Полина Поплавская - Музыкант и модель
Желтые с твердой черной подошвой сандалии, жизнерадостные, будто подсолнухи, показались Люсии более приспособленными для клоунских выступлений, чем для хождения по морскому дну. Гораздо более ее заинтересовал одноразовый фотоаппарат для подводных съемок. А вдруг получится сфотографироваться с акулой? Их же здесь, говорят, много. Девчонки в «Фернанде» умрут от восторга. Она посмотрела на сосредоточенно шагающего рядом с ней Тони, но расспрашивать про акул не стала.
О деньгах Люсия почти никогда не задумывалась. Подружки по университету сокрушались, что не могут позволить себе такого легкомыслия. Хорошо быть красивой: пройдешь по подиуму перед разряженной публикой, повертишься перед объективом – и вот тебе все необходимое. Люсия любила свою работу и готова была делать ее бесплатно. Подождать с женитьбой, пока Тони не станет обеспеченным доктором, было скорее его идеей. Его и, конечно, Соледад. Здесь, в Эйлате, Люсия впервые задумалась, как удается Тони при его пока что небольших заработках ни в чем ей не отказывать. И этот комфортабельный отель, и всяческие маленькие удовольствия, наверное, результат многомесячной экономии.
Вскоре от таких прозаических мыслей ее отвлекли горы. Солнце еще не успело зависнуть над самой высокой макушкой и тысячами разноцветных фонариков подсвечивало таинственные каменные замки. Громадины сияли всеми цветами радуги. Розоватый выступ нависал над фиолетовым ущельем, и это походило на совиный нос над разинутой пастью. С теневой стороны серебрилось антрацитовое основание – роскошный воротник на толстой шее чудовища. Направив желто-зеленые колючки вверх, прижавшись к земле, спал еще не обласканный солнцем ежик, а на изогнутом крокодильем хвосте уже заиграли светлячки.
Тони с удовольствием повалялся бы еще в кровати, но раз уж его подруга ни с того ни с сего заболела бессонницей, нужно постараться так наполнить этот день впечатлениями, чтобы он казался длинным, как неделя. Завтра ей захочется отдохнуть, и она не удерет ни свет ни заря на балкон со стаканом мартини. Он же готов не покидать с ней постель хоть целую вечность. Есть только одно «но»: ему ужасно хотелось поплавать с аквалангом. Это давняя мечта Тони. Ради ее осуществления он выбрал Красное море. «Рай для аквалангистов», – твердили в один голос все, кому удавалось спуститься здесь под воду хоть на несколько минут.
– Я надеюсь, что сегодня ты побываешь в райском саду. – Он положил руку ей на талию и замедлил шаг. Люсия широко открыла глаза:
– Под водой? Жаль, что я не смогу сорвать там яблоко. Они ведь не растут на коралловых деревьях.
– Если тебе хочется сделать что-нибудь неподобающее, можешь дернуть за хвост рыбку. Или отломить кусочек коралла. Насколько я знаю, это здесь запрещено.
– А что мне за это будет? Меня прогонят из рая?
– Не думаю. Но рыбка может откусить палец, а также твой любопытный нос, если будешь совать его куда не следует.
И Тони ухватил ее за кончик аккуратного носика. Промычав что-то крайне неодобрительное, Люсия вывернулась из его рук и состроила обиженную гримасу.
Ей доставляло огромное удовольствие прогуливаться здесь со своим преданным кавалером. Солнце поглаживало кожу, со стороны моря веяло едва уловимой прохладой, кроме того, можно было чуть ли не каждую минуту ловить на себе откровенные взгляды сверкающих шоколадными мускулами мужчин. Но рядом с ней был Тони – не менее красивый, чем все эти незнакомцы, и к тому же такой близкий. Стоило курортным повесам перевести взгляд с прелестей юной красотки на ее спутника – на их лицах появлялось разочарование.
– Погуляем еще немного, я боюсь, что под водой холодно. – Кольцо ее рук сомкнулось на его шее.
