Ева Модиньяни - Женщины его жизни
Кабина фуникулера вновь отправилась, забрав единственного пассажира, кассир попрощался с ним так, словно ему предстоял полет на Луну. Микеле вытащил сигарету из кармана рубашки. Это была последняя. Он стал прикуривать.
– Verboten [81], – отчеканил кондуктор, высокий молодой блондин, смягчивший свои слова улыбкой, такой же, как и у кассира внизу, мальчишеской и простодушной.
Микеле Фьюмара сунул сигарету обратно в карман. Ему было не по себе в кабинке, стремительно удаляющейся от земли и раскачивающейся, как лодка на морской волне. Всякий раз, проходя очередной столб, она подпрыгивала, и у него перехватывало дух.
– Италия велика, но надо же мне было оказаться именно здесь, – посетовал он вслух.
– Ja, Italia [82], – повторил кондуктор, понявший из сказанного лишь одно слово.
По мере подъема кабины воздух становился все более разреженным и прохладным. Молодой человек поежился. От перепада давления у него заложило уши.
– Здесь всегда так холодно? – спросил он.
– Ja, – улыбнулся блондин.
– Черт меня занес в эти снега Килиманджаро! – в ярости твердил Микеле.
– Was? [83] – разговор явно не клеился.
Кабина подпрыгнула на последнем столбе, замедлила ход и остановилась точно на платформе, на высоте полторы тысячи метров над уровнем моря, о чем свидетельствовали цифры, высеченные в скале под надписью на двух языках «Вершина Сан-Виджилио», в правдивости которых у него не было оснований сомневаться.
Долина, пересеченная руслами двух рек и замкнутая цепью Доломитовых Альп, была неописуемо прекрасна. Огни Ланы д'Адидже загорелись в сумерках, обрисовав контур города, напоминающий гигантскую хризантему. Слева, ближе к Мерано, еще виднелись желтые стены казарм и зеленое поле ипподрома.
Юноша словно попал в кадр детского мультфильма: узкие тропинки, как по волшебству, то ныряли в зелень лугов, то выпрыгивали и взмывали вверх, к хвойному лесу. В центре плато, на фоне чистого, как эмаль, темно-синего неба стояло белое здание старинного дерева, приземистое, выстроенное в типично тирольском стиле, с большими освещенными окнами и кованой железной вывеской: «Отель «Вигилийох».
Микеле Фьюмара охотно переступил порог и очутился в сказочном царстве с цветными шторами, игрушечной мебелью и большой изразцовой печью. Здесь пахло соснами, пивом и горящими свечами.
Красивая женщина с блестящими глазами и приветливым выражением на спокойном и полном достоинства лице поднялась ему навстречу. Волосы у нее были уложены узлом на затылке.
– Bitte? [84] – любезно спросила она. Тонкое шерстяное платье светло-каштанового цвета скрадывало ее пышные формы. Возможно, ей было около пятидесяти, но на вид гораздо меньше.
– У вас есть комната? – спросил Микеле.
– Вам повезло, – ответила она на безупречном итальянском.
Микеле Фьюмара не разделял оптимизма улыбающейся дамы, но она, конечно, не могла знать обо всех пережитых им злоключениях.
– Так есть у вас комната? – После целого дня, прожитого в подвешенном состоянии, ему нужна была уверенность хоть в чем-нибудь.
– Да, – ответила женщина. – В августе трудно найти свободное место, но буквально час назад позвонил один клиент из Дюссельдорфа и отменил заказ. Будьте добры, ваш паспорт?
Юноша протянул ей паспорт, и женщина открыла его, чтобы ознакомиться с анкетными данными гостя.
Кто-то окликнул ее:
– Фрау Мартина!
– Ein Moment, bitte [85], – ответила хозяйка гостиницы. – Синьор Фьюмара, – продолжала она, повернувшись к Микеле, – куда я могу послать за вашим багажом?
– У меня нет багажа. – Он был смущен необычностью своего положения. – Я должен срочно кое-что купить.
Фрау Мартина была женщиной многоопытной и не сомневалась в своем умении распознать порядочного человека, с багажом или без оного, хотя появление здесь, можно сказать, на краю света, чужеземца без личных вещей действительно могло показаться необычным.
– Если угодно, – посоветовала она, – вы можете приобрести все необходимое в универмаге фрау Клары. Видите, вон там, наверху? – И она указала через окно на сверкающий огнями дом.
Несмотря на предупредительность и заботу, проявленные хозяйкой гостиницы, Микеле продолжал чувствовать себя эмигрантом в чужом краю. Он сунул руку в карман, стотысячелировые банкноты придали ему уверенности.
Надо было где-то искать пару чокнутых девиц, а он даже не знал, откуда начать поиски, и за неимением лучшего решил отправиться за покупками к фрау Кларе.
* * *Микеле Фьюмара огляделся по сторонам и почувствовал себя, как зверь в клетке, хотя пахнущая смолой комната была приветливой и веселой: прочная деревянная кровать с изголовьем, расписанным цветочным орнаментом, тирольский платяной шкаф с двумя дверцами, белые стены, украшенные наивными рисунками, мягкий зеленый ковер, сияющая чистотой ванная. Вокруг царила сверхъестественная тишина.
В универмаге фрау Клары он купил все, что требовалось: зубную щетку, смену белья, свитер, крем для бритья, рубашку, вельветовые брюки, шерстяные носки, сигареты и даже бутерброд с салями и бокал доброго вина, чтобы заморить червячка.
В обеденном зале гостиничного ресторана ему подали великолепный ужин. Молоденькие официантки в тирольских костюмах и фартучках одаривали его непонятными словами и красноречивыми улыбками. Зал был переполнен. Все говорили вполголоса и ели с аппетитом.
«Ты не должен терять их из виду», – велел ему дон Калоджеро. Но он их упустил. Откуда ему было знать, что они заберутся в консервную банку, подвешенную на стальном канате? Это же не автобус, за которым можно следовать на такси!
Он позвонил Кало и объяснил ситуацию, ожидая, что гнев великана обрушится на его голову.
Однако дон Калоджеро только рассмеялся в ответ.
– Ты проделал хорошую работу, – сказал он. – Я знаю Сан-Виджилио. Успокойся. Если ее нет в гостинице, значит, она дома. Завтра ты ее найдешь.
Он успокоился, налил себе рюмку граппы [86], настоянной на малине, зажег сигарету. В универмаге фрау Клары нашелся только один, месячной давности, журнал на итальянском. Центральным материалом номера был репортаж о свадьбе года: принц Уэльский сочетался браком с леди Дианой Спенсер. Текст был скучный, но цветные фотографии ему понравились. Видны были кирасиры королевской гвардии, на свадьбе присутствовали европейские монархи, представители королевских домов Норвегии, Голландии, Дании, Бельгии и Люксембурга. Была там и одна негритянская принцесса необыкновенной красоты, которую молодой сицилиец сразу узнал: Маари Умпоте из Бурхваны. Газеты опубликовали ее фотографию, после того как ее сразила пуля наемного убийцы. На этом снимке она казалась счастливой, и лицо ее сияло молодостью.
