Если бы не ты (СИ) - Верцун Дарья

Если бы не ты

Дарья Верцун

Пролог

Суббота в маникюрном салоне «Леди Батерфляй» всегда была днём насыщенным. Женщины, посвятившие большую часть времени работе пять дней в неделю, всегда выбирали субботу для провождения планового тюнинга: маникюр, педикюр, парафиновые ванночки, — всё для поддержания молодости кожи рук и ног. В этот день у меня обычно не было времени даже на обед. Включив маникюрный фрезер на нужную скорость, я стала приводить в порядок руки молодой клиентки, без умолку тараторившей с какой-то подружкой через наушники Эир-Подс. Дина, работавшая за столом справа, выслушивала душевные излияния своей постоянной клиентки, пышной рыжеволосой женщины средних лет с химической завивкой. Она всегда выглядела экстравагантно, не особенно заботясь об элегантности, но сегодняшнее цветастое платье и бархатная фиолетовая повязка-солоха на голове побили все рекорды. Рыжеволосая Варвара была не прочь посвятить весь мир в свои сказочные любовные похождения. Почему сказочные? Потому что в них никто не верил. В этот раз она вещала, что некий молодой пластический хирург (имени его она решила не упоминать) уж несколько недель настойчиво добивается её внимания и даже зовёт с собой в Альпы, покататься на лыжах. Но она-то женщина приличная, и на курорты с кем-попало не поедет. Мы с Диной переглянулись, скрестив многозначительные взгляды. По-моему, единственное, куда мог пригласить пластический хирург Рыжеволосую Варвару — это операционная. Мысль осталась невысказанной, отчего щекотала мозги. Я даже не выдержала и улыбнулась, но сразу же взяла себя в руки и подавила накат веселья.

— Что сегодня делаем, Анна? — я порылась в тумбочке с лаками, и достала клиентке образцы.

На секунду отвлёкшись от телефонного разговора, она посмотрела палетку и указала пальцем на лак красного цвета, возвращаясь к болтовне с подружкой. Вот так, молча. Словно собаке на кость. Лучше бы уж эта Анна была болтливой, как Рыжеволосая Варвара… прислушалась к предмету трёпа клиентки. Бедный Стёпа. За те полчаса, что Анна сидела за моим столом, они с человеком на том конце провода перемыли ему все кости. Вообще я не склонна жалеть мужчин. Возможно, некоторые даже заслуживают все эти «лести» в свою сторону. Но обсуждать кого-то на слуху десятка чужих людей как минимум не культурно.

— Длину убираем?

Хмурясь, Анна осмотрела свои ноготки и вернула руку на подставку передо мной.

— Да, хотелось бы короче.

За весь процесс работы я была удостоена только этой фразы и слов «до свидания» по окончанию.

В обще-то, таких своеобразных людей среди клиентов нашего салона не так уж много. В большинстве своём к нам приходят приятные женщины, образованные, интересные, и с ними есть о чём поговорить, никого при этом не поливая грязью. Так я познакомилась со Светой.

Света Ищук была красивой женщиной лет тридцати восьми, со светлыми волосами пшеничного оттенка, подстриженными в боб, тонкими чертами лица и прозорливым взглядом медовых глаз. Она уже десять лет работала в центре социально-психологической помощи и слыла там одним из ведущих специалистов. Придя впервые ко мне на маникюр года полтора назад, она сразу же увидела во мне проблему — профессиональный взгляд Светы был подобен рентгену. Она не была напориста, только внимательно наблюдала за мной во время работы и прислушивалась к разговору. Она обращала внимание на всё: на неуверенную интонацию в голосе, взгляд вечно избегающий чужих глаз, скованные жесты. По завершению она без лишних слов, но с доброй улыбкой протянула мне свою визитку. «Ищук Светлана Валерьевна, — гласила она. — Врач-психотерапевт. Номер телефона… Адрес…». Не могу сказать, что была незабываемо счастлива тогда получить этот кусок картонки. Я ведь думала, что справилась, и все видят меня такой, как я пыталась казаться — обычной. Нормальной. Возможно, слегка скромной и стеснительной, тихой, но нормальной. А оказалось, что я была неправа? Недоумевая, что хотела сказать клиентка таким жестом, я сунула эту визитку в самый дальний карман сумки и благополучно забыла о её существовании на три недели.

