Юлия Коротина - Самый неправдоподобный роман
А когда они стояли перед алтарем, Максвелл изо всех сил сдерживал свои эмоции, зная, что она сейчас думает о другой несостоявшейся свадьбе. Он терзал себя вопросом, жалеет ли она о принятом раз и навсегда решении; но не знал на него ответа. Его бесило, что невеста думает сейчас о другом любимом человеке, и он отчаянно боялся, что она поймет, что он знает это. Со стороны же могло показаться, что жениху и невесте было абсолютно безразлично то, что с ними происходит, — настолько оба были погружены в свои мысли. И вообще, это была странная свадьба: жених выглядел так, будто он не женится, а присутствует на похоронах, да и у невесты был отсутствующий взгляд. А потому все гости чувствовали себя виноватыми в происходящем, но никто не рискнул остановить это.
Джессика и Максвелл поженились: обвенчались и зарегистрировали брак в мэрии. А в перерыве между бракосочетанием и торжеством, посвященном ему, проходившем в доме родителей жениха, Макс в присутствии адвоката, Джессики и Роберта Монтгомери подписал бумаги об удочерении Джулии Бичем — дочери Джессики и Дэна. Джулия, кстати говоря, быстро сообразила, что ее мама вышла замуж, и снова задала матери прежний вопрос:
— Мама, а Макс мой папа?
Колфилд, стоявший рядом с женой, подхватил девочку на руки и, улыбаясь, проговорил:
— Конечно, радость моя. Я твой папа. Всегда им был.
— А почему тогда вы не поженились раньше? — Настаивала Джулия.
— Потому что твоя мама долго думала, выходить ей замуж за меня или нет, — ответил новоиспеченный отец.
— Но ведь у вас есть я! — Не унималась его дочь. — Вот я, когда вырасту, не буду долго думать, выходить мне замуж или нет, — заключила она.
Все это было сказано с таким серьезным выражением лица, что Макс и Джес не удержались и прыснули со смеху. Но девочка совсем не обиделась. Только требовательно заявила:
— Уже пора есть торт!
— Действительно пора, — согласился мужчина, продолжая держать ее на руках. — Что ж, пойдем!
Джессика поторопилась за ними, думая о том, что сделала не только то, что хотели все взрослые люди вокруг, но и то, чего больше всего на свете хотела ее дочь.
Клер была беременна. Она обнаружила это уже после того, как были подписаны все бумаги на развод. Это был ребенок Дерека, и зачат он был в ту памятную ночь после дня рождения Лауры. Раньше она сто раз подумала бы, стоит этому ребенку появляться на свет или нет, но сейчас она изменилась, и у нее не было на этот счет никаких сомнений. Этот малыш будет жить, он родится здоровым и сильным, а его отец много раз пожалеет о том, что бросил мать ради какой-то непонятной новой жизни.
Она теперь снова была Клер Хьюстон и жила в своей старой квартире на Хайд-стрит напротив одиноко пустующей квартиры Дэна Уайтхорна. Мысленно Клер давно уже попрощалась с ним и простила его, а также попросила прощения у него. Теперь она не злилась на него, не ненавидела, не любила, не мечтала о нем, а бережно оставила в прошлом, сохранив самые светлые воспоминания об этой любви в своем сердце. Он был вторым лучшим человеком (после Роберта Монтгомери) в ее жизни. Клер была безмерно благодарна Дэну за счастливые мгновения, проведенные вместе, за то, что он научил ее быть добрее, уважать других людей, стараться понимать их.
Она стала спокойной, уверенной в себе женщиной, которая знает, чего хочет. Жаль только, что объект ее желания никогда не достанется ей. У него новая жизнь. Без нее и ребенка, которого она носит под сердцем. Теперь Клер захотелось восстановить старые дружеские связи с Робертом и Джессикой. И однажды она позвонила Бобу. Трубку долго никто не брал, и когда Клер уже отчаялась, Боб ответил:
— Да, слушаю…
— Роберт, это ты?
Она не узнала его, поскольку он охрип — наверное, простудился.
— Клер?! — Ошеломленно спросил он.
— Да, — ответила она. — Я думала, тебя нет дома. Хотела уже положить трубку.
— Прости, я лежал и не хотел вставать. Я тут простудился немного. Никак не ожидал, что это ты звонишь. Думал, это кто-то с работы. Вот и не хотел отвечать.
— Да, — согласилась Клер, — слишком много времени мы не общались. Это моя вина. Я была на тебя зла из-за Дэна. Прости меня.
— Может, приедешь ко мне на ужин? — Предложил Роберт.
— С удовольствием. А я тебе не помешаю?
— Конечно, нет. Я буду очень рад тебе.
— Во сколько?
— Как соберешься. Хоть сейчас.
— Тогда я скоро буду. Ты живешь там же — на улице Вашингтона?
— Да, конечно.
— Ну, до встречи.
— Я буду ждать, — сказал Роберт и положил трубку на рычаг.
А потом сел в кресло и задумался. Клер позвонила сама. Это что-то новенькое. Он полагал, что после того как он принял сторону Джессики, их с Клер дружба исчерпала себя. Они не виделись почти четыре года. О чем можно говорить с человеком спустя четыре года, особенно если этот человек тебя почти ненавидел? Зачем Клер позвонила? Хотя трудно вычеркнуть восемнадцать лет дружбы. Видимо, и она это поняла. Но, скорее всего, у нее что-то случилось. Она никогда не позвонила бы сама, если бы была счастлива с Дереком.
"Ничего, скоро все узнаем, — решил Роберт. — Осталось лишь немного подождать".
И он отправился на кухню готовить ужин.
Клер приехала с большим тортом и бутылкой элитного французского коньяка.
— Что отмечаем? — Удивленно спросил мужчина, встретив ее в дверях своей квартиры.
— Наше воссоединение, — радостно отозвалась женщина. — Если ты не против, конечно.
— Я только "за". Проходи на кухню. У меня ужин еще не готов.
Клер уселась за столом, а Роберт суетился возле плиты.
— Впервые вижу тебя за готовкой, — заметила она.
Он пожал плечами и ответил:
— Я живу один. Давно готовлю сам. Ведь ресторанная еда надоедает, какой бы вкусной она ни была.
— А я не умею готовить. Так и не научилась. Наверное, если бы у меня были хорошие отношения с матерью, она научила бы меня готовить.
— Это отговорка. Научиться готовить можно в любом возрасте, стоит только захотеть.
— Мне, наверное, придется походить на кулинарные курсы, — заметила Клер. — Хотя бы для того, чтобы научиться варить каши для ребенка.
— Что?! — Роберт повернулся и уставился на нее, будто видел впервые.
— Я беременна, — объявила Клер, радостно улыбаясь.
Ей так давно хотелось с кем-то поделиться этой новостью, что с самого своего приезда к Бобу она только и ждала повода, чтобы заговорить об этом. Впервые в жизни она испытывала такую удивительную, ни с чем не сравнимую радость, желание делиться этой радостью с любым человеком.
— Я вас поздравляю от всей души, — Роберт никак не мог прийти в себя от этой сногсшибательной новости. — Дерек, наверное, счастлив…
