Салли Боумен - Тайна Ребекки
– До того, как он умрет, миссис де Уинтер?
– Что ж, можно сказать и так, – кивнула она. – Он болен и уже немолод. И мне не хотелось оставлять его в неведении. Мне не хотелось оставлять это при себе.
Я думала несколько иначе, чем она. Поднявшись, миссис де Уинтер какое-то время еще смотрела на Мэндерли, а потом, словно приняв решение, повернулась и медленно зашагала к воротам. Голова ее чуть-чуть склонилась к плечу, словно она прислушивалась к звукам, которых не слышала я. Иной раз она смотрела куда-то вдаль и улыбалась тому, кто шел ей навстречу. Быть может, она видела будущее, в котором ей было отказано, но она все же сумела пережить его хотя бы таким образом.
А я размышляла о неблаговидном толковании роли отца в этой давней истории, которое выслушала от нее. Ее версия тоже основывалась на домыслах, на том, что она узнала от Максима. И в этом варианте осталось множество белых пятен. Как мог мужчина, имевший дело с огнестрельным оружием, взять его с собой лишь для того, чтобы припугнуть Ребекку и ее любовника? Он мог сказать, что выстрелил прямо в сердце, но куда на самом деле попала пуля? Может ли человек, которому попали в сердце, залить кровью весь пол? Как только сердце останавливается, то и кровь перестает течь. Что на самом деле сказала Ребекка Максиму, из-за чего он потерял над собой контроль? Упоминание миссис де Уинтер о том, что все ждали появления наследника, навело меня на новые размышления. Два брака, и ни одного ребенка? Может быть, Ребекка бросила в лицо мужу обвинение в сексуальной несостоятельности?
Обсуждать эти вопросы с женщиной, что шла рядом со мной, было бы не только бессмысленно, но и жестоко. И ее ясность не такая безмятежная, как это казалось, и доверительность не такая полная, как она пыталась ее представить. Она слишком хорошо владела собой.
Миссис де Уинтер миновала ворота, даже не взглянув на них. А когда мы оказались в машине, снова вернулась к разговору о дневнике.
– Я догадалась, когда муж обнаружил эти записки, мисс Джулиан, – сказала она после того, как мы снова выехали на дорогу и лес образовал сплошную стену слева от нас. – После пожара в Мэндерли, в ту последнюю ночь, что мы были здесь, до отъезда в Европу. Максим захотел пройтись один, попрощаться с родными местами, и я видела, что он направился к берегу. Его не было несколько часов. А когда он вернулся, его туфли были в песке, и я поняла, куда он ходил. Лицо его побледнело, он ничего мне не сказал, но я поняла: произошло что-то ужасное. Как я теперь понимаю, он вошел в этот домик и наткнулся на дневники Ребекки. Все ее вещи оставались на своих местах, туда никто не заходил, словно Ребекка вышла погулять и вернется с минуты на минуту. А ведь прошел год с тех пор, как она умерла…
Она искоса посмотрела на меня: ее пальцы снова нервно стиснули колени.
– Как вы думаете, зачем он хранил эти тетради? Или почему он сохранил их? Это кольцо – оно было у нее на пальце, когда достали тело. Благодаря ему и обручальному кольцу ее и опознали. Почему Максим оставил то, которое Ребекке подарил ее отец, и не оставил своего?
Я задумалась и вспомнила слова самой Ребекки. После того как Максим увидел кольцо на ее пальце, в нем взыграло желание надеть на ее палец другое. И он добился своего. Но мне не хотелось огорчать вдову.
– На этот вопрос мог бы ответить только ваш муж. Неизвестно, какой смысл он придавал этому кольцу.
– Впрочем, это не имеет никакого значения, – сказала миссис де Уинтер неожиданно резко. – Все это уже ничего не значило для Максима. Говорю вам: он никогда не любил Ребекку, он ее ненавидел. Как только понял, кто она такая на самом деле, он уже не мог даже находиться рядом с нею. Если бы вы знали Максима! Его могла по-настоящему привлечь только женщина, для которой он стал бы защитником, мягкая, чистая, невинная… – Она покраснела.
– Но, может быть, существует различное понимание чистоты, – ответила я как можно более мягко. – И мне Ребекка представляется чистой, если судить по ее запискам. Она была такой, какой была, и поэтому не может быть и речи об измене.
– Боюсь, что я не совсем вас понимаю, – ответила она упрямо. – И половины того, что она написала, я не воспринимаю. В любом случае она заслуживает жалости и сострадания, ее нельзя ни в чем винить. Но она не имела понятия о беспристрастности, ее описания полны глупых преувеличений… Например, она пишет, что Максим благодаря ей пережил сильное душевное волнение и что это сам по себе дар. Ничего абсурднее придумать нельзя. Его никогда не привлекала суета. Мир, покой, размеренная жизнь – вот что ему было по душе. Если вы повернете здесь, то мы как раз окажемся у отеля, мисс Джулиан…
Впереди замерцали огни. Здание располагалось прямо на берегу моря – маленький, скромный, вполне традиционный отель, который обычно выбирали люди старшего возраста.
– Я остановилась здесь под своей девичьей фамилией, – призналась миссис де Уинтер, когда мы подъехали к месту парковки. – Предпочитаю, чтобы меня не узнали. Мы с Максимом всегда жили сами по себе. Зачем это нужно, чтобы люди знали, кто ты на самом деле, если ты приезжаешь на короткое время? И к тому же люди всегда любят допытываться… выспрашивать подробности…
Она помедлила:
– Я так тоскую по своему мужу. У меня было одно-единственное желание в жизни – сделать его счастливым. И я знаю, что мне это удалось. Чувствую это сердцем. Мы редко разлучались, и он стал полностью зависеть от меня. Но мы не так много разговаривали, так что иной раз я чувствовала себя одинокой. Вот почему мне по душе такие маленькие отели, как этот…
Миссис де Уинтер повернулась ко мне, лицо ее снова озарилось.
– Сразу вспоминаю такие же маленькие отели, где мы с ним любили останавливаться во Франции. Иной раз, сидя здесь на террасе, я представляю, что Максим сидит рядом со мной, и я рассказываю ему всякие истории про остальных жильцов. Он делает вид, что ему скучно, отвечает грубовато, как это случалось с ним. Но я знаю, его дух здесь, рядом со мной, и что он не скучал, а просто дразнил меня. Он счастлив, он очень счастлив, как мы всегда были…
И вдруг миссис де Уинтер резко повернулась, как уже происходило с ней не раз. Словно ее кто-то окликнул.
– Вы слышите? – спросила она меня нервно. – Мне показалось, кто-то позвал меня…
Я ответила, что ничего не слышала, но она, похоже, не поверила мне.
– Должно быть, чайки кричали, – торопливо проговорила она. – Или еще какая-то морская птица. Они умеют издавать такие тоскливые звуки. Ну что ж, мне пора идти. Предстоит долгое путешествие. И как только я вернусь в Канаду, то оставлю все позади – раз и навсегда. Хочу начать все с самого начала. Больше выходить на люди, встречаться с ними. Может быть, даже начну работать. Мне нет необходимости зарабатывать на жизнь. Максим заранее обо всем позаботился, но мне нравится быть полезной людям. Может быть, приму участие в каких-то благотворительных акциях. Им всегда нужны добровольные помощники.
