Кэти Келли - Если женщина хочет...
А по вечерам помогала работа над электронным дневником. Это был его способ расслабляться: шутливо рассказывать Хоуп о том, как люди из компании по производству пива приехали на ленч с Дэном («мы вырвались всего на час, нам еще предстоит несколько совещаний»), а вернулись четыре часа спустя вдребезги пьяные и требовавшие, чтобы их отвезли в стриптиз-клуб.
«Хоуп бы посмеялась над этим», – думал Мэтт. Но он ничего ей не отправлял: Хоуп не было до него дела. Поэтому он писал свой дневник для воображаемого читателя.
Перечитывание «романа века» не вызывало у него никаких чувств, кроме досады. Теперь он понимал, что о человеческом несчастье нельзя писать унылыми, манерными, нарочито усложненными фразами.
Настала пора посмотреть правде в лицо. Он никогда не станет писателем, никогда не получит премию Букера. Но можно получить множество премий в области рекламы и стать здесь лучшим в мире. А если бы существовал спрос на скандальные, пасквильные, фарсовые романы о жизни рекламных агентств, тут он тоже был бы на коне.
Мэтт выключил «ноутбук» и включил телевизор, чтобы посмотреть спортивные новости… Кстати говоря, его шансы стать лучшим рекламщиком мира сильно уменьшатся, когда Адам Джадд вернется на работу и вновь примет бразды правления. А что тогда будет делать он, Мэтт?
На следующее утро он взбежал по ступенькам к двери агентства, чувствуя себя бодрым, здоровым и готовым завоевать мир. Его ждали два важных совещания и ленч с перспективным клиентом в одном из лучших ресторанов города. Если бы этот клиент подписал договор, все сотрудники агентства могли бы до конца жизни ездить на спортивных «Мерседесах».
– Доброе утро, Мэтт, – выдохнула Селеста, одна из студенток-практиканток, вошедшая в вестибюль одновременно с ним.
Мэтт вспомнил, как накануне его дразнил Дэн:
– Она влюблена в тебя по уши. От нее только и слышно: «Мэтт сказал то» и «Мэтт сделал это».
– Прекрати, – нахмурился Мэтт. – Ты просто не можешь пережить, что вчера вечером я выиграл у тебя в сквош.
– Правда глаза колет, – парировал Дэн. – Скажи лучше, как ты умудряешься заставлять всех женщин спускать в трусики? С помощью смазливой смуглой физиономии или размером жалованья?
Мэтт невольно усмехнулся. Дэн норовил улыбнуться каждой симпатичной девушке и не понимал, что его друг не испытывает интереса ни к Селесте, ни даже к юной и очаровательной няньке Бетси.
– Доброе утро, Селеста, – ответил Мэтт, пытаясь придерживаться делового тона. Зачем грубить девушке, если достаточно показать, что она для него всего лишь младший коллега и ничего больше?
Он нажал на кнопку вызова лифта, но Селеста тут же оказалась рядом, хотя ей пришлось бежать, чтобы успеть за длинноногим боссом. Она непременно хотела рассказать красивому мистеру Паркеру, над чем работает.
– Мы с Рики делаем рекламу клуба здоровья и к вечеру закончим, – сказала она, изо всех сил хлопая длинными ресницами. Он выглядел усталым и измученным, на смуглом подбородке пробивалась щетина, хотя утро только начиналось. В мужчинах, которым нужно бриться дважды в день, было что-то ужасно сексуальное.
– Замечательно. Покажешь Дэну, ладно? – рассеянно сказал Мэтт, нажимая на кнопку третьего этажа. – Сегодня у меня полно дел.
У Селесты поникли плечи. Все бесполезно! Она надела свои лучшие кожаные джинсы, специально встала рано, надеясь столкнуться с мистером Паркером, который всегда приходит первым, и что это ей дало? Ничего.
Он просто помешан на работе – как все мужчины, черт бы их побрал…
Джесмин Джадд явилась, как только Мэтт закончил второе совещание. Он распустил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу угольно-черной рубашки – и тут увидел ее. Жена босса была затянута в кожу, простроченную «молниями», что делало ее удивительно похожей на крольчиху Джессику из знаменитого мультфильма.
– Привет, Мэтт, – со слезами в голосе сказала она.
– Джесмин! Вот это сюрприз! – воскликнул Мэтт, чертыхнувшись про себя. Джесмин приезжала в агентство только по просьбе Адама, желавшего знать, «как идут дела». Хотя Джадд обещал своему кардиологу, что не будет ни приходить, ни звонить в агентство, но он слегка плутовал, посылая туда жену. Сейчас она стояла на пороге кабинета Джадда, временно занятого Мэттом, и выглядела так, словно собиралась залить слезами весь офис.
– Ох, Мэтт… – всхлипнула она, бросаясь в его объятия. Поверх ее плеча Мэтт увидел Дэна, поднявшего большой палец. Этот жест означал: «Поздравляю!» Мэтт ответил ему хмурым взглядом. Поздравлять его было не с чем. Белокурые красавицы ростом под метр восемьдесят были не в его вкусе.
– Садись, Джесмин, – сказал Мэтт, подумав, что Хоуп всегда умела утешать людей лучше, чем он. Эмоциональные кризисы были по ее части. Она бы знала, как успокоить Джесмин. Хоуп была доброй и любящей, все вре|Яя обнимала малышей и говорила, что они лучшие на свете. Им вдруг овладела острая тоска по жене и детям.
– Мэтт, я не могу остановить Адама! Он хочет вернуться на работу! – воскликнула Джесмин со слезами на глазах.
Мэтт знал, что рано или поздно это случится. Сменив Джадда на посту босса и поняв, что это ему нравится, он сразу сказал себе, что Адам только болен, а не мертв. Он вернется, и Мэтт снова станет подчиненным. Ценным, уважаемым, но подчиненным. Одним из служащих, которые всегда будут плясать под дудку Джадда.
– Выпьешь кофе? – услышал Мэтт свой абсолютно спокойный голос и махнул рукой секретарше. – А что сказал врач?
В глубине души он надеялся, что врач повел себя как персонаж викторианской мелодрамы и сказал что-нибудь вроде: «Если Адам когда-нибудь снова поднимет ручку, это усилие убьет его!» Но оказалось, что врач не возражает против возвращения Адама к работе, и это повергало Джесмин в отчаяние. Понадобились десять минут, две чашки кофе и долгое поглаживание колена, чтобы она слегка воспрянула духом.
Интересы Мэтта требовали сказать Джесмин, что Адаму следует купить яхту и вместе с женой уплыть в теплые моря, останавливаясь лишь на солнечных островах с мягкими налоговыми законами и тратя регулярно поступающий доход от агентства, которое будет процветать под умелым руководством Мэтта Паркера. Но он не мог так поступить. Вместо этого он сказал Джесмин правду: что Адам из тех людей, которые умрут, если их лишат возможности править империей, и что через месяц его вынужденного безделья Джесмин сама будет умолять мужа вернуться на работу, иначе он сведет ее с ума.
– Он живет и дышит только благодаря своей компании, – напомнил Мэтт.
Джесмин сдавленно всхлипнула:
– Да. Но ты тоже был таким. И тем не менее сумел все бросить. Теперь ты припеваючи живешь в Ирландии, пишешь роман, и у тебя нет никаких сердечных приступов, правда? Хоуп повезло. У нее есть все! Уют, покой, безделье и никаких стрессов. В отличие от меня. Я схожу с ума от беспокойства!
