дымом. Курт, как пластиковая кукла, качнулся из стороны в сторону, затем взад-вперед и рухнул на пол, широко раскинув руки.
Толпа ахнула и замерла. Убийца мог легко скрыться, но вместо этого он широко расставил ноги и, подперев для верности правую руку левой, выстрелил в грудь Александру.
Звук выстрела слился с отчаянным криком Кристал:
— А-а-л-е-е-к-с-а-а-н-д-р…
Глава 69
Гонора не сразу поняла, что произошло.
Пальцы Курта вцепились ей в плечо, разрывая ткань блузки. Она не успела ни удивиться, ни испугаться. Мгновенный рывок, и Курт закрывает собой Александра. Хлопок — Курт качается и падает на пол. Все еще ничего не понимая, Гонора опустилась на колени и попыталась поднять мужа. На левой стороне его груди — маленькая круглая дырочка, и из нее течет кровь. Инстинктивно Гонора закрыла ее пальцем. Она хорошо помнит, как их учили во время войны, — прежде всего надо остановить кровь, иначе раненый человек может умереть от ее потери. Перед ее внутренним взором возникает картина — школьный класс, сестры Красного Креста, показывающие им, маленьким девочкам, как перевязывать раны. Очень давно это было.
«Вот жница, чье имя — смерть…» — всплывают в ее памяти начальные строки какой-то поэмы.
— Гонора, — слышит она шепот мужа.
Гонора смотрит на его лицо, и страх сжимает ей сердце. Почему оно такое бледное? Куда исчез его великолепный загар?
— Гонора, — Курт медленно открывает глаза.
Какие у него красивые глаза, с темными зрачками и светло-коричневой, цвета топаза, радужной оболочкой. Почему она не замечала этого раньше?
— Гонора, — снова шепчет Курт, стараясь привлечь ее внимание.
Гонора пристально смотрит мужу в глаза. Их взгляды сливаются, превращая двух любящих людей в единое целое. Не замечая ничего вокруг, не слыша криков толпы, не ощущая запахов, Гонора продолжает смотреть Курту в глаза, стремясь силой своего взгляда вывести его из того далека, куда он пытается ускользнуть.
Много позже она узнает, что благодаря стараниям трех крепких мужчин из Эн-би-си, которые, взявшись за руки, сдерживали натиск толпы, их не растоптали.
Когда прозвучали выстрелы, Джоселин уже сидела в зале заседаний. Она сразу поняла, что случилось самое худшее. Мгновенно вскочив на ноги, Джоселин бросилась к двери.
В коридоре царило столпотворение. Очевидцы происшедшего бежали к выходной двери, боясь, что и их настигнет пуля. Сидевшие в зале высыпали в коридор, чтобы узнать, что случилось. Шум, крики, треск телекамер, обезумевшие лица людей.
Джоселин бежала к выходу, прокладывая себе путь локтями и кулаками. На экране ближайшей телекамеры она увидела искаженное болью лицо Кристал с широко открытым ртом, откуда вырывался истошный крик. В толпе мелькнуло испуганное лицо Гида. Нещадно расталкивая людей, Джоселин пыталась пробиться к месту происшествия. Над ее ухом звучал голос комментатора, ведущего репортаж с места событий: «Господи, как это ужасно! Все напоминает трагедию с Бобом Кеннеди. Море крови. Неизвестный террорист застрелил Александра Талботта и Курта Айвари. Кажется, оба мертвы».
Отчаянным броском Джоселин вырвалась из толпы и остановилась как вкопанная. Трое мужчин, взявшись за руки, образовали кольцо вокруг лежащего на полу Курта и склоненной над ним Гоноры. Лицо сестры было спокойным, губы крепко сжаты, взгляд темных глаз прикован к лицу мужа.
«Господи, неужели то же самое произошло с моей сестрой», — мелькнуло в голове Джоселин, которая вновь со всей ясностью увидела распростертого на розовом мраморе Малькольма.
«Но почему нет врача?» — подумала Джоселин, оглядываясь по сторонам.
— Позовите врача! — закричала она. — Срочно нужен врач!
«Ведем репортаж с места событий, — кричал над ухом Джоселин все тот же звонкий голос. — Сейчас мы вам покажем еще один труп — труп террориста. Нам пока не удалось выяснить, кто застрелил его. Возможно, он застрелился сам».
— Вызовите «скорую помощь»! — кричала Джоселин, понимая, что при общей панике всегда забывают об элементарных вещах.
— За зданием Капитолия есть станция «скорой помощи». Умоляю вас, позвоните им.
Нагнувшись, Джоселин пролезла под сцепленными руками мужчин и приложила ладонь к сердцу Курта. Оно слабо билось. Джоселин начала расстегивать пропитанную кровью рубашку, но сильная мужская рука остановила ее.
— Я врач, — сказал мужчина, припадая ухом к груди Курта. — Пока жив.
«Сейчас наша телекамера покажет вам лицо Курта Айвари…»
Только в этот момент Джоселин обратила внимание на бледное, безжизненное лицо Курта. Вскочив на ноги, она закричала:
— Кто-нибудь вызвал эту чертову «скорую помощь»?
В конце коридора показалась бригада «скорой помощи».
— Сюда, быстрее! — кричала Джоселин, размахивая руками.
«Миссис Айвари стоит на коленях, поддерживая голову мужа».
— Сюда! Сюда! — кричала Джоселин.
— Пропустите врачей. Расступитесь! Всем отойти назад!
На лицо Курта наложили кислородную маску.
— Срочно доставьте в капитолийский госпиталь, — последовала чья-то команда.
— Нет, нет, — закричала Джоселин, вспомнив нелестные отзывы об этом госпитале, — только в больницу при университете Джорджа Вашингтона!
— Мадам, мы не довезем его туда. Надо спешить.
— В вашем госпитале он наверняка умрет, — заметил кто-то из толпы, — делайте то, что велит вам эта леди.
«Наш репортаж с места событий. Несколько минут назад были убиты Александр Талботт и Курт Айвари. Прежде чем полиция появилась на месте преступления, неизвестный террорист застрелился!»
«Возможно, Курт Айвари останется в живых, а Александр Талботт уже мертв».
Глава 70
Врачи больницы при университете имени Джорджа Вашингтона боролись за жизнь Курта. Джоселин и Гонора ждали результатов операции. Им отвели большую палату, где они могли отдохнуть и привести себя в порядок. Операция длилась уже семь часов.