— Вы так и не позвонили, и не были на моих занятиях, — на следующем сеансе маникюра Светлана Валерьевна осторожничала. Сказав это, она замолчала, испытующе посмотрев на меня. Под её взглядом я чувствовала себя не в своей тарелке. Словно она видит меня насквозь и знает каждую гадкую деталь, что нанесла отпечаток на мою жизнь.

— О чём Вы? — лучший способ избежать серьёзного разговора — притвориться слабоумной.

— О том, что оставляла Вам свою визитку в прошлый раз. Вы ознакомились?

Я не понимала, почему она так настойчиво пытается навязать свои услуги. Неужели, для привлечения клиентов «именитому специалисту» нужно так назойливо напоминать о своём существовании? Поверить не могу.

— О… Да. Спасибо, конечно, но я не нуждаюсь в помощи, — я по-прежнему не смотрела ей в глаза. Щёки покраснели. Покрыв прозрачным лаком каждый ноготок правой руки, а попросила левую. Она поменяла руки.

— Милая, в наше время в помощи нуждается каждый. Кто-то в меньшей степени, кто-то в большей. Кто-то в материальной, кто-то в физической. Кто-то в психологической. Иногда, чтобы иметь возможность стать счастливой, нужно просто выпустить на волю всё, что терзает изнутри, чтобы кто-то просто выслушал и дал ценное посильное наставление.

— С чего Вы взяли, что я несчастна?

— Скажем так: вы боитесь поднять глаза и посмотреть на мир.

В этот момент я всё-таки посмотрела Свете в глаза; то ли от удивления, то ли, чтобы доказать, что она неправа. Но вот слов нужных не нашла. Промолчала. Да и что тут скажешь, если ложь она учует с первого звука моего дрожащего голоса? Света была первым человеком, увидевшим, что меня до сих пор гнетёт давнишняя история. Все остальные вежливо улыбались мне в лицо, а за спиной судили о том, что привело меня к замкнутости и тотальному недоверию к людям. Никто не спросил у меня прямо, никто не предложил помощь. Света стала первой, кто проявил неравнодушие.

— В понедельник, среду и пятницу, — сказала Света, понизив голос до шёпота, утопающего в шуме работающих фрезеров и музыке, звучавшей из колонок над входом в салон для создания уютной атмосферы, — я веду приём в индивидуальном порядке по предварительной записи, а в воскресенье в нашем центре проходят групповые занятия. Туда приходят люди с совершенно разными проблемами, атмосфера дружеская. И это совершенно бесплатно, — (я снова подняла взгляд на Свету. В этот раз в нём промелькнула заинтересованность. На индивидуальные сеансы психотерапии мне было пока не заработать. Брат с мамой, конечно, постоянно предлагали помощь, но в своё время они только то и делали, что зарабатывали мне на лечение и чтоб обеспечить мне жизнь в чужом городе. Теперь, когда я сама могла себя прокормить, брать у них деньги вовсе казалось неправильным. Но заинтересованность погасла так же быстро, как и вспыхнула. Нет, только не групповые занятия. Говорить о своей жизни в присутствии нескольких чужих людей, о её тяжестях и боли, засевшей в сердце, я не могла. Это слишком личное). — Приходите. Вы не пожалеете.

Прошла ещё неделя. Потом вторая. И вот в очередное ничем не примечательное воскресенье я уже стояла у дверей центра социально-психологической помощи. Не знаю точно, что меня подтолкнуло к этому шагу: слово «бесплатно» или уверенное Светино «Вы не пожалеете», постоянно звучавшее в моих ушах. Или, может, просто я, как тот утопающий, хватающийся за соломинку, испытывала отчаянную надежду спастись от водоворота собственных воспоминаний то засасывающих меня в чёрную воронку, то резко выбрасывающих на берег, словно задыхающуюся рыбу. В общем, я пришла. И не пожалела.

Когда сумасшедший рабочий день подошёл к концу, мы с девчонками наводили порядок на своих рабочих местах. Расставляли на полки материалы, убирали фрезера в выдвижные ящики своих столов, стерилизовали инструменты и протирали мебель от пыли.