Фред Стюарт - Блеск и будни
— Сэр, если бы я только знал…
— Ты осел! Олух царя небесного! — Он вскинул оба кулака, чуть не ударив Гриви, но воздержался.
— Сейчас же отправляйся туда, — прошипел он. — Отделайся от него.
— Вы хотите сказать…
— Говорю же тебе, отделайся от него! Если он расскажет об увиденном, то я разорен… я погиб!
— Насколько далеко я могу зайти? Он же герой…
— Прикончи его!
Горас повернулся спиной и зашагал из прихожей обратно в библиотеку, где леди Гвендолин все еще распространялась о пении птиц. Но, не дойдя до двери, он передумал и возвратился к Гриви.
— Сначала доставь его к старой мельнице. Я хочу задать ему несколько вопросов.
— Есть, мистер Белладон.
Он мог к этому делу привлечь и еще кого-нибудь.
В эту ночь, примерно в полночь, Адам вышел из общаги, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. Стояла холодная лунная ночь. У двери он увидел Гриви и еще троих мужчин.
Неожиданно кто-то стукнул его по затылку, в глазах Адама потемнело.
Глава двадцать девятая
— Всякий раз, когда я смотрю на Алекса, его вид просто убивает меня, — заметила Лиза Джиму Фиску за ужином в своем каменном доме на Пятой авеню. Толстяк Фиск уписывал дикую утку, — Алекс такой энергичный — конечно, чересчур активный — и вот, лежит наверху как ребенок, еле говорит… У меня просто разрывается сердце.
— Считает ли доктор Логан, что он поправится? — спросил Фиск, отправляя куски утки себе в рот.
— Ах, он не знает. Он считается одним из лучших докторов в Нью-Йорке, но что знают доктора? Но он говорит, что может наступить некоторое улучшение. Каждый день приходит массажист-швед и растирает Алекса, но, похоже, это мало что дает. И от этого нет никаких лекарств… Это самое страшное, что с ним могло приключиться. Самое скверное. А он так молод, ему еще не исполнилось и тридцати двух лет.
— Что вы собираетесь делать с магазином? Я знаю, что Алекс почти все делал сам, начиная от подсчета выручки до чуть ли не подметания пола. Кто теперь займется магазином?
— Не знаю. Поэтому-то я и решила поговорить с вами. Дорогой мистер Фиск, вы знакомы с этим бизнесом, а для меня это китайская грамота. Могу ли я обратиться к вам за советом?
— Ну, конечно, миссис Синклер. Алекс — мой приятель, а также клиент моей брокерской конторы, поэтому я с удовольствием поделюсь с вами всеми своими знаниями. Но хочу сказать вам одно: заниматься магазином — дело мудреное. Это каждодневное занятие, и вы должны быть всегда на месте, за всем смотреть — или потеряете последнюю рубашку. Вы можете нанять управляющего, но он начисто обчистит вас, если вы зорко, как сокол, не будете смотреть за ним. Вот, но если Алекс узнает, что я сказал вам это, он убьет меня, но все-таки скажу. Подумайте о том, чтобы продать магазин «Синклер и сын», если только не собираетесь лично заняться этим делом и целыми днями пропадать там.
— Это исключено! И дело не только в том, что в этих делах я ничего не понимаю. Я в положении, должна заниматься воспитанием Аманды, ухаживать за мужем. Я не в состоянии заняться этими делами.
— Тогда, считаю, вы должны подумать о продаже магазина. И послушайте: у меня на примете может оказаться покупатель. Когда-то в Бостоне я работал на фирму «Джордан, Марш» и мне известно, что их подмывает проникнуть на рынок Нью-Йорка. Держу пари, что смогу добыть от них для вас хорошую цену за магазин «Синклер и сын». Да-да, действительно хорошую цену. И по дружбе я все устрою без комиссионных, но, конечно, с компенсацией произведенных расходов.
— Мистер Фиск, вы настоящий друг. Честно говоря, я уже сама пришла к такому заключению. Надо продавать. У меня просто нет иного выбора. Как вы думаете, сколько вам удастся выторговать?
— Ну, конечно, мне надо просмотреть отчеты. Но на глазок могу сказать, что, может быть, миллиона три. Разрешите кое-что предложить?
— Пожалуйста, предлагайте.
— Давайте сделаем так. Вы ничего не говорите Алексу, особенно в связи с его состоянием здоровья. Потому что это взбудоражит его, чего нельзя допустить.
— Уверена, что вы правы.
Она заколебалась. Продать магазин! Она знала, что магазин был гордостью и радостью для Алекса. Она знала, что это причинит ему боль, возможно, настроит его против нее, чего ей совершенно не хотелось. Но он — беспомощный, едва двигается, требует круглосуточного ухода медсестер, которые кормят его, купают, выносят за ним судно. У нее не было альтернативы.
— Тогда давайте так и поступим, — согласилась она.
— Договорились. Послушайте, эта утка удивительно вкусная. Не дадите ли вы мне еще маленький кусочек?
— Ну конечно! — Она позвонила, вызывая кухарку. — О, мистер Фиск, вы — настоящее сокровище. Друг в беде.
— Пожалуйста, мадам. Для друзей я просто Джимми.
И он улыбнулся ей.
* * *После ухода Джима Фиска Лиза через прихожую прошла на кухню, где Лиля задувала свечи.
— Ты приготовила очень вкусный ужин, Лиля, — похвалила она кухарку, входя в комнату. — Мистер Фиск восторгался твоей уткой.
— Угу. Если бы я хоть немного была умна, то положила бы в фарш крысиного яда.
— Почему ты так говоришь?
Лиля повернулась к ней.
— Мисс Лиза, вы замечательная женщина, очень милая. Вы относитесь к своим цветным слугам как к людям, а не как к чернокожим. Я слышала, что вы сделали там, в Виргинии — освободили рабов еще до начала войны, вы оплачиваете обучение этого мальчика Гавриила, его поездку в Европу, чтобы он мог стать настоящим музыкантом. Вы мне нравитесь и я вас уважаю. Ну, вы можете сказать, что это не мое дело и что я ничего не знаю о бизнесе, но я бы не стала верить Джиму Фиску ни на понюшку табаку. Ну вот, я все-таки сказала это и рада.
— Лиля, мистер Фиск — друг.
— Ха.
— На самом деле. Сегодня он предложил мне свою помощь…
— О, я слышала, когда в третий раз накладывала этому обжоре утки… Если хотите знать, он просто дерьмо с Уолл-стрита, может продать родную бабушку и недорого взять за это. Можете уволить меня, если хотите, но все-таки я скажу, что если вы дадите хоть копейку этому человеку, то обязательно пожалеете об этом. Ну, а теперь я иду спать. Спокойной ночи, мисс Лиза.
Она вышла в кладовку дворецкого, оставив Лизу в одиночестве. Немного постояв, она тряхнула головой, привернула газовые светильники и, пройдя в зал, стала подниматься по лестнице. Она прониклась теплыми чувствами к Лиле, комната которой находилась на верхнем этаже. У Лили было золотое сердце, и Лиза всегда считала, что она проницательная женщина. Неужели она увидела в Джиме Фиске что-то такое, чего сама Лиза не заметила? Да, этот мужчина был неотесанный, но это не беда, и его предложение, сделанное в этот вечер, с ее точки зрения, было проявлением большой доброты. И он не просил даже комиссионных.
