Бетси Фюрстенберг - Зеркало, зеркало
Виери ухитрился провести лодку вперед, и они оказались так близко к подмосткам, что, едва блондин обернулся, Франческа увидела поразительно красивого голубоглазого мужчину. Схватив Жози за руку, она взволнованно воскликнула:
— Это же Джек Уэстман!
Жози, взвизгнув, бросилась к корме, Франческа последовала за ней, и они чуть не перевернули гондолу.
Эмилио потерял равновесие, но все же удержался на ногах и тихо пробормотал проклятия. Франческа и Жози привлекли едва ли не большее внимание публики, чем съемочная группа.
— Кто бы подумал, что мы увидим самого потрясающего мужчину Америки, и где же — в Италии! — изумилась Жози.
— Просто не верится, — вздохнула Франческа. — Это и в самом деле он. Виери, подвезите нас поближе! Быстрее!
Внезапно обе девушки умолкли. Тони поняла, в чем дело: Уэстман заметил их и ответил им таким же пристальным взглядом! Жози приняла самоуверенный вид, а Франческа зарделась от смущения. Уэстман смотрел так напряженно, что казалось, его взгляд гипнотизировал ее.
Гондола между тем продвигалась вперед вдоль помоста, стараясь выбраться из пробки. Тони понимала, что Виери хочет поскорее увезти их от церкви, но это было не в его силах.
Во взгляде американца чувствовалось такое странное напряжение, что Тони занервничала и натянуто рассмеялась. К счастью, Эмилио пока ничего не заметил. Сосредоточившись на маневрах Виери, он не видел, как беззастенчиво пялится актер на дочь графа.
Указав на гондолу, Уэстман крикнул режиссеру:
— Паоло! Посмотри на блондинку! Это же как раз то, что тебе нужно для сцены в церкви! Та самая мадонна, которую ты ищешь.
Услышав это, Эмилио поднял глаза и вспыхнул от гнева так, словно незнакомец оскорбил его собственную дочь.
— Виери! Presto![12]
Режиссер бросил взгляд на молодую женщину в гондоле и прищурился, как будто смотрел на Франческу через объектив кинокамеры.
— Наймите ее! — распорядился он.
Франческа встревожилась.
— Он говорит обо мне, — шепнула она, вцепившись в Жози.
Не обращая внимания на протесты Эмилио, Жози высоко подняла руку и крикнула:
— Она согласна!
Над гондолами пронеслись восторженные вопли. Одобрение выражали все без исключения.
Эмилио пришел в ужас:
— Постыдитесь, contessina! Вспомните, кто вы!
Он бросил негодующий взгляд на Виери, отчаянно пытавшегося пробиться вперед. Наконец ему это удалось.
Ошеломленная Франческа наблюдала, как Джек Уэстман соскочил с помоста, прыгнул в гондолу и пустился за ними в погоню, перебираясь с лодки на лодку. Изумленные люди поддерживали преследователя восторженными криками. Актер проявлял чудеса ловкости, но Виери, подгоняемый раздраженными возгласами Эмилио, вскоре оставил Уэстмана далеко позади.
Жози тараторила без умолку, возбужденная азартом погони, но Франческа сидела словно завороженная и не могла оторвать глаз от красавца артиста, пока он не скрылся из виду.
Глава 4
Жози стояла перед зеркалом в своей комнате, держа перед собой новое вечернее платье. Стук в дверь заставил ее обернуться. Должно быть, это Франческа.
— Входите! — крикнула она.
На пороге появился смущенный Эмилио.
— Пора обедать, синьорина.
— Я зайду за Франческой.
— Нет, — возразил дворецкий. — Вы и contessina будете питаться отдельно.
Сначала Жози решила, что им подадут еду в комнаты. Для палаццо, заповедника старых правил и скучной благопристойности, это казалось неслыханной вольностью. Однако Эмилио произнес слово «обед».
Жози удивленно уставилась на дворецкого, пытаясь осмыслить ситуацию. Наконец она догадалась, что ей следует идти к столу, но не с Франческой и графом, а с самим Эмилио, Виери и другими слугами. Аккуратно положив малиновое платье на кровать, девушка обернулась к дворецкому. Лицо ее залил горячий румянец. С какой радостью она предвкушала, как сядет за длинный стол в изысканной столовой и обсудит с Франческой и графом сегодняшний поход по магазинам. А между тем им будут прислуживать лакеи… Она окинула взглядом свое ситцевое платье в цветочек. Мать сама придумала фасон и сшила ей это платье специально для поездки в Венецию. Сейчас, повидав работы Ренаты и все, что выставлено в роскошных бутиках на калле Валларессо, Жози поняла убожество своего наряда. Если бы только Марианна знала, куда и зачем посылает свою дочь! Жози теперь подозревала, что ей как служанке вовсе не понадобятся красивые туалеты. Интересно, не ждет ли ее еще одно оскорбление — черное форменное платье с крахмальным передником?
— Я не голодна, — высокомерно сообщила она.
— Прошу вас, вам необходимо поесть. Пицца очень вкусная, а мы — не такая уж плохая компания. — Он ласково улыбнулся, и девушке внезапно захотелось броситься Эмилио на шею и выплакаться у него на груди. Однако она молча вышла из комнаты.
— А, вот ты где! — крикнула Франческа из своей комнаты. — Я специально оставила дверь открытой, чтобы послушать, как ты играешь на гитаре. Никогда еще ты не играла с таким чувством.
Жози видела только силуэт Франчески на фоне освещенного дверного проема. Казалось, их разделяет огромное пространство.
— Куда это ты? А вы, Эмилио, пришли сообщить, что обед готов? — спросила Франческа, заметив подавленность подруги.
— Нет, — холодно ответила Жози. — Эмилио пришел только за мной. Твой отец решил, что я недостойна есть с тобой за одним столом.
— О, Жози, нет! Эмилио, она будет обедать с нами.
Дворецкий растерянно пожал плечами:
— Разве это имеет значение, contessina? Здесь, в палаццо, такие правила. Ваш отец не имел в виду ничего плохого.
— Но Жози — моя гостья…
— Contessina, прошу вас…
— Я этого не вынесу.
— Ничего, Франческа, не обращай внимания. Завтра я уеду, и вопрос решится сам собой.
— Уедешь? — встревожилась Франческа. — Оставь, не глупи, ты не можешь уехать. Как же бал… твое чудесное платье… — Видя, что Жози настроена решительно, девушка в отчаянии добавила: — Думаю, мне удастся уговорить отца, чтобы он разрешил тебе спеть на балу. — Франческа встала рядом с Жози. — Отец просто не понимает, что мы близкие подруги, он не желал причинить тебе боль. Уверена, он хочет, чтобы ты осталась, и я тоже хочу.
— Нет. Мне нужно уехать.
— Сегодня вечером я поговорю с отцом и все улажу, вот увидишь, завтра он будет обращаться с тобой как с особой королевской крови! Ты должна выступить на балу и не можешь уехать сейчас, когда у наших ног лежит весь мир! — Франческа схватила подругу за руку.
