Прописывая правила (ЛП) - Люкс Сагара

Я всегда так поступала. Независимо от последствий, полученных приказов или иерархии. Иногда это было мне на пользу, иногда мне прилетало. Но я никогда не жалела.

Пока собираюсь установить контакт с Аидом в полумраке своей комнаты, используя личный компьютер, я надеюсь, что это произойдёт не сегодня вечером.

Открываю только что созданный почтовый ящик и пишу на адрес, который он использовал, чтобы связаться со мной.

Я готова поговорить с тобой.

Подпись не ставлю. В этом нет необходимости. Его ответ приходит через несколько мгновений; я вижу, как загорается огонёк камеры, и понимаю, — он удалённо подключился к моему компьютеру.

Одноразовый телефон, который он мне предоставил, начинает звонить. На экране высвечивается не тот номер, с которого он выходил на связь несколько дней назад, но я не удивлена.

Зная, что Аид наблюдает за мной, я сбрасываю вызов и говорю прямо в камеру.

— Если хочешь, чтобы я была откровенна, ты должен сделать то же самое.

Курсор на экране моего компьютера сам по себе перемещается между папками. Затем запускается программа, которую я никогда раньше не видела. Очевидно, она была загружена удалённо, поскольку я никогда не подключала этот компьютер к интернету. Должно быть, он был здесь. Аид вломился в мой дом и рылся в моих вещах.

При мысли о том, что он мог найти, о том, как много смог выяснить, у меня сводит живот. Я не успеваю избавиться от этого ощущения, потому что открывается новая страница, и я оказываюсь перед ним.

Или скорее, перед его образом.

Он всегда появляется в толстовке с капюшоном. Он, как и я, находится в тёмной комнате. Но на этот раз его лицо скрыто не тьмой, а маской с изображением огромных Х вместо глаз и ухмылкой, вышитой ярко-красной нитью.

Я несколько раз моргаю, когда на экране появляется изображение, которое накладывается на образы ночных кошмаров, не дававших мне спать последние несколько ночей.

Только это были не кошмары.

Это был он.

Чертовски реальный.

Чертовски близко.

— Ты сказала, что готова поговорить со мной.

Его голос словно магнит, притягивает меня к себе, затрагивая самые глубокие струны моей души. Я уже должна была бы привыкнуть к модификатору голоса, но нет. Когда он произносит моё имя в своей исключительной манере, у меня перехватывает дыхание.

— Скажи мне, Александра. Чего ты желаешь?

В третий раз он предлагает исполнить все мои желания.

И в третий раз я поражена.

Я выпрямляюсь, возвращаясь в реальность. Делаю глубокий вдох, выигрывая немного времени. Пытаюсь сдержать свои порывы и не играть по его правилам. В конце концов, решаюсь на провокацию и прошу о том, чего он никогда не сможет мне дать.

— Я хочу узнать правду.

После минутного молчания Аид поднимает голову.

— Я готов удовлетворить твою просьбу, но при одном условии.

— Каком?

Он склоняет голову набок. Из-за маски я не вижу его лица, но знаю, что он улыбается.

— Взамен ты должна дать мне нечто столь же ценное. То, что не давала никому другому.

Ужасное подозрение стягивает мою грудь.

Мой голос едва слышен.

— Что?

— Доверие.

Горячка прошла, но я всё ещё чувствую, как дрожат ноги и кружится голова. Крепко сжимаю пальцами стол, словно пытаясь удержаться.

— Это невозможно. Доверие не предоставляется по желанию. Его нужно заслужить.

— У нас впереди много ночей.

Я начинаю нервно смеяться.

— Я не говорила, что мы будем продолжать общение.

— Это неизбежно.

Пытаясь сдержать эмоции, стискиваю зубы. Мне хочется возразить ему, но не могу. Он прав. Я слишком глубоко увязла в этом деле, чтобы выйти из него без потерь.

Аид проник в мой дом. В мой разум. Он заставил меня задаваться вопросами. Но хуже всего то, что только он может дать мне ответы.

— Что произойдёт, если соглашусь?

— Мы пропишем правила.

— Какие?

— То, что происходит между нами, останется только между нами. Мы не будем записывать наши встречи и не будем устанавливать для них какие-либо ограничения.

