Иди ты... в жёны (СИ) - Кит Тата

- Нет. Ещё мой.

- Издеваешься?

- Конечно! – не без удовольствия заметила я. – Ты же почему-то не сваливаешь. Сейчас бы уехал домой и не пришлось бы тебя подвергать жесточайшим пыткам.

- Угу. Не дождёшься.

- Почему? Неужто понравилось у меня?

- А теперь мне интересно, что здесь есть такого, ради чего ты бросила престижную работу, хорошую должность и свалила в деревню? Ты же карьеристка. Ну, или просто хочу убедиться в том, что ты тронулась башкой. Нормальные люди такую хрень не совершают.

- Сам извинишься или надавить?

- Только если для того, чтобы надавить, ты сядешь сверху, - ехидно улыбнулся он.

- Ага. На лицо. Подушка безопасности его не сломала, так моя задница точно это сделает.

- Всё. Готово.

Титов тряхнул руками, которые по локоть были в пене и, взяв таз, пошёл выливать его содержимое в раковину.

- Стоять! А ты ведро проверил?

- Какое ещё ведро?! – он негодующе глянул на меня, кажется, едва сдерживая себя от того, чтобы не опрокинуть этот таз мне на голову.

- Обычное ведро, Сашенька. Которое под раковиной. Помойное, так сказать. Видишь? – я открыла тумбу под раковиной и продемонстрировала ему зеленое пластиковое ведро, в которое стекала вода после мытья рук и всего того, что попадало в раковину. Судя по лицу Титова, он не был готов к такому повороту событий. – Слив мне ещё не подцепили, так что старое доброе ведро всё ещё в деле. Кстати, его нужно вынести. За туалет. Уличный, разумеется.

- Делать мне больше нехер.

Титов, похоже, окончательно психанул. Резко поставил таз на стол и, отерев руки о простыню, что была на его бёдрах, пошёл в комнату.

- Так я и думала. Нытик, - фыркнула я. сама взяла ведро и пошла с ним к выходу из дома, где Титов меня и перехватил.

- Дай сюда, - он настойчиво пытался вырвать ведерную ручку из моих пальцев.

- Иди обратно. Плакай, - кивнула я в сторону комнаты, из которой он так гордо и громко топая вышел. – Принцесса сама справится.

- Не беси! – рыкнул он и всё же забрал ведро, которое я, к слову, не так уж сильно пыталась держать.

Ехидно ухмыльнувшись, я подождала, когда он вернется с улицы в моих тапках и вернет ведро на место. С недовольным выражением лица помоет руки и подумает, что на этом всё.

- А протирать посуду кто будет?

- Гномы-хуекрады, - бросил он нервно и вновь ушёл в комнату.

В мою, блин!

Злорадно хихикнув, я всё же сама справилась с посудой. Её было немного, да и воспитательный процесс для Титова, думаю, уже прошёл незабываемо.

Закончив на кухне, я вошла в комнату, из которой выгнала Титова.

- Место гостя на диване. Эта комната – моя.

- Я не пойду на проссанный котами диван. Двигайся.

- Сейчас, ага! В зале спи.

- Там тоже кем-то проссанный диван?

Глянув на потолок, я задумалась.

- Вроде, нет. Но чай на него точно проливали. Я.

- Бомжатня какая-то, - ругаясь себе под нос, Титов ушел в зал и завалился на диван, подложив под голову маленькую диванную подушку. – Может, хоть постельное дашь?

- Простыня у тебя уже есть. Хватит.

Я встала с кровати и закрыла шторы на дверном проеме, чтобы переодеться без любопытных глаз Титова.

- Серьёзно, Авдеева? Ты бросила город ради того, чтобы жить в доме, в котором нет ни канализации, ни даже межкомнатных дверей? – кричал он из зала.

- А чем тебя межкомнатные шторы не устраивают? – я надела трусы и сорочку. – Хорошо, что ты не застал времена, когда здесь же вместо стен между комнатами были тоже шторы. Твоя психика этого бы не выдержала.

Я открыла шторы, и Титов окинул меня оценивающим взглядом.

Насмешливо повёл бровью.

- Страсть? – поинтересовался он, закинув руку за голову.

- Угу. Завёлся?

- Отвали, - фыркнул он, улыбнувшись уголком губ.

- Надеюсь, завтра ты свалишь?

- Надейся.

Глава 11. Любовь

Глава 11. Любовь

Зря надеялась.

