Анастасия Майдан - Ещё не поздно
Кружка упала и с тихим звуком разбилась.
Я ахнула, волосы встали дыбом на затылке.
До второй жизни не накопить такой огромной суммы!
Девочка, улыбаясь своей шалости, потянулась к сахарнице. Перехватив ее маленькие пальчики, я пожурила девочку. Лена недовольно надула губки. Она разбила сто тысяч! У двадцатипятилетних девушек случаются инсульты?
— Пусть разбивает, это пятый сервиз.
— А? — глупо повторила я.
Разбивала пять раз?!
— Андрюша не любит сервизы. — От тона, с каким было произнесено — Андрюша, меня передернуло, — я настаивала на них. Ему претит такая роскошь. Согласитесь, принимать гостей со стаканом — неэстетично.
Меня передернуло. Снова.
— Итак, — сказала Оля, поставив кружку на поднос, — что привело тебя сюда?
Я так устала отвечать на подобный вопрос, что пробубнила:
— Понравился город.
— Ты знала, к кому устраиваешься на работу?
— Нет.
— Ты знаешь о его прошлом?
— Нет.
— Тебя он привлекает?
— Нет!
Она кивнула, удовлетворенная моими ответами.
— И сколько времени намерена пробыть здесь?
— Пока не выполню контракт.
— Что ты знаешь о нем? О его жене?
В этом доме достали с подобными вопросами. Не о чем спросить больше что ли?
— Что тебе нужно?
Ее глаза блеснули, и я поняла, что фамильярность ей не понравилась. Наплевать. Я не собиралась обращаться к ней как к уважаемой даме, пока она оскорбляет и ведет бессмысленный допрос.
Оля сложила руки на животе, вперив в меня взгляд.
— Я люблю Андрея, люблю как сына, — так она не его мать? — и ты должна понимать, я буду оберегать его от таких девиц как ты.
Если эта женщина вела себя столь по-хамски, то какой была жена Андрея?
Фууу.
Какой у него противный вкус.
— И ты решила, что я с ним спала и своим долгом обязана сделать все возможное, чтобы я вылетела отсюда? Во имя своей ненаглядной дочурки?
Бредятина.
— Примерно так, — сухо подтвердила мои догадки, Оля.
Я облокотилась о спинку дивана, прижимая к груди спящую Лену. Раньше бы я удивилась, ее любви поспать. В горле крутились все известные матерные слова, но я благоразумно молчала.
Оля обескуражила следующими словами:
— Простите.
Я моргнула.
— И все? После всех оскорблений, вы говорите «простите»?
— Тамара, — мягко произнесла она, — я правда виновата перед тобой. Я очень люблю Андрея, и зная, что после…
На этом слове Оля замолчала.
— Что после?
— Это не моя тайна.
— Понятно.
На самом деле ничего не понятно. Ни повадки этого дома, ни почему старуха набросилась на меня с кулаками, обвиняя в «связи» с Андреем, ни запрета этой семьи говорить о матери малышки. Все настолько меня достало, я с чувством выругалась.
У меня свои тайны, хуже или лучше — я не знала. Тошнит от хождения вокруг да около. Хотелось напиться.
Оля, заявив, что останется в особняке неделю, попросила Алевтину Сергеевну — не знаю, откуда она появилась, — проводить в ее покои! Не выдержав богатейских заморочек, ни сказав не слова, поднялась в комнату Лены, уложив ее в кроватку.
Перед душем, не придя в себя от перепалки с Олей, я написала сообщению Андрею. Наплевав на его привычки ничего не рассказывать, я требовала ответа на вопросы и уважения к себе.
Я с такой злостью тыкала длинным ногтем по сенсору телефона, что не заметила, как отправила сообщение Андрею и застонала:
«Предатель. Я была бы очень обязана, чтобы ты предупреждал о своих родственничках!»
Прошло полчаса. Я испугалась. Сейчас он в полном праве отчитать или как любил пугать — уволить.
Прошел еще час. Я не решалась спускаться вниз, оставшись в комнате Лены, рассматривая ее альбом для рисования. Громко зазвонил мобильный, оповещая о новом сообщении. От испуга издаваемого звука, я подпрыгнула. Зараза. От волнения забыла поставить на беззвучный. В кроватке тихо — Лена крепко спит.
Андрей удивил ответом:
«Мы сами виноваты в предательствах, из-за слабости наших характеров».
Он читает мне нотации?
Не успев обдумать мысль, как пришло другое сообщение. Я уже догадывалась о его содержании:
«А как же домашнее задание?» — я так и слышала, как Андрей рычит, — «Если вы хотите узнать мои секреты, придется открыть свои».
«У меня нет секретов».
«Ха».
«Я серьезно Минаев. Предупреждай о визитах своих родственников, чтобы я не выглядела полной дурой».
Андрей смеялся надо мной.
«Так вот что тебя задело. Не нравиться быть в меньшинстве, и не вписываться ни в одно из обществ? Или обидело неправильное представление Оли о тебе, завидев сиськи?»
Я проигнорировала замечание Минаева.
«И сколько еще мне ждать родственничков?»
Следующее сообщение сбило с меня всю браваду. Я протерла экран подолом юбки, уверенная, что привиделось. Но нет, слова были правдой.
«Ни одного».
Страшные догадки вопили во мне, облизывая стенки мозга, грозясь выйти наружу. Я помотала головой. Должно быть просто совпадение, не больше.
«Это все? Твои бессмысленные сообщения занимают много времени. Впредь, не донимай меня по пустякам».
Я уже хотела выключить телефон, как пришло еще сообщение.
«Я знаю от чего бегу, и чего ищу. Вопрос в том, знаешь ли ты, чего ищешь? Подумай над этим, Сабо, тогда и поговорим».
Через три дня я покинула особняк Минаевых. Андрей тем же вечером удивил своим звонком. Я боялась, что он узнал, о сервизе и решил отчитать в любимой манере. Оказывается, он пригласил Олю присмотреть за Леной, пока я буду отсутствовать. Я была счастлива. По — настоящему счастлива. Пусть у нас с Андреем не очень дружеские отношения, а говоря начистоту, — их вообще нет, я радовалась жить в этом доме. Не все потеряно и если, постараться, я смогу приобрести друга в его лице. Пусть он и грубый и не страдает излишней разговорчивостью, я хотела быть его другом.
Это был хороший день. В час дня мне позвонил номер, от которого я узнала новости о маме. Неизвестный информатор рассказал, что Софию Сабо видели на окраине города. В месте, куда бы при других обстоятельствах не сунулась моя нога. Бросить поиски мамы, когда о ней за восемь лет стало что-то известно? Никогда. Я умела добиваться цели и добьюсь ее, чего бы этого не стоило. Но жизнь — поганая штука. Насколько бы я не была сейчас счастлива, судьба обязательно повернется к тебе, пнув за зад. Моя жизнь снова превратилась в ад.
5
Дмитрия Колчина нельзя назвать веселым человеком.
