Анна Тодд - После ссоры
Хардин отпускает его, но не дает уйти.
– Отойди от него, сейчас же!
Я хватаю Хардина за плечо, и он слегка расслабляется.
– Держись от нее подальше.
Он сплевывает; их лица разделяет всего пара сантиметров.
Тревор бледнеет. Я снова втянула в неприятности того, кто их совершенно не заслуживает.
– Извини, – говорю я Тревору.
– Все в порядке. Тебя все-таки подвезти?
– Нет, она с тобой не поедет, – отвечает Хардин за меня.
– Да, я сейчас, – говорю я Тревору. – Оставь нас всего на минутку.
Как настоящий джентльмен, он кивает и отходит к своей машине, оставив нас наедине.
Глава 8
– Поверить не могу, что ты остановилась в мотеле. – Он проводит рукой по волосам.
– Ага, я тоже.
– Можешь жить в квартире, а я переберусь в общежитие или куда-нибудь еще.
– Нет. Ни за что.
– Прошу, не усложняй. – Он потирает лоб рукой.
– Не усложнять? Ты серьезно? Да я вообще не обязана с тобой разговаривать!
– Можешь успокоиться? Скажи, что случилось с твоей машиной? И почему этот парень тоже был в мотеле?
– Не знаю я, что с машиной, – ворчу я.
Про Тревора отвечать не собираюсь – это не его дело.
– Я посмотрю.
– Не надо, я вызову кого-нибудь. Просто уходи.
– Я поеду за тобой к мотелю. – Он кивает на дорогу.
– Ты можешь прекратить все это? – громко говорю я, и Хардин закатывает глаза. – Это у тебя что, такая игра – проверить, как долго ты сможешь на меня давить?
Он отступает назад, будто я его толкнула. Машина Тревора все еще на месте, он ждет меня.
– Нет, этим я не занимаюсь. Как ты могла такое подумать после всего, что я сделал?
– Вот именно, я так думаю как раз после всего, что ты сделал, – я едва не смеюсь над тем, какие он подобрал слова.
– Я просто хочу, чтобы ты поговорила со мной, – говорит Хардин. Но он так долго играет со мной – с самого начала, – что мне трудно понять, говорит ли он правду. – Я знаю, что ты тоже по мне скучаешь, – продолжает он, оперевшись о свою машину.
Его слова заставляют меня застыть на месте. Вот это наглость!
– Это ты хочешь услышать? Что я скучаю по тебе? Конечно, скучаю, но знаешь что? Я скучаю не по тебе, а по тому человеку, которым, как я думала, ты был. Но теперь я знаю, какой ты на самом деле, и не хочу иметь с тобой ничего общего! – кричу я.
– Ты всегда знала, какой я! Все это время я был самим собой, и ты это знаешь! – кричит он в ответ.
Почему мы не можем поговорить нормально, без крика? Он просто сводит меня с ума, вот почему.
– Нет, я этого не знаю, а если бы знала, то…
Я замолкаю, чтобы не признаться, что хотела бы простить его. Но то, чего я хочу, и то, что я должна делать, – это совершенно разные вещи.
– То что? – спрашивает он. Конечно, он постарается выдавить из меня эти слова.
– Ничего, тебе пора.
– Тесс, ты не представляешь, каково было мне эти последние несколько дней. Я не могу спать, я не могу даже нормально существовать без тебя. Мне нужно знать, есть ли у нас шанс…
Я перебиваю его прежде, чем он успевает договорить.
– Каково было тебе? – Как он может быть таким эгоистичным? – А каково было мне, как ты думаешь, Хардин? Представь, каково это, когда вся твоя жизнь рушится за несколько часов! Представь, каково это, любить так сильно и отдавать человеку все, а потом узнать, что это была игра, глупый спор! Как думаешь, каково это? – Я делаю шаг в его сторону, бурно жестикулируя. – Я перестала общаться с матерью из-за кого-то, кому на меня наплевать! Я переехала в этот чертов мотель! Каково мне пытаться двигаться дальше, когда ты все время стоишь у меня на пути? Ты просто не знаешь, когда нужно остановиться!
Он молчит, так что я продолжаю свою тираду. Какая-то часть меня говорит, что я слишком жестока, но он предал меня самым отвратительным образом, а значит, это заслужил.
– Так что не надо тут мне говорить, как тебе плохо из-за твоего же поступка! Ты все испортил, черт возьми! Собственно, как всегда, и знаешь что? Мне тебя не жалко… Хотя нет. Мне тебя жаль, потому что ты никогда не будешь счастлив. Ты будешь одинок всю свою жизнь, и поэтому я тебе сочувствую. Я буду двигаться дальше, найду прекрасного мужчину, который будет обращаться со мной так, как должен был ты, а потом мы поженимся и заведем детей. Я буду счастлива.
После такой долгой речи я едва не задыхаюсь, а Хардин смотрит на меня, раскрыв рот. Его глаза покраснели.
– Знаешь, что самое ужасное? То, что ты меня предупреждал, говорил, что меня погубишь, но я не слушала.
Отчаянно пытаюсь остановить слезы, но не могу. Обжигая глаза, они безжалостно стекают по моему лицу вместе с тушью.
– Прос… прости. Я пойду, – тихо говорит Хардин.
Он выглядит окончательно и бесповоротно поверженным – его я одолела, но это не приносит мне никакого удовлетворения, хотя я думала, что буду довольна.
Может, в самом начале я могла бы простить его, если бы он рассказал мне правду, пусть даже после того, как мы переспали, но вместо этого он утаил ее от меня, предлагал друзьям деньги за их молчание и заманил меня в ловушку, заставив подписать контакт об аренде квартиры вместе с ним. Мне никогда не забыть первые моменты нашей близости, но он испортил даже это.
Я бегу к машине Тревора и запрыгиваю внутрь. Обогреватель сдувает теплым воздухом мои горячие слезы. Тревор ничего не говорит и везет меня к мотелю, и я снова благодарна ему за молчание.
На закате заставляю себя принять горячий душ – слишком горячий. У меня из головы не выходит лицо Хардина, когда он отошел от меня и направился к своей машине. Я вижу его каждый раз, как закрываю глаза.
С того момента телефон ни разу не зазвонил. Я глупо и наивно верила, что у нас все может получиться. Что несмотря на наши различия и его характер… то есть наши характеры… мы смогли бы быть вместе. Не знаю, как у меня это получается, но я все же засыпаю.
На следующее утро я взволнована предстоящей первой в жизни командировкой и начинаю паниковать. Кроме того, я забыла вызвать механика, чтобы починить машину. Нахожу номер ближайшей автомастерской и звоню туда. Вероятно, придется заплатить больше, раз я смогу забрать машину только после выходных, но сейчас это меньшая из проблем. Мне отвечает приветливый мужчина, но я не упоминаю об этом в надежде, что они просто не станут брать с меня лишние деньги.
Я собираюсь, завиваю волосы и крашусь ярче, чем обычно. Выбираю темно-синее платье, которое я еще не надевала, – я купила его, потому что знала, что Хардину понравится, как этот тонкий материал облегает тело. Платье не слишком открытое, чуть ниже колен и с рукавами до локтя. Но сидит оно идеально, и выгляжу я в нем отлично.