— Мы всегда будем отвечать честно на любые вопросы, — добавляю я. — Как бы трудно, неправильно или контрпродуктивно это ни было.

— Ты никогда не спросишь меня, кто я такой, — говорит он.

— И я в любой момент могу прекратить наше общение без каких-либо объяснений. Если я это сделаю, возмездия не последует. Ты будешь продолжать сотрудничать с ФБР, как будто ничего не произошло, и мы никогда не встречались.

Аид снова кивает, а затем заключает:

— Александра, важно, чтобы ты поняла: правила нужно соблюдать. — Он делает паузу, чтобы дать мне время серьёзно осмыслить его слова. — Нарушишь их — и я буду вправе искать тебя.

Я улыбаюсь, провоцируя его.

— Ещё раз войдёшь в мой дом, и я буду вправе арестовать тебя.

На мгновение кажется, что его глаза стали ещё краснее. Сияние настолько сильное, что создается впечатление, будто его плечи окутаны тёплым светом костра. Я едва заметно потираю бёдра, заинтригованная нашим словесным обменом. Я улыбаюсь ему, снимая напряжение, сковавшее моё тело.

— И что теперь?

— Я попрошу тебя о доверии.

— Эта просьба не выйдет за пределы этой комнаты, — напоминаю ему, потому что таковы правила.

«То, что происходит между нами, останется только между нами».

Я вновь ощущаю трепет, который проникает в самое сердце, поднимается по позвоночнику и заставляет сердце биться чаще.

— Если я удовлетворю твою просьбу, смогу ли потом попросить о том, чего хочу?

— Всё, что пожелаешь, кроме моего имени.

«Ты никогда не спросишь меня, кто я такой».

Я медленно киваю, прежде чем сдаться.

— Я в деле. Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделала.

Модификатор голоса не только изменяет его голос: он подчёркивает звук его дыхания. Я слышу его отчетливо.

Неглубокое. Прерывистое.

Таким же становится и моё, когда он обращается ко мне со своей первой просьбой.

— Разденься.

АИД

Тьма всегда была частью меня.

Я долгие годы её боялся. Боролся с ней. Но в итоге принял её.

Александра — другая. Она выросла в любящей семье, которая всегда была рядом и поддерживала её. Несмотря на то что работа заставляет её соприкасаться с гнилой частью общества, она даже не представляет, какие ужасные поступки можно совершить, если чего-то сильно захотеть.

Как только я озвучил свою просьбу, она вытаращила глаза.

— Можешь повторить?

Со мной на самом деле что-то не так. Вместо того чтобы забрать свои слова обратно, её смущение только подстёгивает меня. Я улыбаюсь под маской.

— Ты всё прекрасно расслышала.

Краска сходит с её лица. Её глаза расширяются, и она смотрит на меня, бледная как полотно. Она словно рыба, выброшенная на берег, пару раз открывает рот, прежде чем вновь заговорить.

— Я федеральный агент.

— Не здесь. Не сейчас. — Я опускаю руки на джинсы, вытирая вспотевшие ладони. — В этой комнате мы просто мужчина и женщина.

Она качает головой, отстраняясь.

— Ты преступник…

— И это делает всё более захватывающим, не находишь?

Она отворачивается от меня, смущаясь.

Я мог бы указать ей на то, что именно она инициировала контакт со мной и что её доверие — это цена, которую нужно заплатить за правду, к которой она стремится. Однако вместо этого я стараюсь её успокоить. Как она сказала, доверие нужно заслужить. Если я хочу привлечь её на свою сторону, мне нужно стать другим человеком. Перестать быть преступником и угрозой.

Быть мужчиной.

— Доверие работает в двух направлениях, Александра. Ты доверяешь мне, а я доверяю тебе. Я не заинтересован в том, чтобы унизить тебя или навязать себя. Поверни камеру так, чтобы в кадр попадало только твоё лицо. Если ты скажешь, что играла по моим правилам, я поверю.

Она неуверенно склоняет голову набок. Её взгляд выражает недоверие к моим словам. Она права, но не в том смысле, в котором думает. Увидеть её голой для меня не цель, а средство.