Сандра Браун - Нет дыма без огня
По просьбе Кларка он назначил меня послом и пустил в ход все свое влияние в сенате, чтобы мое назначение побыстрее одобрили. Внешне я все принял с благодарностью, как если бы мне сделали огромное благодеяние. На самом деле мне, как и тебе, все было ненавистно, я понимал, что это неофициальная форма изгнания. Как только я приехал в Монтесангре, я немедленно начал разрабатывать план возвращения в Вашингтон. Но возвращения победителем. Эмилио — умный юноша, у него имелись свои замыслы, и он смог их осуществить после смерти Переса.
— Убийства Переса.
— Называй это как хочешь. Вместе мы разработали план, чтобы каждый получил свое. Мое «освобождение» было хорошо продумано и приурочено к определенному времени. После возвращения в Соединенные Штаты я должен был не разоблачать своих тюремщиков, а, напротив, настаивать на своем вторичном назначении в Монтесангре, открытии посольства и восстановлении дипломатических отношений с новым режимом.
— С режимом Эмилио. — Лара незаметно подвинулась ближе к телефону.
— Совершенно верно. Следуя моему совету, наша администрация скоро признает правительство Эмилио. С поддержкой Соединенных Штатов Эмилио будет полностью контролировать республику. А я получу благодарность за восстановление мира во враждебном государстве, которое имеет стратегическое значение в борьбе с контрабандой наркотиков. По прошествии определенного времени мои труды будут обязательно вознаграждены назначением на хорошее место или за границей, или в Вашингтоне. Это не то что слыть рогоносцем, а?
— Ты сумасшедший.
— Но не дурак. Уверяю тебя, я все хорошо продумал. После всех этих лет осуществление плана проходит лучше, чем ожидалось. Для того чтобы быть воплощением образцового дипломата, мне не хватает только любящей жены. Поэтому, дорогая, ты останешься моей супругой, будешь улыбаться прессе, махать толпе, одним словом, делать все, что я тебе скажу. И не вздумай путать мне карты.
Лара расхохоталась.
— Ты предатель, Рэндалл, страдающий манией величия. Неужели ты серьезно считаешь, что я приму участие в твоем предательском «пятилетнем плане»?
— Думаю, что примешь, — невозмутимо ответил он. — У тебя нет выбора.
— Я тебя разоблачу. Я расскажу о жестокости Эмилио.
Я обращусь…
— Кто тебе поверит? — Он печально покачал головой, сожалея о ее заблуждении. — Кто поверит женщине, повинной в адюльтере с сенатором Такеттом? Теперь тебе верят не больше, чем тогда. — Он показал на телефон, к которому она продвигалась. — Вижу, тебе не терпится позвать на помощь. Давай, зови. Ты только сделаешь из себя посмешище. Кто поверит, что посол США начал революцию, противоречащую интересам страны, которой он служит?
— Начал революцию? Ты что хочешь сказать? Революция началась, когда… когда на нашу машину… Нет, постой. — Она подняла руку, как бы отгоняя прочь путаницу мыслей. Их было столько, что она не могла навести в них порядок.
— Ты плохо соображаешь, дорогая, — произнес он вкрадчиво. — У тебя, должно быть, что-то не в порядке с головой. Подумай хорошенько. Я сказал «пятилетний план». Я его начал разрабатывать сразу после нашего приезда в Монтесангре, а не когда меня похитили.
Ее сердце забилось с ужасающей быстротой; она схватилась рукой за внезапно пересохшее горло. Что-то ускользало от нее. Что-то она не могла вспомнить. Что-то…
Догадка пронзила мозг, словно пуля. Туман рассеялся окончательно, и перед нею возникли, как в замедленно кино, забытые кадры, предшествовавшие нападению.
Она играла с Эшли в ладушки на заднем сиденье. Машина приближалась к перекрестку. Когда она притормозила, группа вооруженных людей окружила машину. Шофер был убит и упал грудью на руль.
