Если бы не ты (СИ) - Верцун Дарья

— Ага, в шестнадцать как раз гулять надо, а не о целях думать. Молодость-то всего раз дана.

— Т-ш-ш-ш. Тише, Женя, не болтай, — шепотом сказала я.

— Нет, а что, я не прав разве?

— Прав или нет, неважно. Ты просто болтаешь во время тоста Владькиного папы. Это некультурно.

Недовольно нахмурившись, Женя поджал губы. Видно было, что молчание давалось ему с трудом, и желание вставить свои пять копеек, перечащие говорившему, назойливой мухой зудело в его голове. Но всё же он сдержался. Молодцом дослушав тост, принялся за еду, забивая рот чем-то более полезным, чем пустая болтовня. Когда торжественная речь дяди Вовы была закончена, шатер заполнился гулом голосов, смеха и дружеских разговоров на интересующие подростков темы. Самой главной был новенький мотоцикл именинника. После праздничного ужина, обступив агрегат со всех сторон, мальчишки обсуждали какие-то цилиндры, их количество и подобную ерунду, в которой я ничего не соображала, но спрашивать и уточнять при всех не стала. Решила, что поинтересуюсь обо всём, что мне было непонятно, в другой раз, когда будем с Владом один на один. Не хватало еще себя на посмешище выставить перед десятком старшеклассников. Незаметно отделившись от компании, посвятившей все свое внимание двухколесному монстру, я обошла дом по знакомой узкой тропинке, выложенной камнем, и сошла на зеленеющий газон на заднем дворе, где возле небольшого пруда в окружении буяющих цветов, на высокой грустной иве были подвешены деревянные качели, скрывающиеся в плачущих раскидистых ветвях, тихо покачивающихся на весеннем ветру. Это было моим любимым местом. Здесь было так красиво, и ощущение того, что ты — часть этой невероятной природы, — не покидало ни на миг. Усевшись на качели, чтоб не упасть, я крепко ухватилась руками за толстые верёвки, за которые они были привязаны к дереву и стала раскачиваться. Обычно раскачивал меня Владик или Марк, но сегодня они были заняты любованием мотоциклом со своими друзьями, а мне это было совсем не интересно. Да, кататься на нём было прикольно, хоть и немного страшно, признаю! Но вот этих ковыряний в запчастях посреди праздника я не понимала. В тишине апрельского вечера далёким гулом доносились голоса мальчишек и нескольких девочек, собравшихся поздравить Владьку, но в целом шумно не было, и я могла расслышать каждый тихий рокот сверчков, спрятавшихся в молодой траве, каждый шорох листвы, которую теребил лёгкий ветерок. И среди этого ассорти звуков, которым я неподдельно наслаждалась, послышался какой-то хруст. Подняв голову, я увидела Женьку. Чертыхнувшись, он застыл в позе лазутчика, застуканного с поличным, встретился взглядом с моим и, сокрушённо вздохнув, переступил через сухую палку под ногами, выдавшую его присутствие, и прямиком направился ко мне.

— Вот так всегда, — пробормотал он. — Хотел незаметно к тебе прокрасться, а спалила меня какая-то глупая ветка посреди дороги. Эй, ты чего тут одна? Грустишь?

- И вовсе не грущу. Просто все так восхищаются этим мотоциклом, а мне неинтересно.

- Да ладно, не гони! И что, не хотела бы ты и себе вот такую ракету?

Хрюкнув, я усмехнулась. Все они мальчишки одинаковые. Вот и Женька туда же.

— Не-е-е-т. Сам подумай, что мне с ним делать? Я даже руль удержать не смогу, он такой тяжёлый.

— Знаешь, честно говоря, я тоже не в восторге, — резко сменил настроение Женя. — Да, он красавец, но я бы не горел желанием на нём кататься. Он может быть опасен.

- Да! И я о том же.

— Да и вообще, есть занятия и поинтереснее. Например… эм… живопись. Да, почему бы и нет? Это развивает… этот… как его…

- Воображение и эстетический вкус? — улыбнувшись подсказала я.

- Точно! Смотри, как много у нас общего, — сказал он, а я рассмеялась. Видно было, что далёк он от темы искусства. — А давай как-нибудь вместе съездим на великах к тому озеру, где мы были в прошлом году. Помнишь? Там красивые места. Живописные. Возьмём с собой краски и альбомы, я фруктов возьму твоих любимых. И конфет… и…

Улыбка с моего лица сошла, и я во все глаза уставилась на покрасневшее лицо Женьки. Даже в тусклом свете садового фонаря было видно, как оно залилось краской, а волнение в его голосе стало ещё более явным. Сложилось впечатление, что он на свидание меня пытается позвать. Вдруг в памяти всплыли голоса подружек, втемяшивающих мне в голову, что Женька не просто так со мной так мил; и моё желание находиться здесь иссякло. Качели в ветвях грустной ивы, ставшей свидетельницей этого разговора, и маленький самодельный прудик, отражавший луну и звёзды на синем небе, показались мне слишком романтичными. Даже чересчур романтичными. Неподходящими для этого разговора, и для Женьки. Да и вообще для этого вечера.

