Иди ты... в жёны (СИ) - Кит Тата

- Из бани шёл, - фыркнул Титов озлобленно. Очень гордо, но с напряженной задницей, пошёл в сторону дома. Поднял с крыльца белую простыню, которую я до этого не заметила, и, бросив тапку, обмотал тканью бёдра. – Теперь понятно, почему раньше в сибирские деревни ссылали. Это же реально пытка! - он бурчал как старый дед. – На улице жара, в бане пекло, постоянно кто-то кусает и пытается сожрать. Надо мазохистом быть, чтобы жить здесь.

- Ты куда пошёл? – поинтересовалась я требовательно, заметив, как этот «ценитель» русской глубинки открыл дверь на веранду дома.

- Спать, - бросил он нервно.

- У меня для тебя спать нет, - скрестила руки под грудью, когда Титов обернулся и возмущенно на меня посмотрел. – Чё вылупился? Вали в свой комфортабельный стерильный город, там и спи.

- Издеваешься? Я ночь не спал! Потом этот квест с забором, баня… Угораешь?!

- А кто тебя просил сюда приезжать? Я всё сказала, когда увольнялась. Я не виновата, что ты не понял, куда я тебя послала.

- Заявление никто не подписал. Ты всё ещё работаешь на меня и моего отца. И должна отработать дни, что не появлялась в офисе.

- Ха! Перетопчешься, - показала я фигу. – Должна я ему, ага.

Психанув, я пошла к машине такси, у которой ждал водитель, всё это время внимательно наблюдающий за нами.

- Бросай ты этого бухарика, - вдруг дал он непрошенный совет. – По тебе видно, что баба ты толковая, а этого уже не переделаешь. Жизнь только себе поломаешь.

- Думаете? – усмехнулась я, доставая из машины рулоны обоев. – Наверное, вы правы. Пожалуй, брошу я его.

- Давай, помогу, - мужчина перехватил у меня обои, собрав их в одну руку, как дрова, а в другую взял из багажника большую банку краски. – Показывай, куда нести.

- Туда, - я показала на крыльцо, где обозленный Титов заворачивался в простыню, аки греческий бог. Подняв взгляд, он увидел помогающего мне таксиста и, кажется, разозлился ещё сильнее.

- Здесь? – спросил мужчина, остановившись у дивана на веранде.

- Да, оставьте здесь, пожалуйста.

Титов, стоя в моих розовых тапочках и бабушкиной простыне, хмуро наблюдал за действиями таксиста слегка заплывшим от укуса мошки взглядом.

А сам таксист вдруг вынул из кармана визитку и протянул её мне.

- Ты звони, если ещё что-то надо будет. У меня ещё грузовая машина есть. Привезу, что надо. Недорого возьму, - он обольстительно мне улыбнулся, чем вызвал у Титова усмешку.

Да, меня клеит таксист. Да, не так изыскано, как показывают в фильмах, но не Титову давать этому оценку.

- Буду иметь в виду, - улыбнулась я мужчине, взяв у неё визитку.

Таксист принес всё, что я купила, из машины на веранду и уехал, напоследок внимательно осмотрев моё декольте в платье с открытыми плечами.

Всё это время Титов, скрестив руки на груди, стоял в тени яблоки и наблюдал за перемещением таксиста, всем своим видом давая понять, кто здесь бог в бабкиной простыне, а кто ничтожество, помогающий девушке с тяжестями.

Когда такси уехало, я покрутила в руках визитку, прочитала номер и имя Иван, и убрала визитку в бюстгальтер.

- Пригодится, - произнесла я тихо и пошла мимо Титова в дом. Он пошёл следом. Так, будто ему кто-то разрешил, зашёл в дом вместе со мной. – А ты куда собрался, громовержец?

- Спать, - выдохнул он, снимая тапки у порога. – И насрать мне на комфорт и роскошь. Для того, чтобы поспать пару часов, и твоя кровать сгодится.

- Нельзя у меня спать.

- Почему это?

- А гномы-хуекрады для тебя – шутка, что ли?

- Что ты несешь?

- Предупреждаю, что у меня может быть опасно. Вот уснёшь, расслабишься, а проснёшься без члена.

- Я буду держать его двумя руками.

- Весь сон? – хохотнула я, ярко представив эту сцену.

- Что-нибудь придумаю, короче, - он устало вздохнул и, обойдя меня, зашёл в мою комнату, как в свою.