– Это море самое теплое на земле, – прошептал он ей на ухо, и, как бы в подтверждение этому, она почувствовала где-то возле мочки теплоту его дыхания.
«Он как ребенок», – подумала Люсия, поморщившись от щекотки. И действительно, Тони смотрел на нее с таким детским обожанием, не замечая вокруг ничего, кроме ее присутствия… Ей стало немного обидно, что он не уделяет никакого внимания направленным на нее восхищенным мужским взглядам: «А где же настоящая испанская ревность?» Люсия вдруг подумала, что, пожалуй, она могла бы даже изменить Тони и он вряд ли заподозрит неладное…
Тут же отругав себя за подобные мысли, она обернулась, чтобы поправить упавшую бретельку, и заметила краем глаза шумную компанию, которая расположилась под огромным зонтиком. И неожиданно ее крамольные мысли продолжили свой ход: «Вон хотя бы тот белокурый юноша в светлых джинсах… Такие пушистые волны волос, наверное, пахнут морским ветром. Совсем еще мальчишка. Отсюда не видно, но наверняка у него на носу едва различимые веснушки. Может быть, он приехал сюда с родителями, какими-нибудь респектабельными немцами, которые засели в шезлонгах, как мумии, и лениво посматривают то в книгу, то на синий горизонт, то по сторонам – в поисках своего отпрыска. Можно было бы заставить их побеспокоиться! Родители не могут сосредоточиться на любимых бестселлерах, а он в это время робко расстегивает верхние пуговицы ее цветастого платья, смотрит какое-то время в нерешительности, дотрагивается слегка дрожащими ладонями…» Люсия обернулась как-то слишком откровенно. Объект ее мечтаний, обнажив два верхних зуба, неестественно далеко отстоящих друг от друга, тупо осматривал ее от спины и ниже. По всей видимости, он нисколько не стеснялся своего занятия и даже не заметил ее взгляда. Она поспешила отвернуться и, глядя мимо Тониных глаз, попросила:
– Хочу скорее забраться в воду, сделаем это в каком-нибудь безлюдном месте?
Он в недоумении поднял брови, но был рад предложению.
– Придется пройти еще немного пешком. Вдоль берега – ты не против?
Нельзя было не залюбоваться, глядя, как Тони лихо скачет по береговым завалам, совсем не касаясь валунов руками.
– А теперь моя козочка!
У нее получилось немного хуже. Страшно все-таки ободрать коленки, тем более такие очаровательные: маленькие, округлые, почти не выступающие на стройной линии ноги. Правда, Тони отдавал предпочтение не им, а изнеженным местечкам на сгибах ног сзади. Ему нравилось, что кожа там такая тонкая и гладкая – как у новорожденного. Ему часто хотелось прикоснуться к этим укромным уголкам ее тела, но Люсия не позволяла: щекотка была для нее самым неприятным ощущением изо всех, которые ей выпало на долю испытать.
Последний прыжок – и она на руках у Тони. Посадив свою принцессу на каменный трон, он принялся потрошить холщовую сумку: новые туфли для плавания, маска, фрукты, пушистое полотенце… Люсия встала на камень, сняла шорты и майку и, оставшись в любимом купальном костюме цвета морской волны, довольно осмотрела свое тело. Солнце и ветер будто пытались заглянуть, незаметно проникнуть – кто быстрее – за тонкую синтетическую ткань, туго облегающую ее грудь и бедра. С трудом удержавшись на высоком, узком постаменте в позе цапли, она метким броском отправила узкие лоскутки в груду вещей, образовавшуюся у ног Тони. Некоторое время хлопотливый ученый, не вставая с колен, удивленно смотрел на прилетевшие трусики, пока Люсия хохотала за его спиной, но затем последовал ее примеру, помялся с ноги на ногу, думая, требуется ли от него сейчас что-нибудь столь же лихое, но решил не бросаться в воду сломя голову. С чувством умиления он застегнул на ней резиновые башмачки – единственный предмет одежды, быстро обулся сам и первым вошел в прозрачные яркие волны.
