Последний шанс (ЛП) - Руиз Сара Грандер

Я набираю ответ Джеку, и удаляю его, а затем снова набираю и отправляю прежде, чем успею передумать.

РЭЙН:

Если найду, где остановиться, то да.

Я смотрю на телефон, полная возбуждения и слегка волнуюсь о том, что я могла совершить ещё одну из своих ошибок, действуя так импульсивно. Я смотрю на надпись "Джек печатает…" наверху нашего чата.

ДЖЕК:

Я нашёл идеальное место. За аренду платить не надо, но самое прекрасное, что это недалеко от работы.

РЭЙН:

Боюсь даже спрашивать.

ДЖЕК:

Не бойся. Тебе понравится. Покажу завтра.

Через мгновение он отправляет мне фото Себастьяна, который крепко спит у него на коленях. Помимо спящего кота мне удаётся разглядеть что-то цветное на икрах Джека. Ещё татуировки. Я приближаю фото, но не могу их разглядеть. Интересно, сколько у него всего татуировок, и где ещё они могут находиться?

Интересно, что было в тех напитках? Потому что раньше меня не привлекали размытые икры мужчин.

ДЖЕК:

Видишь, какое облегчение испытал Себастьян после того, как ты согласилась стать моей коллегой и профессионалом в своём деле.

Я начинаю смеяться, затем корчу глупую рожицу и делаю селфи. И если даже этот ракурс подчёркивает моё декольте, то я это не специально.

РЭЙН:

Это ты пообещал вести себя профессионально. Я ничего не обещала. Ты только посмотри на меня, какой из меня профессионал?

Мне хватает трёх секунд, чтобы пожалеть о том, что я отправила ему это фото, и я начинаю паниковать.

"И чем ты только думаешь, отправляя подобные фото, по сути, своему боссу?" — говорит голос моего разума.

Я удаляю сообщение, но Джек уже успел его прочитать. Я смотрю на надпись наверху, которая меняется с "Джек печатает…" на "Онлайн" в течение бесконечно долгого времени. Я уже почти готова извиниться перед ним, как вдруг появляется его ответ.

ДЖЕК:

Можно подумать, я не наблюдал за тобой весь вечер.

И прежде, чем я успеваю придумать, что ответить, появляется ещё одно сообщение.

ДЖЕК:

Мог бы сказать я, если бы не был профессионалом.

Я закатываю глаза.

ДЖЕК:

Но поскольку я самый что ни на есть профессионал из всех профессионалов, что тебе встречались, я просто пожелаю тебе спокойной ночи.

Спокойной ночи, Рэйн.

Я прижимаю телефон к груди и не могу перестать улыбаться. Голос разума предупреждает меня о том, что разумные люди так не поступают. Они не соглашаются на случайную работу, для которой не имеют достаточной квалификации, и не флиртуют со своими боссами, с которыми они знакомы всего-то четыре часа. Но я никогда не была разумной. Так зачем же начинать?

Глава 5

Джек

Проводив Нину и Рэйн до дома, я отправляюсь в паб. Как только я вхожу внутрь, я чувствую на себе взгляд Олли. Я быстро проскакиваю за барную стойку и притворяюсь, что не замечаю, как он идёт за мной на кухню. Проходя сквозь кухню по пути в наш офис, я смотрю в пол и стараюсь не дышать, чтобы не остановиться и не начать проверять, находятся ли ножи на своих местах. И только оказавшись за письменным столом, я поднимаю глаза на Олли, который стоит в дверях. И, конечно же, он нахмурен. Он почти всегда хмурится, и я люблю шутить на тему того, что это его выражение лица кажется более постоянным, чем мои татуировки.

Я киваю на дверь.

— Не хочешь закрыть? Мне надо подготовить кое-какие бумаги.

— Не хочешь рассказать мне, какого чёрта ты делаешь?

Боже, похоже, он рассердился из-за этого сильнее, чем я ожидал. Я открываю шкаф с документами и начинаю перебирать папки, пока не нахожу бумаги, которые Рэйн должна будет заполнить завтра, если… нет… когда она согласится работать у нас.

Продемонстрировав ему бланки, я говорю:

— Как я уже сказал, мне надо поработать с бумагами.

