Кейт Ринка - По надорванной струне
— Да, я лучше пойду.
— Ну и где твой хваленый подход к Вике? — тихо спросил он у Инка. — Она ведь уходит.
— Тут уж извините. Я не всесильна, — покривлялась Инка, вызвав у Вики улыбку — от друзей совсем не хотелось уходить.
— Не возражаешь, если я тебя провожу? — спросил Артем.
Но Вика не успела ответить, так как в коридоре появился Андрей. Окинув ее ленивым взглядом, он подошел к ним чуть ближе, сложил руки на груди и облокотился плечом о стену:
— Если ты уйдешь, ребята мне этого не простят, потому что считают, будто ты уходишь из-за меня. А если это действительно так, то не стоит.
Проглотив ком в горле, Вика ответила:
— Ты, кажется, сказал мне не попадаться тебе на глаза.
— Не принимай все мои слова так буквально.
— И все же, я лучше не буду рисковать.
— Ребята хотят, чтобы ты осталась.
"Ребята хотят…" — даже тут он умудрился подчеркнуть, что этого хотят все, кроме него.
— Спасибо, но я лучше пойду.
Вика уже схватилась за ручку двери и дернула на себя, как Артем закрыл ее обратно:
— Подожди, я все-таки тебя провожу. Дай только обувь свою отыщу. Ладно?
Вика что-то угукнула, и Артем принялся шарить по кроссовкам и ботинкам в поисках своей обуви.
— Останься, — тяжелым голосом произнес Андрей.
Но зачем он так настойчиво просит ее об этом? Вика даже не взглянула на него, изнывая от желания скорее выйти из этой квартиры. К счастью, поиски Артема быстро увенчались успехом, и обувшись, он поспешил за ней.
***
— Твою мать! Какого хрена он то за ней поперся!? — взревел Андрей, после того, как за Артемом закрылась входная дверь.
Инка с испугу вся подобралась, но встала на пути у Андрея, загораживая собой дверь.
— Андрюш, успокойся. Оставь ее.
Он отошел от Инны в другой конец прихожей, заходив кругами. Нервы были на пределе, и дико хотелось курить.
Этим вечером Андрей напросился в гости к своей знакомой поклоннице, Алене — у той была подруга, которая встречалась с его знакомым. Андрея не интересовала сама девушка, просто она жила в подъезде Вики и в ее лице у него нашелся повод там появиться, выйти раз двести свободно на площадку и покурить, тупо уставившись на Викину дверь в надежде увидеть ее саму. Полный бред! Андрей находил свое поведение идиотским, но поделать с собой ничего не мог. Его магнитом тянуло туда, где была Вика. Он не находил в себе силы окончательно отвернуться от нее, либо простить и вернуть обратно. Ни туда и не сюда, пребывая в странном состоянии зависания — это неимоверно злило.
И вот он сидел у своей новой подруги, находясь мыслями этажом ниже, как ему позвонил Серый — обычный разговор об обычных делах, рассказы о времяпровождении, и тот проболтался, что Вика сейчас у него вместе со всеми. Андрей, хоть и не до конца признаваясь себе в этом, но специально пришел сегодня в ее дом, а Вики тут и не было! Желая это исправить, он быстро распрощался со своей маленькой компанией и поспешил к Серому. И плевать на все, ведь ему просто необходимо увидеть Вику, как бы не было это больно до сих пор.
И стоило ему ее увидеть, как снова обострились все чувства: любовь, ненависть, и ноющее ощущение необходимости, в ней, в ее губах, в ее теле. Такое разнообразие доводило нервы до предела. Внутри все металось, поднимая бурю в душе. И если кому-то казалась, что он просто зол или чем-то недоволен, то они ошибались — он не просто зол или недоволен, он был неспокоен, как штормовое море, вплоть до того, что хотелось кричать от безысходности и усталости этой внутренней борьбы.
Внутри все кипело, даже когда он пел ей песню, ее любимую, говорящую об одной грани его чувств. Это было Вике неявным намеком на то, что он все еще любит. Это было ей напоминанием, укором, скрытым между строк. Он не знал, понимает ли она его, то точно видел, что его поведение не оставляло ее равнодушной. Андрей был доволен, улавливая в ее глазах стыд и сожаление. Она признавала свою ошибку и просила за нее прощение, но ему этого было мало. Только чего он тогда хотел от нее, Андрей и сам не знал. Ему просто было необходимо ее видеть, а дальше уже все шло само собой. Он и сам себя не понимал, так что же ждать от других?
И теперь ему оставалось только злиться, сожалеть, ревновать… и скучать, желая снова ее видеть.
— Ну что, ты доволен? — гневно спросила Надя, появившаяся в коридоре.
— Чем же это я могу быть доволен?
— Выгнул Вику, да еще и обидел ее. Мы же просили тебя не давить на нее.
— Это Я ее обидел? — не поверил своим ушам Андрей. — Да я ей сейчас даже ничего не говорил и не делал.
Надя закатила глаза к потолку.
— Ну да, конечно…. Ты думаешь, тут никто не понимает, что происходит? Может и не все здесь присутствующие, но наши точно знают, что эта была за песня. Ты специально ее спел, чтобы задеть Вику за живое. Она совершила ошибку, о которой сожалеет больше всего на свете, а ты и успокоиться никак не можешь, пока не задавишь ее еще и своей обидой. Так может уже пора забыть обо всем?
У Андрея сжались кулаки и зубы. Ох, не стоило Наде ему, готовому взорваться на любого и по любому поводу, что-то говорить…
— Так Надя, дорогая, остынь, — вмешалась Инка.
— Ин, ну так не честно. Почему он не может оставить Вику в покое? Она что, теперь должна всюду бегать от него?
— Блин, Надюха, зря ты перекрасилась… — шутливо заметила Инна.
— Что у вас тут за крики, — вмешался Серый, подойдя к своей подруге и обняв ее за талию.
Но, не обратив внимания на друга, Андрей поближе подошел к Наде и тихо спросил:
— Ты любишь Серегу?
— А как же еще, конечно люблю, — уверенно ответила та.
— А представь картину: он лежит в кровати и трахает другую девушку… представила? — Надя лишь молчала, хмурилась и попыталась вжаться в своего любимого, лишь бы подальше от нависающего Андрея.
— Андрюх, хватит, — попытался усмирить его Серый, осторожно положив руку ему на плечо и отодвигая назад.
— Ну как, нравиться? — не успокаивался Андрей, наступая на Надю и небрежно отмахнувшись от руки друга.
— Андрюх! — более настойчиво попросил Серега.
На этот раз Андрей послушал и отодвинулся назад, но свое последнее слово, все же, сказал:
— И прежде чем кого-то судить, подумай, кто бы из вас двоих кого обидел, и стоит ли это вообще так банально называть "обидой".
Андрей отвернулся, сделав шаг в сторону, но Надя схватила за руку, заставив его резко вскинуть на нее глаза.
— Извини, — тихо сказала та. — Ты ведь еще любишь ее, верно?
В глазах девушки уже стояло не обвинение, а сочувствие. Только не нужно оно ему. Ни от кого не нужно. И ничего не ответив, Андрей развернулся и принялся обуваться.
