Ольга Анисимова - Семейный роман
Спустя два года с начала посещения центра многое встало на свои места, многое она поняла. Одно пока ей не давало покоя — как она ни старалась перебороть в себе отрицательное отношение к мужу, ничего не получалось. Это мешало ей осознавать себя свободной и счастливой.
Полине хотелось жить по собственным правилам, ни от кого не зависеть. Так или иначе, Полина была близка к решению разойтись с мужем. Она понимала, насколько будет болезнен для семьи этот шаг, какой это будет удар для мужа, если он на самом деле любит её. Но путь к спасению собственной души необходимо было пройти до конца. И Полина собиралась это сделать. Может быть, не сейчас, а немного позднее, когда дети станут самостоятельными. Пока Полина много и усердно работала в центре. Она прослушала курс лекций по психологии и межличностным отношениям, и ей говорили все, даже специалисты, что из неё мог бы получиться непревзойдённый психолог. Однако время было упущено безвозвратно, но Полина уже научилась не переживать по этому поводу. Такие как она были крайне необходимы в кризисном центре. На плечи Полины со временем легла вся организационная работа. Она координировала деятельность групп, составляла расписание занятий и тренингов, договаривалась со специалистами, следила за тем, чтобы в прессе своевременно появлялась информация о работе центра, сама ездила в школы, институты, на предприятия и фирмы с рассказами об их кризисном центре. Ей хотелось, чтобы как можно больше женщин, оказавшихся в непростых житейских ситуациях, узнали о том, что им могут помочь и пришли в центр.
В целом Полина уже работала в Центре четыре года. Это было её спасение. У неё появилось много друзей, интересных собеседников. Каждый вечер она засиживалась в центре допоздна. Полина обрела вкус к жизни, любимую работу, уважение к самой себе — всё, чего была лишена долгие годы.
Всё понемногу становилось на свои места. Младший сын учился уже на втором курсе института, а Саша, похоже, собирался жениться. Отношения с мужем были ровные, как обычно. Только их интимная жизнь была практически сведена к нулю постоянными отказами Полины. Антон теперь чувствовал, что всё это неспроста, но не спешил и боялся делать какие-либо выводы. Полина отдалялась от него, и он очень боялся её потерять. Антон надеялся, что всё как-то само собой образуется и вернётся в прежнее русло. Он ещё не понимал, что произошло с женой и что она никогда уже не станет прежней — тихой и покорной. Полина в свою очередь видела его переживания и что-то вроде жалости шевелилось в её душе. Бесконечно всё это длиться не могло. Лучше выяснить отношения до конца, разойтись, и не мучить больше друг друга. Но Полина понимала, сколько боли может принести резкий разрыв, и поэтому ждала того момента, когда Антон сам осознает, что их отношения закончены безвозвратно и ему теперь придётся жить без неё.
Глава вторая
Геля вернулась из института как обычно, и к удивлению обнаружила дом непривычно пустым и затихшим. Не было дома Кирилла, который всегда возвращался раньше, гонимый домой голодом. Геля не обнаружила даже Дины, которая по обыкновению сидела в гостиной перед телевизором, сгорбившись и подтянув острые колени к плечам, как черная паучиха. Отец тоже почему-то не приехал пообедать. И мама ушла на свою работу раньше обычного.
В пустом доме Геля чувствовала себя крайне неуютно. И хотя комнаты были залиты ярким солнечным светом, казалось, что дом погружён в темноту, так что захотелось включить везде свет. Но Геля ограничилась телевизором в гостиной и магнитофоном у себя. Разогревать суп себе на обед было лень, и Геля сделала большой бутерброд с сыром и зеленью. Правда, хлеб оказался последним, и Геля ещё раз подумала о том, где это носит ненаглядного братца Кирку. Его можно было отправить в булочную. Не топать же самой, в конце концов!
Геля уселась с бутербродом в кресло перед телевизором и задумавшись, машинально начала переключать каналы. А думала она об одном — приедет ли сегодня Илья. Геля не видела его уже неделю, и ей становилось тоскливей день ото дня. Илья и Саша в последние дни много работали, готовились к какому-то преобразованию… Но если в результате этого они всегда будут работать так много, что Геля перестанет видеть Илью, для неё это будет катастрофой. Интересно, а Илья скучает по ней, ну хоть самую капельку, хоть чуть-чуть?…
Кирилл всё не шёл, и Геля грустно подумала, что за хлебом, видимо, придётся топать ей.
Алла ушла с работы, не дождавшись окончания рабочего дня. Оставаться сегодня на службе ей было невмоготу. Вадим Аркадьевич снова накричал на неё в присутствии коллег и всего лишь из-за того, что она сложила документы не в том порядке. Алла покраснела как школьницы и почти выбежала из комнаты в туалет. Слёзы обиды ручьём текли по лицу и чтобы успокоиться понадобилось четверть часа. Выйдя из туалета, Алла решительно направилась в сторону гардероба. Возвращаться на рабочее место под обстрел пристальных глаз было выше её сил. Алла никогда не была бунтарём, но любому терпению приходит конец. А в последнее время их отношения с Вадимом Аркадьевичем стали будто бы прохладнее. Несмотря на то, что он не уставал твердить о своей любви к ней, их встречи стали короче и происходили немного реже. Вадим Аркадьевич ссылался на чрезмерную занятость, и зачастую им приходилось довольствоваться короткими суетливыми встречами с торопливыми объятьями и отрывистыми поцелуями. Алла тяжело переносила своё вынужденное одиночество, её любящему сердцу не хватало рядом близкого человека. А Вадим Аркадьевич вместо того, чтобы ласковым словом или взглядом приободрить ею, напускался на Аллу с публичной критикой. Она, может быть, глупая, нерасторопная, но зачем кричать на неё при всех?
— Геля, почему дома нет куска хлеба? — Алла стояла на пороге гостиной, укоряюще глядя на сестру.
— Кончился, — спокойно ответила Геля. — Хочешь сходить купить? Или Кирилла подождёшь?
Геля знала, как надо разговаривать с Аллой, которой проще всё было сделать самой, чем заставлять кого-нибудь другого.
— Гелка, какая ты бессовестная, — горько проговорила Алла, — Я схожу, конечно, куплю хлеба, накормлю тебя обедом, а ты сиди и не смей отходить от телевизора!
Подобные увещевания на Гелю никогда не действовали, особенно из уст сестры. Но на этот раз тон Аллы задел её.
— Ты что, опять поссорилась со своим Вадиком? — язвительно усмехнулась Геля, не глядя на сестру.
— Не твоё дело! — Алла взяла с вешалки плащ, чтобы идти в магазин.
— А, ну ясно… Он опять назвал тебя при всех дурой и кретинкой, а ты снова думаешь, что это проявление любви и заботы! Ха-ха!