— Эм-м-м… Жень, ты не обижайся, но я устаю с этими рисунками в художественном классе. В свободное время рисовать не хочется.

Враньё. Блин, блин, я ненавижу врать. Спрыгнув, я попыталась протиснуться между качелями и смущённым Женькой, но он чуть качнулся влево, преграждая мне путь.

— Ева, ну пожалуйста. Сходи со мной… куда сама захочешь… Можем сходить в парк. Просто погулять. Можем в кино. Можем…

— Ты на свидание меня зовёшь? — почти шёпотом произнесла я.

Сжав плечи, Женька неуверенно кивнул, и тень разочарования легла на сердце. Я так боялась его обидеть, но… Он для меня был просто другом. Хорошим другом, добрым, щедрым, всегда готовым выслушать и поддержать. Другом, но больше — никем. Да и о каких свиданиях вообще может идти речь? Мне всего тринадцать. Мама меня точно по головке не погладит, узнав, что я с кем-то встречаюсь. Пусть даже с таким добрым, безобидным мальчиком, как Женя.

- Жень, это, наверное, не очень хорошая идея, — сказала я, а свет в его глазах потух. За это я почувствовала свою вину. — Нет, дело не в том, что ты мне нравишься… ты мне нравишься…

- Как мило.

С Женькой вдвоём мы развернулись на Владькин голос.

— Что за фигня у вас тут происходит, а?

- Ничего, — покачала я головой. — Ничего, мы просто разговаривали.

— Да, и вообще это не твоё дело, — влез Женя, — так что иди, куда шёл.

- Ну так я сюда и шёл, — возразил Влад. — Мы с Марком уже тебя обыскались, Ева, — он посмотрел на меня с укором.

Да, наверное, я не должна была отбиваться от компании. Или хотя бы стоило предупредить, что буду здесь.

— Ты забыла, с каким условием тебя сегодня сюда отпустили? Мы с Марком за тебя своими головами отвечаем.

— Знаю, — шагнула я навстречу другу. Он был прав. Мама знала, что все здесь присутствующие будут старше меня, и отпустила лишь под ответственность брата и Владьки. Из-за угла дома подоспел Марк.

- Вот вы где.

— Да, всё нормально. Я её уже нашёл, — Влад поднял кверху большой палец и улыбнулся.

— А, ну тогда ладно, — сказал Марк. — Если всё хорошо, я ненадолго отойду.

И брат скрылся в тени после этих слов. Судя по тому, что скрипнула и стукнула калитка, он направился к Инне. Фу. Слава богу, хоть здесь её не было.

— Так чем вы тут занимались? — Влад скрестил руки на груди и мазнул по нам оценивающим взглядом.

Я пожала плечами:

— Да говорю же, просто разговаривали. Ну там об увлечениях, рисунках, твоём мотоцикле.

— Угу, — ехидно прищурившись кивнул Влад, и я, состроив болезненную гримасу спросила:

— Ты всё слышал, да?

— Угу, — снова повторил он, кивнув головой. — Жека, я надеюсь, не стоит объяснять, почему «нет»?

— Не понимаю, чего ты лезешь не в своё дело, — пробормотал тот.

- Потому что она сестра лучшего друга. И мне как сестра. Короче, это моё дело и точка. И пока ей не исполнится хотя бы шестнадцать, чтоб ни я, ни Марк тебя на горизонте рядом с ней не видели.

Мне было искренне жаль Женьку, но какая-то доля облегчения во мне жила, хотя бы из-за того, что спровадить его довелось не мне, а Владу. За что ему спасибо. Вовремя появился, иначе я бы сгорела от стыда и чувства вины. С того вечера наши с Женькой отношения изменились. Мы всё так же здоровались друг с другом и пересекались в компании брата с Владом, но больше не встречались за дружескими разговорами на переменах, и не ходили вместе домой после уроков. Он больше не помогал мне донести до дома рюкзак и не угощал конфетами. Было как-то горько от того, что его признание в симпатии ко мне всё испортило. Оказалось, его не интересовала дружба со мной. Ему нравилась просто оболочка, за которой скрывалась я настоящая. Теперь при каждой встрече я делала вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло, а он как-то нервно ужимался при виде меня и прятал неуверенный взгляд, стараясь не смотреть мне в глаза.