Барбара Мецгер - Ухаживая за Вульфом
Лорд Вульфрам отправился домой и думал о ней всю ночь. И решил, что в этот раз он мог ошибиться.
После их беседы за обедом он подумал, что они поняли друг друга. Долгая ночь поведала ему, что Вульф не понимает даже самого себя. Этим утром все изменилось.
Рождество разливалось по воздуху вместе с запахом коврижки. Он принюхался. Возможно, одна партия оказалась подгоревшей по краям. Не важно. И не имеет значения, что он и мисс Тодд вежливо согласились с тем, что не будет никаких надежд, и, таким образом, никаких разочарований. У Вульфа было множество надежд, и он отказывался разочаровываться снова. Молодой человек поспешно оделся, не потрудившись вызвать камердинера.
Он предполагал, что коврижку подадут к чаю вместе с взбитыми сливками. Вместо этого она лежала на его тарелке в комнате для завтрака, и к тому же не выглядела как кусок пирога. Большой, комковатый пряничный человечек, украшенный черными смородинками-глазами и сахарной глазурью на месте рта, улыбался ему. Одна из рук этого парня была длиннее другой, а ноги располагались слишком близко к огню, так что казалось, что он надел сапоги. Вульф посчитал его красивым – слишком красивым, чтобы съесть, хотя виконт был голоден, поскольку оставил нетронутой большую часть обеда вчера вечером.
Больше ничего не было. Филлип не принес ему яйца, тост или кофе. Вульф отломил небольшой кусочек от руки пряничного человечка – от той, что была длиннее – и начал жевать, пока ждал. Ждать ему пришлось долго.
– Филлип? Миссис Олив? – Никто не отозвался. Никто не принес сдобу или ломтик бекона. Что, они ждут, что он съест пряничного человечка на завтрак? Виконт начал делать именно это, приподняв коврижку, только для того, чтобы обнаружить под ним карточку.
«Ваша М.Т.» было написано там. Он не был удивлен. Девочки, конечно же. Вульф подумал, что мог бы заручиться помощью малолетних интриганок для своего дела – после того, как прочитает им лекцию о подделках, естественно, и о вмешательстве в дела взрослых. Он знал, что они будут умелыми союзниками. Но были ли они умелыми кухарками? Внезапная боль, которую он ощутил, больше не была голодом.
Лорд Вульфрам отправился на кухню.
Сегодня он не дождется завтрака. К тому же, кажется, и обеда, потому что кухарка бросила взгляд на свои владения и предупредила об увольнении. Миссис Олив в обмороке лежала в углу кухни, в то время как индус-дресировщик обмахивал ее сковородой. Филлип обнимал Дору, которая плакала. Или, может быть, ей в глаза попал дым. Вульф едва мог различить очертания Май-ло, лакавшей что-то с пола.
Должно быть, банда мародеров вторглась в помещение, сбросив кастрюли и горшки на пол, рассыпав каждый мешок в кладовой, разыскивая сокровище… или готовя коврижку. Каждая поверхность была липкой, включая пол, за исключением областей, покрытых обугленным тестом. Чаша была разбита, нож воткнут в стол, всюду рассыпана мука.
– МИСС ТОДД!
Быть матерью оказалось намного труднее, чем наемной компаньонкой. Если ее положение станет невыносимым, то компаньонка может уйти. Она может попытать удачи на другом месте, или даже заняться другим видом деятельности. Можно даже прибегнуть к милости своих родственников, если таковые у нее имеются. Родитель – или тетя, как в данном случае – уйти не может.
Маргарет не могла оставить детей, так что для нее было невозможно оставить дом лорда Вульфрама, и неважно, что это было самое мудрое решение. Ее драгоценные племянницы будут несчастны в крошечных комнатах, которые Маргарет могла позволить, без слуг или роскоши.
Сейчас Маргарет была несчастна. Она даже подумала, пока тащила толстого мопса леди Бартлетт через парк, что была бы счастливее, если бы у нее было меньше моральных принципов. Тогда она смогла бы стать любовницей Вульфа. Девушка знала, что он хочет ее, и сознавала, что он заставлял ее ощущать желания, о которых она и не мечтала, в таких местах, о которых только подозревала. Ей уже двадцать пять, и в первый раз за всю жизнь Маргарет пожелала, чтобы она не была отпрыском своей матери. Чья-то другая дочь выбрала бы более выгодные средства содержать себя, и чья-то другая дочь приняла бы невысказанное приглашение Вульфа. Он не может жениться на ней, но он в силах предложить ей легкую жизнь, в небольшом домике подальше от Мэйфера, или в деревне. У нее был бы собственный экипаж, содержание, кредит в магазине и компания самого привлекательного и обаятельного джентльмена во всем Лондоне.
Однако мать Маргарет была леди и Маргарет родилась и была воспитана на ее примере и моральных наставлениях. Наследство матери струилось по ее узким, правильным, добродетельным венам. Кроме того, на своих плечах девушка несла наследство сестры. Как она может думать о том, чтобы стать любовницей Вульфа, когда дорогие девочки нуждаются в ней? Маргарет никогда не сможет привести своих племянниц в дом с плохой репутацией, даже если этот дом будет принадлежать ей, и там будет жить только она.
Кроме того, когда-нибудь виконт все равно женится. У него будут собственные дети, а Маргарет и девочки будут отброшены, точно так же, как змея сбрасывает кожу. У всех у них будет разбито сердце – и они окажутся в гораздо худшем положении, чем сейчас. В настоящий момент сердце болело только у Маргарет.
Им нужно уехать. Возвращения поверенного ждать еще слишком долго, чтобы столько времени жить за счет лорда Вульфрама, или так отчаянно искушать судьбу и принципы Маргарет. Если ничто иное, то ее репутация точно пострадает. Ее работа у леди Бартлетт уже была под угрозой, поскольку эта ворчливая старуха с каждым днем становилась все более раздражительной, слишком долго оставаясь в весьма неприятной собственной компании. Маргарет взяла на себя смелость добавить строчку к письму хозяйки, адресованному ее никчемному племяннику, предлагая нанести визит. Возможно, это развеет скуку леди, потому что она могла критиковать племянника часами, а затем поносить его расточительные привычки в течение нескольких дней.
Если бы леди Бартлетт могла бы найти более дешевую замену, то Маргарет была уверена, что без всякого усилия с ее стороны, хозяйка послала бы Маргарет к дьяволу, без рекомендаций или премии к Рождеству. Не то чтобы Маргарет ожидала многого – только не от скупой баронессы, но каждый фартинг мог бы пригодиться.
Пока Маргарет считала, что ее должность, которой она отдавала только часть времени, была в безопасности, по крайней мере, до тех пор, пока она не закончит подшивать Рождественские платки для слуг леди Бартлетт. Старуха не захочет заканчивать их сама, или платить белошвейке за работу.
Конечно же, если станет известно о том, что мисс Тодд обедает наедине с лордом Вульфом, если пойдут слухи, что Маргарет проживает под крышей этого повесы без надлежащей компаньонки, то у леди Бартлетт не будет выбора, кроме как уволить свою компаньонку. Тогда Маргарет с таким же успехом сможет стать любовницей Вульфа, потому что никто все равно не поверит обратному.