Она вскрикнула. Рэндалл повернулся, чтобы на нее взглянуть. «До свидания, Лара», — сказал он. Он улыбался без малейшего страха. Лара задохнулась.
— Ты знал? — закричала она. — Ты вместе с Эмилио организовал нападение на нашу машину! Из-за тебя убили нашу дочь!
— Замолчи! Ты хочешь, чтобы тебя услышали соседи?
— Я хочу, чтобы меня услышал весь свет.
Он ударил ее по лицу. Быстро, но тихо проговорил:
— Дура! Я не думал, что убьют ребенка. Пули предназначались не для нее.
Лара не задумалась над тем, что подразумевалось под этими словами. Она бросилась к сумке с камерой, засунула руку внутрь. Ее пальцы сжали рукоятку револьвера. Она выхватила его из сумки, повернулась и прицелилась прямо в грудь Рэндаллу.
— Ты еще можешь изменить свое решение.
Джейнэллен улыбнулась Бови.
— Я его не изменю. Я совершенно точно, определенно, на сто процентов уверена в своем решении. Это ты трусил и дрожал, ты упрямился. А я все-таки настояла на своем и не отступлю, и тебе не позволю. — Она взяла его под руку и положила голову ему на плечо. — Поезжайте, мистер Кейто. Я прямо-таки жажду оказаться там.
— Если кто увидит, что я веду твою машину…
— Сейчас темно. Никто нас не увидит. А если кто и увидит, то подумает, что Кей опять тебя попросил защитить меня от репортеров.
— Сегодня их было полно в городе.
— Они хотели хотя бы краешком глаза посмотреть на мистера Портера. — Мысль об этом заставила Джейнэллен забыть о собственном счастье; она нахмурилась. — Мама видела его по телевидению в новостях. И очень огорчилась.
— С чего бы это?
— Потому что он ей напомнил о скандале, о Кларке, ну, и обо всем остальном. Она не стала ужинать и ушла к себе и комнату.
— Ты подождала, пока придет Мэйдейл? Они с Бови заранее договорились, что встретятся в конторе.
— Да. Она останется на всю ночь. Я ей сказала, что еду в Лонгвью на семинар по самоусовершенствованию.
— А что Кей?
— Брат редко ночует дома, утверждает, что до рассвета играет в покер с Балки в ангаре на аэродроме. Он говорит, что потом поздно ехать домой. Во всяком случае, Кей не узнает, что меня нет дома.
Бови беспокойно поглядывал на каждый проезжающий автомобиль.
— Нехорошо, что мы прячемся. Вот увидишь, случится какая-нибудь беда.
— Ради Бога, Бови. — Она вздохнула с наигранным отчаянием. — Ты самый большой пессимист и фаталист, какого я встречала. Всего несколько месяцев назад ты вышел из тюрьмы, а я в ней сидела всю жизнь. Теперь и твоя, и моя судьбы переменились.
— Твоя переменится, если ты будешь и дальше за меня держаться, — мрачно заметил он. — Ты лишишься своих денег.
— Я тебе сто раз говорила, что мне все равно. У нашей семьи полно денег, а разве мы счастливы? Родители не любили друг друга. И мы с братьями чувствовали эту неприязнь даже в детстве. Именно поэтому Кларк все поставил на свою карьеру и не прощал себе даже малейшего промаха. Кей ему полная противоположность, он живет так, будто ему на все наплевать, хотя я считаю, что это у него самозащита. Он не хочет, чтобы кто-то догадался, как глубоко его ранила смерть отца и то, что мама от него отвернулась. А я выросла застенчивой и скрытной, серой мышкой, боящейся поднять голос и высказать свое мнение. Поверь мне, Бови, счастье и любовь не купить за деньги. Я променяю все богатства на земле на твою любовь.
![Ольга Азарова - Не уходи [СИ]](/uploads/posts/books/5988/5988.jpg)