Патриция Хилсбург - Изгнание из Эдема. Книга 2
— Роберт, ты все-таки очень странный тип, — наконец сказала она. — Ты пропадал столько времени. Когда я была с Деннисом, ты совсем не вспоминал обо мне. А я, честно признаться — скучала.
— И ты считаешь это странным?
— Что?
— Ну то, что я столько пропадал. Или то, что ты скучала обо мне.
— Странно то, Роберт, что никто о тебе ничего не знает. Поговаривают, что ты стал богатым. Да это я и сама вижу.
— А что ты хочешь обо мне знать?
Кэтрин замялась. Она обхватила Роберта за шею.
— Я хочу знать о тебе все. Откуда ты сейчас ко мне приехал?
— Оттуда, — Роберт неопределенно махнул рукой. — У меня тоже есть вещи, о которых вспоминать не очень-то хочется.
— Ты долго путешествовал с Деннисом? — опять спросила Кэтрин.
— Конечно.
— Странно, — проговорила Кэтрин, — ты сегодня почти трезв.
— А что тут странного?
— Ну, обычно, мужчины вспоминают о своих бывших любовницах только тогда, когда напиваются до чертиков. И только после этого приходят их лапать.
— Можно подумать, что без этого смелости им не хватает?
— Но так всегда обычно и бывает.
— Это сами женщины виноваты, — ответил Роберт Халинген. — Тебе ли не знать, ты сама спаиваешь мужчин до чертиков в баре.
— Но ведь это моя работа, — равнодушно промолвила Кэтрин. — А они почему-то уверены, что в стоимость выпивки вхожу и я.
— Но ты же спаиваешь их избирательно?
— Когда мне они нравятся, я стараюсь обойтись без лишней порции виски, — кокетливо отозвалась Кэтрин, пододвигаясь к Роберту.
Он сидел за столом, а края рубашки Кэтрин уже так разъехались, что ее большая грудь находилась у него прямо возле губ. Они так и напрашивались для поцелуя. Длилось это уже минут пять.
Кэтрин томно закрыла глаза и прикоснулась своими губами к губам Роберта. Он хотел расстегнуть последнюю пуговицу на манжете ее рубашки, но Кэтрин его уже опередила. Она быстро сбросила ее, поднялась и широкая юбка скользнула с бедер. На ее голом загорелом животе не было ни волоска.
— Ты странный, — сказала она, отодвигаясь. — Ты что, так и будешь сидеть.
— А ты чем занималась все это время? — спросил Роберт.
— Я, — Кэтрин не открывала глаз, — я ждала, когда кто-нибудь придет.
Она засмеялась и потянула Роберта за руки.
— Я не буду тебе рассказывать о том, что было со мной. Иначе ты можешь уйти.
— Мне не нужно этого рассказывать. Скажи мне лучше: ты сейчас в форме?
Кэтрин потянулась.
— Как видишь, все нормально.
Роберт сбросил рубашку, повесил ее на пиджак, потом снял туфли и все остальное. Кэтрин закурила сигарету, глядя на него краем глаза.
Роберт уже вплотную подошел к ней. Она мягко остановила его.
— Виски на кухне.
— Я его не пью, — задумчиво ответил Роберт. — Во всяком случае, не пью так часто. С утра я уже успел опрокинуть пару рюмок.
Во рту у Роберта еще оставался привкус виски, выпитого час назад.
— По-моему, сейчас это бы тебе не помешало, — усмехнулась Кэтрин.
Роберт понял, куда она при этом смотрела.
— Не беспокойся, — сказал он, — когда надо — заработает.
— Я все-таки думаю, что тебе следует подзаправиться? — скептично сказала она, поглядывая на безучастного Роберта.
— Да нет, что ты. Все отлично.
— Тогда иди ко мне.
Она опустила руку и затушила сигарету в ажурной пепельнице, стоящей на столе. Роберт подошел и присел с ней рядом. В течение нескольких минут он ласкал ее. А она молчала, закрыв глаза, принимая ласки. Роберт настойчиво продолжал, чувствуя, что его поцелуи начинают ее томно будоражить. Ее обнаженное тело было теплым и упругим. Оно пахло мылом.
— Кэтрин, от тебя пахнет мылом.
— Тебе не нравится?
— Нет, но у меня возникают сомнения, не сплю ли я со стиральной машиной.
Роберт приподнялся. Посмотрел на Кэтрин. Ее руки были заложены за голову, а голова слегка повернута в сторону. Она чуть-чуть улыбалась, и в улыбке был виден рот с ровными белыми зубами. Волнующая грудь ритмично вздымалась. Загорелые ноги были плотно сжаты.
— Роберт, ты почему встал?
— А что?
— Ты меня уже основательно завел.
— Ну ладно, — буркнул он. — Сейчас все быстро уладится.
Она в истоме вытянулась. Роберт прилег рядом, провел рукой по ее упругому телу и вновь начал целовать. Та крепко обняла его, но для Роберта это не доставило того возбуждения, которое он испытывал с ней раньше. Он действовал как не свой, как бы не по своей воле.
Роберт обнимал Кэтрин, ласкал ее, но ласки не приносили ему удовольствия. В какой-то момент он даже испугался, сможет ли он сейчас ее удовлетворить. Но Кэтрин, опытными движениями принялась ласкать его, и через некоторое время Роберт почувствовал страсть.
Тело Кэтрин напряглось и раскрылось. Она сжала ноги Роберта своими бедрами.
Потом она расцепила руки и молча осталась лежать на спине.
Все кончилось как-то слишком быстро. Но Кэтрин была удовлетворена и этим.
— Роберт, — прошептала она, — милый. Ну как. Я очень, очень люблю это.
— Я рад за тебя, — произнес Роберт.
— Тебе было приятно со мной?
— Не хуже, чем раньше, — ответил ей Роберт.
— По-моему, ты настоящая скотина, — выговорила Кэтрин, поворачиваясь на бок. — Пришел ко мне и не произнес ни единого ласкового слова.
— А что ты хотела от меня услышать? Неужели ты думала, Кэтрин, что я все брошу и начну признаваться тебе в большой любви.
— Вы все мужчины такие. Сначала вы можете наговорить кучу ничего не значащих комплиментов, а потом становитесь ко всему безразличны.
— Что, ты не удовлетворилась?
— Да нет, на большее я и не рассчитывала. Мне хотелось побыть с тобой, я даже временами видела тебя во сне. Я тебе честно признаюсь, — Кэтрин вновь повернулась к Роберту и повторила, — я даже иногда видела тебя во сне. Я была во сне вместе с тобой. Ты думаешь, я с тобой сейчас была холодна?
Она обняла Роберта за плечи.
— Нет, Кэтрин, я не думаю, что ты оставалась ко мне сейчас безразлично холодной, я чувствовал, как ты вздрагиваешь, как безудержная страсть волнами пробегает по твоему телу.
— Да нет, Роберт, ты и есть, самая настоящая скотина. Ты не можешь ничего хорошего сказать. Да, честно говоря, я на это и не рассчитывала. — Роберт, — прошептала Кэтрин.
— Что?
— Мне жаль, что тебе не понравилось.
Роберт посмотрел на свою подругу. Она и в самом деле была ничего.
— Да ладно, — промолвил он, — пустяки, я просто давно не был близок с женщиной.
— Роберт, извини меня, но я действительно очень тебе благодарна.
