Шейла О'Фланаган - Слишком хорошо, чтобы быть правдой
– Так вы приехали сюда за солнцем и золотистым песком? – спросил Янни.
– И за разводом, – ответила Кэри.
– Разводом?
Она пожала плечами.
– Как говорится, я выскочила замуж второпях, а потом раскаялась в этом. Но теперь мы хотим развестись. Поэтому-то я и здесь.
– Простите, я не совсем вас понял.
– Да ничего особенного, и понимать-то тут нечего, – сказала она, пытаясь побыстрее закрыть эту тему. – В четверг я поеду в Санто-Доминго и надеюсь, что к тому времени все разрешится.
– А потом вернетесь и будете праздновать победу снова в одиночестве?
– Да.
– Когда вы сказали, что у вас кто-то есть – это на самом деле так?
– Да, – повторила она.
– Но, может быть, вы захотите по этому случаю немного гульнуть?
– Вы мне нравитесь, Янни, – сказала она. – Но никаких гулянок.
– Тогда поцелуй с поздравлениями? – предложил он.
– Янни!
– Хорошо, ладно. – Он состроил ей гримасу. – Нельзя же винить мужчину за невинную просьбу.
– Можно, – строго сказала она. – И не пытайтесь соблазнить каждую одинокую женщину, которую встречаете на пляже.
– Здесь их не так уж много, – грустно ответил Янни.
* * *– Мы снова видели вас на пляже с тем молодым человеком, – многозначительно объявила Рита после ужина. – Приятный юноша.
– Может быть, – ответила Кэри. – Но я вам вчера уже говорила, что обручена с другим.
– И мы тоже советуем вам не заводить с этим местным типом никаких отношений, – подхватила Джесс, словно не расслышала слов Кэри. – Это не ваш тип мужчины.
Кэри хихикнула.
– А разве вы можете определить мои вкусы?
– О да, – заявила Рита. – Это должен быть некто более целеустремленный, чем пляжный повеса.
– Но он счастлив здесь, – возразила Кэри. – И этим все сказано.
– Н-да. – Джесс и Рита выглядели растерянными и не находили больше слов, чтобы переспорить Кэри.
* * *К вечеру среды кожа Кэри приобрела светло-коричневый оттенок, а следы от укусов совсем исчезли. Она прошлась до кромки воды и стояла, глядя на море и наблюдая, как солнце медленно клонится к горизонту. Ласковые волны омывали ее ступни, оставляя за собой серебристо-розовую пену. «Завтра, – говорила она себе. – Завтра настанет тот день, когда все будет оформлено должным образом и все останется позади». Она изо всех сил старалась не думать о Бене и их браке, который и браком-то, собственно, даже назвать было нельзя. Она не хотела все заново прокручивать у себя в голове, – это было пустой тратой времени и сил. Но на острове у нее оказалось слишком много времени для размышлений. Нынче утром, когда Кэри отправилась понырять с маской, она вспомнила их первую встречу и безумный водоворот их первой недели в Штатах. Кэри вдруг подумала, сложилось бы все по-другому, если бы они встретились здесь, в отпуске, под жарким солнцем? Только ли лихорадочный ритм Нью-Йорка и Лас-Вегаса унес их вперед? Если бы они оказались в таком вот тихом уголке, стали бы они так торопиться жениться?
Вряд ли. Она подняла плоский камешек, бросила его, и он запрыгал по морской глади. Под ярким солнцем Бен, возможно, и смог бы забыть о Лии, но забыть о ней дома он был не в состоянии. Лия бы просто не допустила этого. Кроме того, была ведь не только Лия, были и другие женщины, к которым он уходил, и от которых возвращался. Образовалась некая группа, частью которой стала и Кэри.
Бен был нисколько не виноват в том, что оказался совсем не тем человеком, которого она ожидала найти или обрести. Не было его вины и в том, что в их отношениях было много всего из прошлого. Не был он виноват и в том, что их обещания «навсегда» на самом деле превращались в обещания «на несколько дней». Но все равно Кэри стало очень грустно.
Она запустила пальцы в свои густые волосы. Станет ли «навсегда» с Питером действительно «навсегда»? Он, должно быть, думал, что с Сандрой у него тоже «навсегда», но все рухнуло. Она глубоко вздохнула. А что, если и с ней тоже все рухнет? А что, если, получив развод и надев на палец кольцо Питера, она попадет из огня да в полымя? «Ровным счетом ничего, – вдруг разозлилась она на себя, потуже затягивая вокруг талии свой нежно-зеленый саронг. – Ничегошеньки, ведь разводишься ты для себя самой, а вовсе не для Питера. А обрученной можно оставаться сколько захочешь».
Она потерла глаза. Именно сейчас, в этот самый миг, ей так не хотелось быть одной. Ей был нужен кто-то рядом, с кем можно было бы поговорить, сказать, что она не хотела заваривать эту кашу и менее всего хочет заваривать ее еще круче; что она всегда стремилась делать то, что ей казалось правильным.
У нее никогда не было задушевной подруги, которой можно было бы высказать самое сокровенное. Девушки в «Эй-Ти-Си», конечно же, дружили между собой, но они были коллегами, над ними всегда витал дух конкуренции, так что нечего было и думать изливать перед ними душу и плакаться, как тебе тошно. В «Эй-Ти-Си» требовалось быть уверенным в себе, там надо было уметь держать удар и никоим образом не подавать вида, что тебе плохо.
Как ни странно, но впервые в жизни она разоткровенничалась именно с Беном. В их первую проведенную вместе ночь они говорили буквально обо всем, и с ним она ощутила такую духовную близость, какой никогда раньше не испытывала. Быть может, это так коварно подтолкнуло ее к мысли, что она любит его – возможность рассказать о себе тому, кто почти ничего о ней не знал.
«Ты сентиментальничаешь, – сказала она себе, когда солнце наполовину скрылось за горизонтом. – Возвращайся-ка в номер, прими душ и приоденься к ужину. Побудь сегодня на людях. Надень платье, подчеркивающее твой загар, и немного развейся».
Солнце почти село. Надо было вернуться в отель, прежде чем стемнеет и москиты выйдут на охоту. Кэри пошла к лежаку, чтобы забрать книгу и сумочку.
У лежака она остановилась, как вкопанная, и близоруко уставилась на него. Без очков она видела не так уж плохо, но она была уверена, что кто-то рылся в ее вещах. Она оставила сумочку на лежаке, а не на песке рядом с ним. Конечно же, никто не пытался обокрасть ее! Кэри скрипнула зубами, потому что в сумочке был паспорт, с которым завтра надо быть в суде.
Она приблизилась к лежаку, чувствуя легкое сердцебиение, и снова остановилась, оглядываясь вокруг. Пляж был пуст. Она медленно и бесшумно выдохнула. Посередине лежака, прямо на книге, лежала пара туфель, очень легких. Высокие-высокие каблуки и тонкие белые декоративные шнурки-ленточки. Последний раз она видела их в доме у Бена. Это были туфли, которые она там оставила и не ожидала увидеть вновь. Они аккуратно, словно по ранжиру, покоились на книге.
«Их там нет, – сказала она себе. – Это оттого, что ты думала о них. Думала о нем. Все вспоминала и вспоминала. Их там просто нет, и эта галлюцинация – результат последних месяцев, сплошных стрессов».
