Елена Ярилина - Колдовская любовь
— А бабка твоя знает?
— Знает, но ничего мне не сказала.
— Во дает старая!
Я вдруг заметила, что кожа у Симки покраснела. Посоветовала ей побыстрее одеться и сама стала одеваться. Едва голова моя вынырнула из футболки, как я увидела такое, что заморгала от удивления. По берегу, чуть выше нас шел Мишка Хорек и обнимал за талию молодую длинноногую девицу, что-то нашептывая ей в ухо. Та звонко смеялась.
— Смотри, смотри! — схватила я Симку за руку.
Симка презрительно сморщила нос:
— Ну и что? Это ж сестра Татьяны Ивановны, которая перваков учит.
— Да я тебе не про нее, а про Хорька.
— Тю, глаза бы мои на него не глядели, ирод!
— Да как он смел появиться здесь?
— А кого ему бояться-то, тебя, что ли? — И Симка насмешливо посмотрела на меня.
Что-то тут явно было не так.
— Да он же преступник! Он у Тимохи дом поджег, а теперь ходит как ни в чем не бывало.
У Симки от моих слов рот приоткрылся.
— Ты что, Тонька, рехнулась? При чем тут Хорек, когда Тимоху Наташка Зареченская подпалила?
— Наташка?! Да ей-то зачем?
— А Хорьку зачем?
Я начала горячиться.
— Ну как же! Ты что, Симка, позабыла разве, ведь именно Тимоха тогда не дал Хорьку побить меня. Ну у клуба, помнишь?
— Ты, подруга, как на Луне живешь, ничего не знаешь. Наташка-то уж давно подкатывалась к защитничку твоему, на шею вешалась при всех.
Я отмахнулась нетерпеливо:
— Ну и что? Она всем мужикам на шею вешается, кто не скидывает, тот и ее.
— Э, Тимоха у нее на особом счету, она за него еще поперед Кольки своего замуж хотела, а он не взял, вот она и бесится. Наташка еще лет пять назад ему петуха подпустить хотела, да не вышло тогда.
— А чего он ее замуж не взял? Она ведь симпатичная, Наташка-то.
— Да разве его поймешь? Он же чудной, а может, Федосья ему не велела. Только я думаю знаешь что? — И Симка, наклонившись, зашептала мне в ухо: — Из-за тебя, уж больно сильно он тобой увлекается.
Я отшатнулась:
— Ты что, Симка, больная, что ли? Да мне тогда сколько лет-то было?
Она шмыгнула носом и пошлепала губами, подсчитывая что-то в уме.
— Годов-то мало, это верно, может, он ждать тебя собирался.
От этих ее предположений я почему-то почувствовала себя оскорбленной.
— Попробуй только, еще раз скажи, так тебе врежу, что заикаться начнешь!
— А что тогда? — Симка, хитренько посматривая на меня, на всякий случай все же отодвинулась.
— Да ничего! Просто Тимоха всегда к бабке моей хорошо относился. Ведь она в деревне единственная, кто с его теткой дружит.
— То бабка, а то ты.
Расставшись с Симкой, я пошла домой и возле калитки столкнулась с Тимохой. Он, как ни странно, выходил от нас. Увидев меня, расплылся в улыбке и неожиданно галантно уступил мне дорогу.
— Черт знает что! — выругалась я в сердцах.
Лицо его тут же приняло вопросительное, можно сказать, настороженное выражение. Я махнула рукой: ничего, мол.
— Баб, чего это Тимоха к нам приходил?
— Ко мне приходил, — поджала она губы.
— А зачем?
— На спрос, а кто спросит, на том черти катаются, — проворчала бабка, но потом сменила гнев на милость: — Черники целое лукошко принес, ты ж любишь ее.
— Ага! — обрадовалась я. — И что, уже много ее?
— Много, сказал. И возле заимки, и на вырубке.
Я уставилась на бабку во все глаза:
— Кто сказал, Тимоха? И как это он сказал?
Она смущенно хмыкнула:
— Пошутила я, Тонь, не обращай внимание, — и отвернулась от меня.
Что за дела? Но за черникой хорошо бы сходить, Симку надо подбить на это дело, вот что!
Все уже было сказано, и не один раз, и упреков в мой адрес я выслушала столько, что на год вперед хватит, а он все на что-то надеялся. А что бы ему не надеяться, если я сижу рядом с ним на лавочке, мерзну и слушаю ругань его несправедливую?!
— Валер, ну на что я сдалась тебе? Что ты прицепился ко мне намертво, разве больше женщин нет?
— Ты хоть слышишь, что говоришь? Как будто вся моя забота в том, чтобы бабу себе найти. Да у меня их знаешь сколько? — Он тут же опомнился. — То есть могло бы быть, если бы я только захотел. А я вот все тебя уговариваю да уламываю, а ты как камень!
Я передернула плечами и встала.
— А ты не уговаривай, что я тебе, коза, что ли, или ребенок маленький? Ты предложение сделай, как полагается, руки и сердца, а то я только про работу слышу от тебя, а про любовь что-то ни словечка.
Валера тоже вдруг вскочил и расставил руки. На мгновение мне показалось, что он придушить меня намеревается или влепить мне оплеуху.
— Я же говорил тебе, что мои родители ни за что…
— Да слышала я, слышала! — перебила я его. — Только что ж ты родителей не спросил, прежде чем меня на сеновале заваливать?
— Что-то я не заметил, чтобы ты против была! А теперь уж не знаешь, в чем еще обвинить? — От злости он совсем забыл, что мы рядом с домом и бабка услышать может. Голос его звенел металлом до такой степени, словно он не говорил, а резал меня. Я не отрываясь смотрела в его лицо. — Что ты уставилась на меня? Говори же, ну?! — Он уже тряс меня за плечи. — Сколько я времени на тебя убил, куклу бесчувственную, а теперь ты кобенишься?
От его последних слов мне стало легче, словно лопнул мучивший меня нарыв. Я и не вырывалась даже, смотрела в его перекошенное злобой лицо и удивлялась сама себе. Что я в нем такого необыкновенного находила? Ну да, красивый, и что? Разве заменит это доброту или любовь? Ничего ко мне он не чувствовал никогда, просто удобна была ему чем-то, а сейчас из себя выпрыгивает потому, что оскорблен отказом. Я почувствовала ожог пощечины на щеке слева, потом справа, голова мотнулась из стороны в сторону. Отскочив, я запнулась о скамейку, попятилась, но не удержалась и упала, сев с маху на землю, упершись спиной в забор и об него же крепко приложившись затылком. В голове загудело, как в колоколе. Валера стоял, пригнувшись надо мной, и смеялся! Вся кровь словно бросилась мне в голову, я себя не помнила. Схватив его за ногу, дернула на себя что было силы. Он упал и не смог сразу подняться, а я убежала домой.
На вырубку мы не пошли, а все из-за Симки, кто-то ей сказал, что на той стороне черники просто море.
— Так если близко от Печор, они там все и оберут, — пыталась я ее образумить.
— Ой, кому там обирать-то, одни старики и старухи остались.
Пришлось за реку идти, хорошо хоть Воровка совсем обмелела. Ягод было, правда, не так много, как Симка расписывала, но бидончик набрать удалось. Может, и второй набрала бы, да подружка змею заприметила, домой заторопилась.