Я стараюсь выглядеть серьёзным в надежде убедительно отыграть роль здравомыслящего бизнесмена. Но это не помогает. У меня ужасно получается. Нина говорит, что у меня расслабленное выражение лица, как у чертёнка, потому что я всегда выгляжу так, словно замыслил какую-то шалость.

Ну, что я могу сказать? Жизнь становится лучше, если не воспринимать её всерьёз.

Несмотря на то, что мы братья, мы с Олли очень разные. Возможно, из-за того, что мы долгое время не виделись, а может быть всё дело в десятилетней разнице в возрасте, но я убеждён, что мы с ним — полные противоположности друг другу. Олли суровый. Он почти ко всему относится серьёзно. А я смотрю на жизнь как на игру. Может быть, потому что всё кажется мне игрой. В плохие дни это похоже на игру с бессмысленными правилами. Правилами, которые, как я знаю, не приведут ни к каким результатам, но которым мне всё равно нужно следовать. И это утомляет.

Поэтому в хорошие дни я стараюсь повеселиться по полной.

Олли скрещивает руки на груди.

— Хватит вести себя как придурок, Джеки. Ты знаешь, о чём я говорю.

Я отодвигаю офисный стул и закидываю ноги на стол.

— И, ради всего святого, опусти ноги на пол. Это же наш общий стол.

Я снова сажусь прямо и вздыхаю.

— Что ты сегодня такой нервный, Олли Волли?

Он изумлённо смотрит на меня.

— Потому что мой умник-братец нанимает случайных людей с улицы, и даже, мать его, не спрашивает моего мнения.

— Я не нанял её с улицы. Я нанял её в пабе.

Олли проводит руками по лицу.

— Ладно, веселье закончилось. Скажи мне, чем ты думал, когда предлагал этой девушке работу?

— Мне нечего сказать. Она идеально подходит для этой работы. Поэтому я предложил ей эту работу.

Он пристально смотрит на меня, а затем закрывает глаза, словно молит Бога даровать ему терпение. Думаю, он мысленно проговаривает слова "Молитвы о Безмятежности"⁷. Мама всегда бормотала её, когда мы были детьми. Готов поспорить, что слова молитвы так быстро возникают у него в голове, что он их даже не осознаёт. Я бы никогда не мог так молиться. Я обращаю внимание на каждое слово, так как должен произносить их правильно. А иначе молитва может не засчитаться, или ещё хуже — произойдёт что-то плохое. Даже сейчас я чувствую, как ускоряется мой пульс. Я очень стараюсь не думать о первой строчке молитвы, потому что если я начну о ней думать, мне придётся произнести её всю, и я буду вынужден произносить её правильно, тогда как у меня есть дела поважнее.

Олли испускает медленный вздох и снова открывает глаза.

— И почему эта девушка идеально подходит для работы? Она уличный музыкант. Она даже не местная. Она ничего не знает ни о нас, ни о пабе.

— Ну-ну. Не стоит говорить так о своей будущей подчинённой.

— Моей подчиненной? Нет, Джеки. Это ты её нанял. Она твоя подчинённая. А резюме у неё есть? Ты хотя бы навёл о ней справки? Попросил у неё рекомендательные письма?

— Это входит в список моих дел.

Я беру со стола ручку и стикер и записываю для себя напоминание о том, что мне нужно навести о ней справки. А затем, немного подумав, добавляю: "Редкий Гибсон, наклейка с флагом Ирландии на обороте".

— Можешь не утруждаться и не добавлять ничего в свой список дел. Она не будет здесь работать. Найми кого-то другого.

Я швыряю ручку на стол.

— Олли. Ты присутствовал сегодня на собеседованиях. Они прошли ужасно.

— Я бы не стал торопиться с выводами.

— Они были скучными.

— И что? Я не понимаю, зачем нам вообще кто-то нужен. Зачем менять паб? Бизнес идёт… нормально.

Он говорит последнее слово так, словно точно знает: это полное дерьмо. И ведь так оно и есть. Я начинаю медленно вращаться на офисном стуле, а затем останавливаюсь, когда снова оказываюсь к нему лицом.

— Ты уже знаешь, что это не та жизнь, которую я для себя хотел, но у меня нет другой. Меня убивает находиться здесь каждый день, и то, что я живу прямо над этим местом, которое всё ещё ощущается как его. Прошло уже пять лет, но хотя мы убрали большую часть его вещей, это…