Мэриан Кайз - Не учите меня жить!
— Насколько мне известно, АА — единственное, что по-настоящему помогает, — сказал доктор Торнтон.
— Что? Ах, вы об Анонимных Алкоголиках, — понимающе кивнула я. — По-моему, папе там делать нечего. Там ведь полно… этих… алкоголиков.
— Именно.
— Нет, я серьезно, — чуть не рассмеялась я. — Алкоголики — это такие вонючие старики в подпоясанных веревками пальто и пластиковых пакетах вместо обуви! Что вы, мой папа совсем на них не похож!
Впрочем, если вдуматься, пахло от него неважно, потому что, кажется, он никогда не принимал ванну, хоть и наливал ее ежедневно, забывая выключить воду… Но не рассказывать же об этом доктору Торнтону!
— Люси, — услышала я, — алкоголики бывают разные: мужчины и женщины, старые и молодые, вонючие и благоуханные.
— Правда? — недоверчиво спросила я. — Даже женщины?
— Да. Женщины, у которых есть дом, муж, работа, дети, хорошая одежда, дорогая обувь, духи и красивые прически… — печально ответил он, очевидно, имея в виду конкретного человека.
— Ну, приходят они на собрание к АА, и что дальше?
— Не пьют.
— Совсем не пьют?
— Никогда.
— Даже на Рождество, или на свадьбе, или в выходные, например?
— Нет.
— Не знаю, пойдет ли он на это, — с сомнением протянула я.
— Все или ничего, — сказал доктор. — В случае с твоим отцом скорее ничего.
— Ладно, — вздохнула я. — Если выбора у нас нет, давайте расскажем ему про этих Анонимных Алкоголиков.
— Люси, — почему-то опять рассердился доктор Торнтон, — он знает. И знает уже много лет.
В тот же вечер я решилась поговорить с папой на больную тему. Решилась далеко не сразу: откладывала и откладывала разговор, пока папа не напился в дым.
— Папа, — нервно начала я, ибо ждать дальше было бессмысленно, — ты когда-нибудь задумывался, что пьешь слишком много?
Он сузил глаза. Таким я его еще ни разу не видела: он показался мне совсем чужим. Противным, злобным, пьяным старикашкой, как те, что, шатаясь, бродят по улице, сквернословят, пристают к прохожим, нарываясь на скандал, лезут в драку, но не могут и этого, потому что слишком пьяны.
Папа смотрел на меня исподлобья, как на врага.
— Меня только что бросила жена, — воинственно заявил он. — И ты хочешь лишить меня последнего глотка?
— Нет, — сказала я. — Конечно, нет.
Быть твердой я не очень умею.
— Понимаешь, папа, — осторожно продолжала я, ненавидя каждое свое слово. Я ему не родитель, я дочь, и это он должен читать мне нотации, а не наоборот. — Дело в деньгах.
— Как же, как же, — почти сорвался на крик папа. — Деньги, деньги, деньги! Вечное нытье из-за денег. Ты просто вылитая мать. Ну что ж, может, и ты меня бросишь? Давай, выметайся. Вон дверь.
На этом разговор окончился.
— Что ты, я тебя не брошу, — прошептала я. — Никогда не брошу!
Будь я проклята, если признаю, что мама была права!
Но вскоре после того папе стало еще хуже. Или, быть может, теперь я просто больше понимала? Мне стало ясно, что он пьет по утрам. И устраивает драки в местном пабе. И раза два среди ночи его приводил домой полицейский.
Но я пока держалась. Я не могла позволить себе сломаться и рассыпаться на кусочки, потому что собирать меня некому.
Я опять пошла к доктору Торнтону. Увидев меня, он покачал головой.
— К сожалению, никаких чудодейственных средств еще не изобрели. Разве что только сегодня, после десяти утра.
— Нет, погодите, — затараторила я. — Вот я читала о гипнозе; нельзя ли загипнотизировать папу, чтобы он перестал пить? Ну, как гипнотизируют тех, кто хочет бросить курить или есть шоколад?
— Нет, Люси, — начиная терять терпение, возразил доктор. — Никем не доказано, что гипноз действует, а если бы и действовал, тот, кого гипнотизируют, должен хотеть бросить курить или что там еще. Твой отец не желает даже признать, что злоупотребляет спиртным, поэтому нет никакой надежды, что он примет решение отказаться от выпивки. А если скажет, что хочет бросить, значит, он созрел для АА, — ехидно добавил он.
Я вздохнула. Дались ему эти чертовы АА!
— Ладно, — не сдавалась я. — Бог с ним, с гипнозом. А как насчет иглоукалывания?
— А что иглоукалывание? — устало спросил он.
— Может, ему попробовать это? Разве трудно — маленькая иголочка в ухе? Или еще где-нибудь.
— Вот именно, где-нибудь еще, — пробормотал он довольно злобно. — Нет, Люси.
Итак, поскольку ничего другого не оставалось, я нашла в справочнике телефон Анонимных Алкоголиков и позвонила туда, чтобы спросить, как мне быть с папой. И, хотя они были очень милы и посочувствовали мне, но сказали, что сделать я ничего не могу, пока он сам не признает, что у него не все в порядке. Это я уже где-то слышала или читала в какой-то из книжек по практической психологии. И еще: если человек признает, что у него есть проблема, он уже на полпути к победе. Но в это я не верила.
— Да ладно вам, — рассердилась я. — Ваше дело отучать людей от пьянства, вот и отучайте.
— Извините, — возразила моя собеседница, — этого за него никто не сделает.
— Но он алкоголик! — взорвалась я. — Насколько я понимаю, алкоголики не могут бросить пить сами.
— Не могут, — согласилась она. — Но должны сами хотеть остановиться.
— Послушайте, вы, наверно, не поняли, — сказала я. — У него была очень трудная жизнь, от него только что ушла жена, и в каком-то смысле ему приходится пить. Можно поговорить с вашим начальником? Мне нужно побеседовать со специалистом. Мой папа — совершенно особый случай.
Женщина рассмеялась, чем еще больше разозлила меня.
— Все мы думаем, что у нас особый случай, — сказала она. — Если б за каждого алкоголика, который мне это говорил, я получала по фунту стерлингов, то уже была бы богатой женщиной.
— О чем вы? — холодно спросила я и услышала в ответ:
— Да я и сама алкоголичка.
— Вы?! — изумилась я. — Но по голосу вы совсем не похожи на…
— А какой у меня должен быть голос?
— Ну… пьяный, наверное.
— Я не пью уже почти два года.
— Вообще?! То есть ни капли?
— Да, ни капли.
Вряд ли она сильно пила, подумала я, если смогла продержаться целых два года. Наверно, для нее четыре слабеньких коктейля за вечер — уже пьянство.
— Что ж, спасибо, — сказала я, готовясь повесить трубку, — но не думаю, что мой папа такой же, как вы. Он пьет виски, да еще с утра, — почти с гордостью продолжала я. — Для него бросить будет очень сложно. Он никогда бы не смог прожить без спиртного два года.
— Я пила по утрам, — возразила женщина. — А моим любимым напитком был неразбавленный бренди. Бутылка в день. Я ничем не отличалась от вашего отца, — добавила она.
