Анастасия Соловьева - Сейчас и больше никогда
«Наглец!» – подумала Саша, но парень все продолжал шарить по ней взглядом – он, должно быть, не владел искусством чтения чужих мыслей.
Тогда Саша решила смутить дерзкого юношу – уставилась на него вызывающе, в упор. В ответ он только улыбнулся, Саша не поняла – задорной или наглой улыбкой.
«Лишнего себе позволяешь! – негодовала она про себя. – И откуда это в последнее время столько всякой швали повылезло?! На пустынной улице он будет третировать одинокую женщину, дай такому в руки автомат – откроет огонь по безоружным людям…»
Но – странное дело! Проговаривая мысленно весь этот монолог, Саша не испытывала неприязни. Чем-то этот парень оказался ей симпатичен.
Она уже взялась за ручку двери подъезда и боковым зрением заметила, что молодой человек направляется за ней. Нет, это уж слишком! Какой бы он там ни был, но перспектива очутиться вместе с ним в безлюдном подъезде абсолютно Саше не улыбалась. Она отошла в сторону, пропуская вперед нахального парня. Для убедительности поставила на асфальт небольшой пакетик с рукописями. Парень, недолго думая, подхватил сейчас же Сашин пакет.
– Можно вам помочь?
– Спасибо, как-нибудь справлюсь! – Саша выхватила пакет из рук молодого человека и решительно зашагала вперед.
– Извините, но я подумал, что вам тяжело. Раз вы его на землю поставили.
Саша молча усмехнулась, зашла в подъезд и стала подниматься по лестнице. Парень, сохраняя дистанцию, поплелся за ней. Дойдя до третьего этажа, Саша в растерянности остановилась перед дверью своей квартиры. Ну не доставать же при нем ключи!
– Вам какую дверь открыть? Эту? – прикалывался парень.
– Эту!
Тогда, к ее немалому удивлению, он вытащил из кармана связку ключей и распахнул перед Сашей дверь ее собственной квартиры.
– Пожалуйста! – любезным и одновременно сдержанным жестом пригласил он ее войти.
– И вы любую дверь так легко открываете? – изумленно спросила Саша. Теперь она убедилась: перед ней банальный квартирный вор, рассчитывающий снискать ее расположение дешевыми профессиональными трюками.
– А вам и другие открыть нужно?
– Ни в коем случае! Я чисто теоретически интересуюсь.
– А если чисто теоретически, то я здесь живу.
– Нет, здесь живу я!
– А вы одна здесь живете?
– Да нет, тут еще семья… А недавно к нам какого-то уголовника подселили.
– О! Это я уголовник! – обаятельно улыбнулся молодой человек и с этими словами зашел в квартиру.
– Извините, – смутилась Саша. – Я не знала, что это вы уголовник…
– Да нет, ничего. На правду не обижаются. – Он продолжал улыбаться.
– Да разве вы уголовник? – не поверила вдруг она.
– Ну да… В тюрьме я за правду страдал.
– Вот как? За правду? – вынимая ключ из кармана куртки и отпирая дверь в свою комнату, смеялась Саша. – За какую же, интересно, правду?
– Заходите, расскажу с большим удовольствием.
– Спасибо. В другой раз.
На разговоры с уголовником уже не осталось времени. После двухнедельной разлуки Саше хотелось в лучшем виде предстать перед Павлом. Надо действовать: принять душ, переодеться, поправить прическу, освежить макияж. А тут еще уголовник… Саша почувствовала, что у нее поднимается настроение. И Губернский Город не так уж скучен, если он населен такими занятными людьми, как этот парень. А она-то, дурочка, послушала Валентину. За Олю испугалась… Впрочем, надо немного еще подождать, присмотреться и только после этого перевозить девочку к себе. Ведь первое впечатление не всегда оказывается правильным.
Ход Сашиных мыслей нарушил телефонный звонок.
– У нас все остается в силе, малыш? – без приветствий и предисловий спросил ласковый и мужественный голос, принадлежащий Павлу.
Звук этого голоса так сильно трогал и волновал, что Саша на мгновение задохнулась.
– Все остается, – справившись с собой, тихо ответила она.
– Я ужасно соскучился…
– И я.
– Целую тебя.
– Целую, – отозвалась Саша с улыбкой.
– Не забудь о предосторожностях! – напомнил мужественный голос.
– Обязательно!
– Ну все. До встречи, малыш!
Саша повесила трубку и с брезгливостью осмотрела комнату. Он все испортил! Все! Одним словом – «предосторожности». Эти предосторожности так унизительны, так горьки! Они отравляют ее жизнь, ее любовь, а Павел будто и не замечает этого.
Захотелось вдруг отомстить. Возмутить, например, его тихую семейную заводь. Сделать это очень просто – достаточно трубку с аппарата снять… А можно просто наплевать на предосторожности. Завтра же по Губернскому Городу поползут зловещие слухи: модный фотохудожник Павел Ельчанинов, тот самый Ельчанинов, чья персональная выставка проходила во Дворце искусств этим летом, тот Ельчанинов, которого теперь часто приглашают на телевидение, был замечен в поздний час в обществе неизвестной молодой женщины, входящим в частную гостиницу на седьмом километре Губернского шоссе…
Но можно не делать ни того ни другого. Просто постучаться в комнату напротив и попросить:
– Расскажите, за какую вы пострадали правду.
В комнате напротив ей очень обрадуются, а Павел, с его самолюбием, надо думать, факта измены не переживет.
Но, увы, призналась себе Саша, она не способна ни на первое, ни на второе, ни на третье. Поэтому остается еще раз провести пуховкой по лицу, сбрызнуть духами волосы и начать движение в сторону трамвайной остановки. Пока-то она доберется до седьмого километра…
Глава 5
«…На Киевском шоссе около двух часов ночи группа депутатов (Павлов, Шашвиашвили, Слободкин, Сердюков и председатель Киевского райсовета) встретила воинскую колонну, направляющуюся к Белому дому, и задержала ее на несколько минут. В колонне было около ста единиц бронетехники. Депутаты перегородили шоссе машиной. Николай Павлов призывал солдат не стрелять в соотечественников. Из первого БТР их стали ловить в прицел крупнокалиберного пулемета. На дорогу выбежали милиционеры. Один из них, ткнув Павлову в бок ствол пистолета, кричал, что сейчас его застрелит. Депутатов оттащили с пути. Колонна бронетехники проследовала дальше…
6.45. К баррикадам у Белого дома подошли БТРы и открыли пулеметный и автоматный огонь на поражение. Первыми очередями было убито около сорока безоружных человек. С этого момента и до 5.30 следующего, 5 октября огонь из БТРов и БМП (боевых машин пехоты) практически не прекращался…
…Руцкой по радиотелефону кричал:
– У вас же есть оружие! Ударьте им в спину или убедите немедленно прекратить огонь. Объясните, что здесь есть женщины и дети. В здании около 10 тысяч человек. У меня уже 40 убитых. Танки сейчас начнут стрелять залпами. Они убийцы. Остановите их! – Руцкой то появлялся, то исчезал в проеме двери, постоянно с кем-нибудь связывался по радиотелефону, говорил одно и то же. Требовал, чтобы собеседники звонили в западные посольства, в правительства…