Всего через секунду я услышала, как скрипнули пружины старой кровати.

Немного подумав, прошла за ним. Увидела на полу снятую простыню и уже спящего Титова кверху голой задницей, на которой Лёнька успел оставить след.

Хотела чем-нибудь его напугать, но приехала бригада, которая должна установить мне новый палисадник и забор.

Позже вечером, когда работы были завершены и приняты. Я помылась во вновь растопленной уже мной бане. Обернувшись в полотенце, вернулась в дом, где всё так же спал Титов.

Похоже, вместо того, чтобы держать член двумя руками, он решил просто прижать его к кровати и не заморачиваться.

Желая попить травяной чай с медом после бани, я зашла на кухню, где на обеденной столе под полотенцем обнаружила гору грязной посуды.

Я думала, что Титов даже не притронулся к еде, когда, вернувшись из города, увидела, что всё так и осталось накрытым, а он, оказывается, как шкодливый пацан, всё умял, но прикрыл посуду так, будто его здесь и не было.

Укоризненно вздохнув, я налила-таки чай и устроилась в зале в кресле у окна, чтобы насладиться малиновым закатом.

Через несколько минут услышала, как зашевелился Титов. Прочистил горло, тихо чертыхнулся. Проснулся.

Придерживая на бедрах простыню, он, помятый ото сна, вышел из комнаты, хмуро глядя под ноги.

Вдруг перевел взгляд на меня, и брови его взметнулись.

- Что? – спросила я после затянувшегося молчания.

- Под полотенцем ничего нет? – спросил он, улыбнувшись уголком губ.

- Почему же, - хмыкнула я. – Там много чего есть. Богатый внутренний мир, например.

- А трусы?

- А вот на трусы моего богатства не хватило. Долго ты пялиться на меня будешь?

- Интересно стало, какая у тебя самая грязная эротическая фантазия?

- О-о! Есть у меня одна. Очень грязная, – я бодро встала, оставив кружку на подоконнике. – Пошли.

- Так сразу? – удивился Титов, но последовал за мной. – На кухне? – разочаровано протянул он, когда мы остановились у кухонного стола, на который я слегка присела.

- А что тебе не нравится? Откуда ты знаешь, чем всё закончится? Может, в конце я буду драть тебя штопором.

- Это вряд ли, - самоуверенно ухмыльнулся Титов, подойдя ко мне ближе. Взгляд его потемнел и скользнул по моим плечам к груди, на которой я придерживала рукой полотенце. – Драть сегодня буду только я.

- Ну, тогда приступай. Не люблю долгие разговоры перед этим.

Лёгким движением руки я стянула полотенце…

Глава 10. Любовь

Глава 10. Любовь

- Жёстче!

- Я и так! – он тяжело дышал, но очень старался сделать так, как мне нравится.

- Ещё жёстче!

- Пытаюсь!

- Глубже пихай! Пальцем хоть себе помоги! Не бойся, она не кусается.

Его напряженные мышцы бугрились под загорелой кожей.

Каменный бицепс, железобетонный пресс.

Бестолковая голова, кривые руки.

- Ты в первый раз, что ли? – хмуро спросила я, уже теряя терпение.

- А не видно?!

- Да три ты её сильнее! Без толку елозишь.

- Она не отмывается!

- Надо было зализывать лучше. Сейчас бы мыть пришлось меньше.

- Прилипла.

- А я тебя говорила, что нужно воду погорячее. Сейчас бы остатки варенья сами отошли.

- Что за хрень?! Двадцать первый век на дворе, а я мою посуду в тазу! Железном!– он нервно швырнул губку в таз, откуда на его торс тотчас брызнула пена. Моющего средства он, конечно, не пожалел.

- Ага. Ты про свой двадцать первый век африканским племенам расскажи. Вот они удивятся. Я, почему-то, была уверена, что Иван Сергеевич хоть немного да занимался твоим трудовым воспитанием. Он же, вроде, тоже из деревенских.

- Папа бизнесом занимался, а не воспитанием, - буркнул Титов, не поднимая на меня взгляда.

Я закинула ногу на ногу и потягивала чай, сидя за столом, на котором стояли два таза с водой для мытья и с водой для полоскания посуды. Кое-что помытое уже лежало на чистом вафельном полотенце.

- Так нормально? – Титов поднял над тазом вазочку из-под варенья, с которой стекала пена.