Патрик Санчес - Подтяжка
В ответ на колкое замечание Гретчен окидывает меня злющим взглядом, но достойный ответ придумать не может.
— И куда вы, ребята, направляетесь?
— Только что поужинали. Теперь направляемся домой, — конечно же, я не даю никакой дополнительной информации о том, в чей именно дом мы направляемся. — А что поделываешь ты?
— Я тут в книжном магазине неподалеку была, переписывала пару рецептов, которые хочу попробовать.
Я смеюсь:
— Да, это выгоднее, чем покупать поваренную книгу.
— Ты права.
— Было приятно с тобой встретиться, — лгу я, стараясь поскорее завершить скучный разговор.
— Ага. Желаю хорошо провести вечер, — говорит она и отправляется своей дорогой.
— Это кто? — спрашивает Скотт.
— Секретарша с работы.
— Вы что, не любите друг друга? Из вашей беседы я ничего не понял.
Как я и говорила — тупой, словно пень.
— Ничего личного. Она просто настоящая заноза в заднице и ужасно раздражает меня, — говорю я и прибавляю шагу, чтобы как можно скорее спрятаться от холода. Мы наконец добираемся до дома Скотта и поднимаемся в его квартиру на лифте.
— Вот мы и на месте, — говорит он, входя в комнату-студию на третьем этаже нового небоскреба в Кларендоне, этаком уси-пуси районе Арлингтона, штат Вирджиния. За эту коробку он, должно быть, платит штуки две в месяц. Войдя, я озираюсь, наблюдаю, впитываю. Какой «стерильный» дизайн! Впрочем, стандартный вариант для молодого холостяка. Бежевый ковер, белые стены, никаких картин и одинокий диван (который, я уверена, раскладывается) у окна, повернутый к тридцатидюймовому экрану телевизора. Кроме телевизора и дивана меблировку в квартире составляют маленький кофейный столик, дешевый торшер и некий универсальный агрегат для занятий спортом, пристроенный в углу.
— Присаживайся, пожалуйста, — говорит он, — хочешь чего-нибудь? По-моему, пара пива в холодильнике стоит.
— Прекрасно, пиво меня устраивает, — отвечаю я, снимая пальто и усаживаясь на диван. Я не любитель пива, но сильно сомневаюсь, что в этой квартире завалялась бутылка приличного «Шираза» или «Пино нуар».
— Спасибо, — говорю я, когда он вручает мне «Мишелоб ультра» и садится рядом.
— Это пиво низкоуглеводное, а еще в нем всего девяноста шесть килокалорий. Я только его пью. Раньше я пил «Миллер лайт», но в «Мишелобе» значительно меньше углеводов…
— Тсс, — я кладу палец на его губы и игриво улыбаюсь. Да, мы только что пришли, но он такой сладкий, к тому же, если я услышу еще хоть что-то об углеводах, протеинах или диетах, у меня поедет крыша. Я провожу рукой по его ноге, сжав слегка у колена; он словно просыпается и хватает меня за ногу. Чувствую заработанные штангой мозоли на его ладони, которой он медленно водит вверх-вниз, с каждым движением поднимаясь все выше по моему бедру. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, и мы сплетаемся в объятьях. Он настоящий мужчина… его тело такое крепкое, литое. Все безуглеводные диеты и потребление протеинов — может, и скучный предмет для беседы, но, черт возьми, с телом они творят чудеса!
— Ты настоящая красавица, — говорит он, мягко отстраняясь после поцелуя.
Я улыбаюсь.
— Я так рад, что встретился с тобой в том книжном.
— Взаимно, — отвечаю я, желая лишь одного: чтобы он заткнулся и поцеловал меня еще раз.
— Знаешь, а я ведь так и не нашел поваренную книгу Аткинса, — смеется он.
— Я помню, что ты наплевал на ее поиски, как только мы заговорили.
— Ну и черт с ней, зато я нашел тебя. Думаю, этого достаточно, — наклоняется он ко мне. Пока мы целуемся, его рука продолжает движение вверх по моей ноге и, наконец, забирается мне под юбку; я чувствую, как его большой палец легко массирует самое тонкое, чувствительное место женского тела. Он прижимает меня к себе, разводит пальцы, а я, подчиняясь его движениям, — ноги. Он снимает мои трусики, его пальцы продолжают свою восхитительную игру. Я чуть не пою от ощущений, но через несколько минут решаю, что теперь моя очередь доставить ему удовольствие. Отвожу его руку от моей киски и поворачиваюсь к нему всем телом. Вытаскиваю рубашку из брюк и помогаю ему снять ее. Когда он обнажает один из самых впечатляющих торсов, которые мне доводилось видеть, я расстегиваю ремень и снимаю его брюки. Парень являет собой удивительное зрелище, стоя только в белых носках и черных боксерских трусах, под которыми угадывается рвущийся наружу отвердевший член. Таким, какой он сейчас, он достоин позировать для рекламы на плакате где-нибудь на Таймс-сквер. Лишь на секунду я замерла, разглядывая его великолепное тело. Я так возбуждена, что ждать больше не могу. Когда смотришь на такое совершенное и великолепное существо и знаешь, что оно желает тебя так же, как и ты его, в тебе поднимается чувство невероятное — понимаешь, что и у тебя есть еще порох в пороховницах. Десять лет назад я бы задумалась, встречаться ли с таким парнем, но поджидающее за ближайшим углом сорокалетие превращает интрижку со Скоттом в настоящее достижение.
Я чуть раздвигаю его ноги так, чтобы у меня было место встать на колени. Он слушается, и я прижимаю лицо к напрягшемуся в трусах члену. Я ласкаю его сквозь ткань несколько секунд, а затем опускаю трусы и обнажаю его напрягшееся естество. Я беру его в рот и двигаюсь вперед-назад, а Скотт гладит меня по голове. Он приятно пахнет в паху — этакий чувственный мужской запах, не то, что у некоторых мужиков. Мне смешно, когда мужчины говорят о том, что женщины воняют рыбой, а сами, когда опускаешься к их паху, источают запах не слабее, чем ужасные магазины сыров в Гринвич-виллидж.
Минет не самое мое любимое сексуальное развлечение. Вообще-то, иногда мне хочется, чтобы мужики сами прошли через то, что испытываем мы, когда сосем. Попробовали бы, что ли, на огурце, банане или чем-нибудь подобном и поняли, каково это, брать такую штуку в рот, стараться не дотронуться до нее зубами и одновременно не задохнуться, если какой-нибудь придурок решит подтолкнуть свой пенис поглубже тебе в глотку.
Как я и говорила, оральный секс — не самое любимое мое блюдо в секс-меню, тем не менее я успешно проделала все по заведенному в таких случаях ритуалу, как вдруг произошло нечто странное. Я занимаюсь делом, но внезапно Скотт вытягивает член из моего рта, сует его вниз, зажимая меж своих бедер, а затем толкает меня к своему паху вновь. Я даже не знаю, как мне поступить. Он что, хочет поиграть в «найди пенис»? Мне ничего не доступно, кроме волос. Не придумав ничего лучше, я нежно целую его куда придется несколько раз.
Скотт сильнее подталкивает мою голову к своему паху.
— Так, — говорит он, — ешь мою киску!
