Донна Кауфман - Ты мой навсегда!
Негромкое урчание мотора почти не потревожило ночное безмолвие.
Лодка медленно отчалила. Когда глаза привыкли к темноте, Эрин увидела, что узкий у причала рукав быстро расширяется. Вдоль берега тянулись заросли кипарисов. Их узловатые корни сбегали к мутной воде, напоминая паучьи лапы.
Оба хранили молчание, но, как ни странно, оно стало почти непринужденным. Почти. Эрин намеренно сосредоточила мысли на предстоящей работе. Тиг не позволил ей захватить с собой инструменты для взятия проб и видеокамеру. Но вместе с блокнотом она сунула в сумку портативный магнитофон.
– Не возлагай слишком больших надежд, Эрин. – Он сказал это вполголоса, но она отчетливо расслышала.
И вся ее тщательная психологическая подготовка мгновенно пошла прахом под нахлынувшей волной непрошеного соблазна. Надежды… До сих пор ее надежды всегда связывались с работой. Но в этот миг все помыслы и надежды были обращены совсем на другое.
– В этот раз тебе, может быть, не удастся встретиться с жрицей, – продолжал Тиг. – Сегодня мы только зрители. Это публичная церемония, но ее очень жестко контролируют.
– Тогда почему нельзя было взять видеокамеру? – спросила она. – Я умею быть осторожной и не стала бы пользоваться ею без разрешения. Но мне нужны документальные подтверждения…
– Ты будешь делать по-моему. Или никак.
Ее охватило раздражение, и она обрадовалась. Это помогло ей собраться с мыслями.
– Пусть Белизэр судит о том, что можно и чего нельзя. Если бы она не разрешила, я не стала бы вынимать видеокамеру.
– Или воспользовалась бы ею украдкой.
Эрин резко обернулась к нему.
– Как ты смеешь во мне сомневаться? Это вопрос этики.
В бледном свете луны его волосы отливали иссиня-черным, но лицо оставалось в тени. Он казался огромным… могучим. И вызывал непреодолимое искушение отдаться темным инстинктам.
К ужасу Эрин, по спине у нее снова пробежал холодок.
Она отчаянно старалась подогреть свое негодование. Это чувство было простым и понятным.
– Я не собираюсь тебя разубеждать. Не следует судить о людях, которых не знаешь.
Тиг только взглянул на нее, и ей стало не по себе. Негодование уступило место возбуждению – нельзя сказать, чтобы неприятному. Нахмурившись, она отвернулась и скрестила руки на груди, не заботясь о том, что он может счесть это за капитуляцию.
Спустя несколько томительно долгих секунд, раздался негромкий смешок. Мягкий, призывный, соблазнительный.
Это снова был дерзкий шалопай, забравшийся в ее ванну. Только на этот раз еще обольстительнее. Она едва не взмолилась вслух, чтобы он прекратил так обращаться с ней.
– Думаю, было бы опасно узнать тебя ближе, дорогая.
– Ты не знаешь и половины, – пробормотала она вполголоса. И да поможет ей Бог, если он надумает узнать.
Лодка миновала излучину, и Эрин увидела впереди огни, мелькавшие меж деревьев.
Спустя несколько минут, когда она перешагивала с лодки на причал, он наклонился к ней сзади и прошептал:
– Но это лучшая половина, мой ангел.
Эрин чуть не свалилась с лодки прямо в воду.
Сильные руки подхватили ее, подняли на причал и отпустили прежде, чем она успела осознать их скрытую мощь.
– Осторожнее, дорогая, – мягко добавил он. – Первый шаг всегда самый трудный.
Умная, упрямая, уверенная в себе, острая на язычок, независимая, практичная. И при всем том понятия не имеет, насколько она сексуальна. Одним словом, беды не оберешься.
– Берегись, Эрин Макклюр, – Тиг произнес это слишком тихо, чтобы она могла расслышать. – Ты понятия не имеешь, в какой переплет попала.
Он шел следом за ней по тропинке, проклиная в душе сложности, которые эта женщина обрушила на его голову. И это еще не конец. В нем крепло ощущение, что ему самому следует поостеречься.
Эрин остановилась на краю опушки:
– Я слышу барабаны.
Вдалеке раздавались глухие ритмичные удары, которые невозможно было спутать с криками ночных обитателей дельты.
– Церемония еще не закончилась. Это ката и секонде. Барабаны маман вступят позже.
Тиг обогнал ее и пошел впереди, направляясь к едва различимой тропинке, уводившей в заросли кипарисов.
– Следуй за мной, – коротко бросил он, оглянувшись.
Эрин резко выпрямилась и отдала честь, а затем демонстративно склонилась в восточном поклоне, приложив ладонь ко лбу и к сердцу.
Тиг чуть не рассмеялся. Оказывается, он привык отдавать приказы. Роль владельца бара и должность следователя Таможенного управления США наложили свой отпечаток.
Но извиняться он не собирается. Пусть Эрин на него злится, так будет лучше для них обоих.
Эрин взмахнула рукой, указывая вперед.
– Ну? – резко спросила она. – Чего мы ждем?
«Пожалуй, с этим проблем не будет», – добавил он про себя, отворачиваясь, чтобы спрятать улыбку.
Но углубляясь в густые заросли, Тиг вдруг отчетливо вспомнил выражение ее лица, когда она повернулась к нему на лодке. Луна ярко освещала слегка запрокинутое лицо в ореоле коротких взъерошенных волос. Тогда внутри у него что-то дрогнуло.
Она была глубоко возмущена, голос и лицо выражали негодование, но было там и нечто другое. Тиг упрямо хотел остаться глух и слеп, но это против воли врезалось в память.
Желание! В ее глазах была бездна желания. Не говоря уже о голосе. Тиг помнил, как он дрогнул, прежде чем Эрин благоразумно замолкла.
Его тело услышало этот зов и откликнулось на него мгновенно и недвусмысленно. Внезапно в памяти всплыл момент, когда он приблизился к ней тогда, в квартире. Это воспоминание застигло Тига врасплох и пробило изрядную брешь в его самообладании.
Тиг хотел запугать ее, заставить почувствовать, что он хозяин положения и она целиком в его власти… Такие вещи были неотъемлемой частью его работы, а работу свою он умел делать. Но Тиг никак не рассчитывал попасть в собственные сети и едва успел дать задний ход, прежде чем безнадежно запутаться в этой липкой паутине.
Слишком много было поставлено на карту.
Желание…
Это хуже самого опасного наркотика.
Так же, как потребность в другом человеке и надежда. По отдельности они опасны, а вместе – губительны.
Тиг пробирался вперед по тропинке. Лучше всего как можно скорее покончить с этим. Ему нужно устроить Эрин, а потом быстро кое-что провернуть, пока он здесь. Рискованно, но пока ситуация под контролем. Насколько это возможно. Но на дальнейшее нет никаких гарантий. А ему совсем ни к чему, чтобы Марш и Эрин путались у него под ногами. – Ты можешь сказать, что за ритуал мы сегодня увидим?
Она двигалась за ним так бесшумно, что ухо уловило только ее слова. Еще одно очко в ее пользу. Комо по опыту знал, как это трудно, особенно здесь. Умение бесшумно двигаться столько раз спасало ему жизнь, что он сбился со счета. Эрин двигалась как кошка, не отставая ни на шаг. Похоже, эта способность у нее в крови.