Ходит с утра по дому и двору, бубнит по телефону.

Весь такой важный, деловой.

В белой простыне ходит так, будто сошёл с Олимпа. С моими розовыми тапочками, кажется, вообще породнился. Тянет иногда ножку, разглядывает их что-то, пальцами шевелит.

Модник-огородник.

Пока я пекла блины, Титов тёрся где-то рядом, регулярно заглядывая на кухню и ворую по блинчику.

Теперь я отлично понимаю маму, которая буквально запиралась от меня и папы на кухне, как в бункере, когда пекла блины. Они же абсолютно не прибывают, когда их кто-то просто берет и постоянно стаскивает. Всем будто плевать на то, что ты столбом стоишь у плиты, пока они жарятся.

Титов в очередной раз вошёл в дом, что-то важно объясняя по телефону. Как у себя дома снова забрал блин и, скрутив его для удобства поглощения.

Я шлёпнула его по руке лопаточкой, на что он лишь подмигнул мне. Игриво так. Будто мы вчера поженились, но всё ещё продолжаем флиртовать.

Нарочито мило улыбнувшись ему, я продемонстрировала средний палец.

Он лишь повел бровью и, продолжая трепаться по телефону, вышел из дома, чтобы снова съесть блин на улице.

Видимо, в доме есть нельзя – «мама загонит».

Закончив с готовкой, я, наконец, смогла себе позволить налить свежезаваренный горячий чай и насладиться завтраком.

Жалко к блинам было только варенье и сгущенка. Сейчас бы сюда сметанки. Но кое-кто прожорливый съел её всю, не оставив ни грамма.

Потягивая чай, я периодически поглядывала на Титова, который бродил по моему двору.

Жестикулировал одной рукой, другой удерживая телефон, пока что-то кому-то объяснял. Срывал с деревьев листья, мял пальцами, разглядывал там что-то и повторял снова.

Вдруг он слегка отвёл ото рта телефон и на чем-то сконцентрировался. Кивнул, чуть улыбнулся и показал на дом.

Через несколько секунд в дом вошла тётя Люда с полулитровой банкой сметаны.

На щечках-яблочках алел румянец, а глаза светились как у девчонки.

- Люба-а-аша! – восхищенно тянула она громким шепотом, переступая порог. – Какой у тебя жених!

- Какой у меня… жених? – я сначала не поняла, а потом как начала догадываться. – Вон тот, что ли? – кивнула в сторону окна.

- Ага! – тётя Люда тоже подошла к окну, чтобы посмотреть на Титова. Мечтательно так посмотреть. – Красивый такой! Мышцы эти… Я же таких только в рекламе геля для душа видела. А они и в жизни такие существуют… - она снова залипла на Титове, но затем спохватилась. – Ой! Я, наверное, невовремя? Помешала, поди? Вы ж месяц не виделись! Соскучились, наверное? А я тут со своей сметаной припёрлась. Всё, пойду я. У меня там гороховый суп варится. Пойду.

- А кто вам, тёть Люда, сказал, что он мой жених? – окликнула я её.

- Так он сам и сказал. Правда, не мне, а Петьке. Петьке же его чуть не застрелил! – она испуганно положила ладонь на грудь. – Хорошо, что парень разговорчивый оказался.

- Ага. Очень хорошо, - натянуто оптимистично согласилась я.

- Ну, ладно. Пойду я. Не буду мешать молодым, - тётя Люда очень жирно намекнула на всякие непристойности, которые я, похоже, должна позволить себе с этим… женихом.

Соседка убежала, а я смотрела в окно на Титова и продолжала возмущаться сама с собой.

Да, я тоже назвала его своим женихом. Но я сказала об этом в шутку и совершенно постороннему человеку, который точно не станет трепаться об этом на всю деревню.

А Титов…

Я на миллион процентов уверена, что эту сплетню уже обсосали со всех сторону и передали изо рта в рот во всех местных магазинах.

Только недавно перестали обсуждать, что у меня ничего не получилось в городе и я не состоялась как мать и жена в свои престарелые тридцать лет, а теперь прячусь в деревне, чтобы накопить сорок кошек. Так теперь будет новая новость обо мне – что я дала первому же типу, который просто врезался в мой палисадник.

Интересно, если ему накинуть блин на лицо, он задохнется?

Печально вздохнув, я продолжила есть блины. Теперь уже со сметаной.